Милена Завойчинская - Тринадцатая невеста
Пока я, нахмурившись, над этим размышляла, Рэмир вынул из кожаной сумки, которую принес с собой, узкую длинную шкатулку. Покрутил ее в руках и отдал Адриэну.
– Лили? – позвал брюнет, и я вопросительно вскинула на него глаза. – Лили, это документы о даровании тебе и твоему роду нетитулованного дворянства. – Он подмигнул. – Уж не знаю, как ты уговорила на это дядю, но, когда я рассказал ему о твоем поступлении в школу магии, он его выписал для тебя. Сказал, что обещал. Здесь сам документ, герб и кольцо-печатка с гербом.
– О-о-о! – Я распахнула глаза, а губы невольно вытянулись. Ох ну ничего себе! Руки сами протянулись с хватательными движениями пальцев.
Адриэн хмыкнул и отдал мне шкатулку. В ней обнаружились два документа, свернутые в трубочку и перевязанные красной ленточкой. В одном значилось, что некая лирра Лилия Максимовна Полесьева и весь ее род получают дворянство и приставку к фамилии «мин». То есть мы теперь мин Полесьевы. Хм… смешно. Во втором был наш родовой герб. Я тут же принялась его разглядывать, а Рэмир решил пояснить:
– Знаешь, у дяди обнаружилось много общего с твоим другом драконом. Не знаю уж, о чем эти двое беседуют постоянно, но они явно поладили. А судя по тому, что на твоем гербе изображен хрустальный дракон, Хилар дал на это согласие. А ветвь – это инсигния[16] заслуг. Показывает, что дворянство было получено за особые отличия.
На гербе и вправду была изображена половина голубого овала, окруженная всякими загогулинами и завитками насыщенного синего цвета. Верхнюю ее грань украшала слегка изогнутая ветвь дерева с зелеными листочками, внешне похожая на обычную лавровую. Еще выше, соприкасаясь с ней, – силуэт солнца с волнистыми лучами, в центре которого располагался солярный символ.
Я видела такие в музее: там это называлось «трискеле кельтов»{26} и выглядело как три закрученных в спиральку лучика, соединенных между собой. Ну а в центре голубой половинки овала парил дракон. И такой же герб, но в миниатюре, был на кольце-печатке.
– Обалдеть! – вынесла я вердикт. – Представляю реакцию родителей. Это ж в голове не укладывается – мы теперь дворяне, да еще другого мира.
Ребята наблюдали за мной со сдерживаемыми улыбками. Ну да, им-то что. Они сами дворяне и все такое, это только мне в новинку. Зато теперь я крутая дворянка, да еще дочь дракона. Сказка, да и только! Вот умела бы я писать сказки, я бы всю эту историю на бумаге изложила.
Рэмир выждал какое-то время, пока я нарадуюсь дворянству и вернулся к разговору:
– Лили, а теперь ты расскажи, пожалуйста, к чему был весь этот спектакль в парке и что ты имела в виду, говоря, что за тобой следят?
– Хм… Знаете, когда я сюда приехала, у меня примерно на второй или третий день появилось ощущение постоянного взгляда в спину. – Я отложила шкатулку с документами на стол. – Вы же понимаете, я не разведчик и не шпион, заметить слежку по-настоящему не могу. Но с того момента меня не отпускало чувство, будто за мной на некотором расстоянии кто-то следует. Я три дня пробыла в городе и пыталась даже как-то подкараулить и застать врасплох этого следящего. Но, как вы понимаете, безуспешно. Потом уехала на дачу к семье. И там тоже все время было неприятное ощущение взгляда.
Парни посерьезнели.
– У тебя это чувство только на улице? В квартире не возникает?
– Мм… нет. Только когда выхожу из подъезда. И сегодня я в институт сначала ездила, потом по магазинам. И этот некто все время держался за мной, но на дистанции, как обычно. А вот когда я вас в сквере увидела и мы заговорили, он – ну или она – подошел вплотную. Я его ощущала совсем рядом. Причем так странно: я улавливала его эмоции, когда он приблизился. Внимательная настороженность, потом любопытство, жадное такое. А когда я сказала, что я вас помню, то… – Тут я невольно передернула плечами от воспоминания. – Знаете, от него прямо повеяло угрозой. Я чуть не завизжала с перепуга в тот момент. Было чувство, что он надо мной занес какой-то тяжелый предмет и сейчас ка-ак даст по голове. Ну я и пустилась в импровизацию. Он выслушал и успокоился, ощущение угрозы пропало. Вот. Потом он проследил за мной до подъезда и там остался.
Чем дольше я говорила, тем сильнее мрачнели мои гости. Адриэн задумчиво побарабанил пальцами по колену.
– Адриэн? – Рэмир взглянул на него вопросительно. – Есть идеи?
– Гм… Не идеи, скорее подозрение, – поморщился брюнет. – Читал я когда-то о подобном. Если я не ошибаюсь, а лучше бы, чтобы все же ошибался, то это Тень.
– Какая еще тень? – не поняла я. – Не было рядом со мной на земле никакой тени, я же видела. Только моя.
– Нет, Лили. Не тень, а Тень. – Он выделил интонацией. – Я, правда, не думал, что они все еще существуют, но, похоже, ошибался.
– Адри, не томи, – перебил его Рэмир. – Я тоже не понимаю, о чем ты.
– Я сам о них только читал. В общем, это некая раса, которая когда-то жила и в Калахари тоже. Но за минувшую пару тысячелетий о них не было никакой информации, и все решили, что они покинули наш мир или же просто выродились. Последние слухи о них доходили лет двести назад, и связаны они были с Энтилем.
– Снова Энтиль! – Рэмир цыкнул. – И что про эти Тени известно?
– То, что они могут существовать на Грани. Оттого и зовутся Тенями. В основном они занимались заказными убийствами и были вне закона. Но, по слухам, некоторые из них весьма успешно использовались службами безопасности в качестве шпионов и диверсантов.
– А можно для тупых? – вклинилась я. – Что значит «существовать на грани»?
– На Грани, Лили, на Грани. – Адриэн снова выделил интонацией слово. – Ну как бы тебе объяснить? Вот есть то, что мы видим, да? Явный мир – Явь. И есть мир невидимый, в котором обитают демоны и духи. В вашей земной мифологии его называют Навь, если я не путаю. Вот ты, как медиум, в состоянии вызывать духов оттуда на некоторое время. И между ними есть тонкая Грань. Так вот Тени, являясь жителями нашего видимого мира, могут ходить по этой Грани. Их тогда нельзя отследить в нашем мире, но они и не проваливаются в тот, потусторонний мир. И то, что ты смогла почувствовать слежку и присутствие, видимо, связано именно с твоими способностями медиума.
– Жуть какая! – У меня прямо волосы зашевелились на макушке, и я нервно их пригладила. – То есть он и вправду мог стоять рядом и при желании дать мне по голове, но при этом вы бы его не увидели? – А в том, что это он, а не она, я была уверена. Не знаю почему, но я его ощущала именно как мужчину. Женщины как-то иначе воспринимаются.
– Ну… – Адриэн поморщился. – Видимо, да.
