Ольга Романовская - Девятка мечей. Игра на опережение
— Там… внизу, — с трудом выдавила из себя и постыдно уткнулась носом в обивку дивана.
Жаль, нельзя прижаться к Лотеску. Что-то в последнее время меня тянет в крепкие мужские объятия. Того же Марка. Ох, Марк!
— Скажите, — я выпрямилась, села, но губы до сих пор дрожали, — Марк ишт Нару мёртв?
— Сожжённый паромобиль нашли пару часов назад в семи милях от Нэвиля, — отчеканил Алард. Кажется, в его глазах я стала тварью ползущей. — Нару обнаружили на рассвете в рабочем квартале.
Заголосила и, замотав головой, зашептала: «Марк, Марк, Марк!». Я убийца, это я убила его: рассказала обо всём, не удержала от визита на квартиру. Марк был таким милым, таким хорошим, ему жить да жить.
Слёзы лились нескончаемым потоком. Кажется, самобичевания из мысленных превратились в устные, потому что Лотеску попросил Аларда с охраной обождать внизу, в холле. И ведь второй зам ушёл, ни слова не сказал. Хотя, это чужая квартира, хозяин сказал: «Вон», значит, вон.
— Там не тело нашли, — после минутной паузы пояснил Лотеску. — Он ещё живой. Пока, но ненадолго. Видимо, Эламару пытался допросить, Нару отмалчивался. В какой-то мере телохранитель спас вам жизнь: разговорись он, не добрались бы вы до клуба.
— И никакого шанса?..
— Только сам некромант бы помог. Ладно, вставайте, сам отвезу, назло Аларду. Он советовал сразу арестовать.
Я отчаянно замотала головой, вцепившись в спинку дивана. Лотеску таки отодрал, оправил задравшееся платье и на миг прижал к себе, успокаивая.
— Эламару пугает, просто пугает. Днём и под охраной ничего не случится. Вечером же его уже схватят, а вы, раз так боитесь, поживёте в Инспекции. Заодно активно посодействуете следствию. А теперь перестаньте ныть, — меня неожиданно встряхнули за плечи. Голос первого зама утратил нотки сочувствия, стал резким, командным. — Чем больше рыдаете, тем виновнее. Кого хотите разжалобить? Меня, Аларда, Барашта? Заверяю, никто из нас слезам не верит.
Кое-как Лотеску выволок меня из квартиры. Уходить совсем не хотелось, но при виде собравшейся в холле компании вспомнила про гордость и пошла сама.
До Карательной инспекции добрались без происшествий.
Я вся извертелась, в страхе выискивая в потоке транспорта знакомое лицо, но, видимо, Тайрон затаился.
Как и обещал, Лотеску довёз сам, даже от сопровождающего-ликвидатора отказался. Алард поведение первого зама не одобрил, но промолчал. Ехали быстро, намного опередив остальных, и сэкономленное время потратили на разговор. Конфиденциальный, в салоне огнемобиля.
— Магдалена, во-первых, прекратите истерику. Зарекомендуйте себя перед Бараштом как хорошего специалиста, а не как плаксивую женщину. Толково объясните, почему затягивали с поисками, об Алерно можете поведать. Разрешаю всё рассказать. И обязательно, обязательно скажите, что вычислили некроманта до похищения. Словом, чем больше дела, тем лучше. Во-вторых, напомните о ранении. В-третьих, не огрызайтесь. Пожалуй, всё, — задумавшись, подытожил Лотеску. — Теперь о вариантах развития событий. Вероятно, посадят под домашний арест: не вижу смысла равнять вас с уголовниками. Диктино вернут, если сохранился, нет, велю кому-то принести временный. Работу новую ищите. Тут уж увы! Для всех одних правила, и, не пожалев Алину, не могу пожалеть вас.
Кивнула и сердечно поблагодарила за помощь.
— Не каждый начальник проявит такое участие, особенно, на вашем посту.
— К вам его проявить больше некому, — усмехнулся Лотеску и вышел из огнемобиля.
Я последовала его примеру, чтобы отдать долг родине.
Допрос получился отменный. Я стояла на трибуне перед тем самым большим столом в парадном зале заседаний, по изопроектору показывали карточки с мест преступлений, голограммы, фиксации с моего детоскопа, по рукам ходили размноженные копии моих заключений, записей, списков и прочая, и прочая, а мучители сидели и решали, казнить или миловать. Служебное расследование началось и обещало стать самой большой проблемой в моей жизни. Громкое дело, такой фигурант — как тут не затравить заодно никчёмную сотрудницу? Характеристики мои, к слову, подымали, надеюсь, они хоть немного склонили чашу весов в сторону невиновности.
Друзей за столом не было, покровителей тоже. Лотеску смотрел холодно, задавал неудобные вопросы. Алард и вовсе не скупился на выражения. Барашт и Синглер больше молчали. Глава Инспекции не отрывал взгляда от бумаг, изредка сухо интересуясь деталями, начальник службы безопасности буравил тяжёлым взглядом. Жутко хотелось расплакаться, как некогда Алина, но я держалась. Слёзы не помогут, виновата — отвечай. Или ты надеялась, будто Эмиль ишт Лотеску растрогается и решит твои проблемы? Закатай губу, милая, и радуйся тому, что ты на свободе и пережила эту ночь. И постарайся засадить Тайрона за решётку. В твоих же интересах, чтобы некроманта скорее поймали.
— Я не отрицаю своей вины, но настаиваю на непричастности к преступлениям, — говорила как можно спокойнее, глядя в глаза Барашту. — Сознаю, какой урон обществу нанесла преступной халатностью. В своё оправдание могу сказать лишь, что не имела злого умысла, не приобретала никакой выгоды. Да, я позволила чувствам вмешаться в расследование, но, как видите, даже они не помешали логическим выводам. Увы, запоздалым. И вы знаете, что я не собиралась потворствовать Тайрону Эламару, но он похитил меня, применив магию, а после шантажом вынудил написать подложное заключение. Оно у вас перед глазами. Обратите внимания, я его не подписала. И не подписала бы, потому что собиралась помочь свершиться правосудию. Марк ишт Нару подтвердит… — тут я осеклась и сглотнула. Он жив или мёртв? Но раз Лотеску сказал, там нужен некромант… Снова вздохнула, на миг отвернулась, но нашла в себе силы продолжить. — Марк ишт Нару подтвердил бы мои слова. Если он был в сознании, то наверняка сказал, зачем поехал в мою квартиру. Я сознаю, что ни слова умирающего, ни мои попытки оправдаться, ни надпись под окнами хассаби Лотеску не доказывают моей невиновности. Даже магический допрос её не доказывает. Я готова к любым освидетельствованиям и понесу заслуженную кару.
Кажется, моя пламенная речь возымела действие: психологическое давление прекратилось, началось сотрудничество. Очнувшийся от размышлений Барашт начал раздавать тумаки подчинённым. Влетело всем, и все это молча стерпели. Аларду — за то, что сэкономил на моей охране, не предоставил Марку сменщика, не обеспечил должную безопасность. Синглеру — за Невриса и Дейва. Бедняга получил строгий выговор, над ним замаячила угроза понижения в должности. Другого бы и вовсе уволили, но Синглер — это Синглер, у него репутация, связи. Лотеску тоже не обошли стороной. По мнению Барашта, он мог бы активнее участвовать в расследовании, раскрутить тот же голос — неоспоримое доказательство вины Тайрона. Словом, тоже выговор, но устный. Далее по списку я.
