Джим Батчер - Отступник
— Еще кое-что, прежде чем я уйду, Гарри. Не возражаешь, если я позаимствую одеяло?
— А если и так? — спросил я.
Она сбросила его с одного из бледных плеч.
— Я его верну, конечно.
Образ опухшего, побитого, сожженного существа, поцеловавшего Мадлен Рейт, после того как выпустило ей внутренности, живо всплыло в моих мыслях.
— Возьми, — сказал я ей.
Она снова улыбнулась, на этот раз показав зубы, и наклонила голову. Затем повернулась и вышла. Я инертно смотрел, как она спустилась к берегу, где подошла к плавучему доку и отбыла.
Я посмотрел на Эбенизера.
— Что случилось?
Он фыркнул.
— Кто бы ни пришел через Небывальщину, он открыл врата в ста ярдах сзади в деревьях, — сказал он. — И он привел около сотни больших старых мохнатых пауков с собой.
Я моргнул и нахмурился.
— Пауков?
Эбенизер кивнул.
— Не призванные формы, так или иначе. Он были реальными существами, из страны Фэйри, наверно. Нам было реально нелегко. Некоторые начали оплетать деревья, пока другие нас отвлекали, пытаясь затащить в ловушку.
— Они не хотели, чтобы мы добрались до того, кто открыл проход, — сказал Слушающий Ветер.
— Не хотели, чтобы кто-нибудь видел, кто это был, более вероятно, — сказал я. — Это был наш преступник. Это был убийца.
— Может быть, — спокойно сказал Эбенизер, кивая. — Как только эти деревья и паутина разрушились, мы стали оттеснять пауков. Он сбежал. И как только он исчез, пауки тоже разбежались.
— Черт возьми, — тихо сказал я.
— Это все, что было, — сказал Эбенизер. — Не было никакого свидетеля, никаких свидетельских показаний.
Я кивнул.
— Я сказал вам, что вытащу настоящего убийцу. Заставлю его действовать. И он действовал. Вы видели это собственными глазами. Этого должно быть достаточно, чтобы доказать невиновность Моргана.
Старейшина Мэй покачала головой.
— Единственно, что это доказывает, что есть кто-то другой, кто хочет предать Совет и у которого есть, что скрывать. Это не означает, что Морган не мог убить ЛаФортиера. В лучшем случае, это предполагает, что он действовал не один.
Эбенизер пристально уставился на нее. Затем произнес:
— Так значит теперь существует тайная организация — это вы только что сказали? Как насчет того, что вы говорили прежде о простоте?
Мэй отвела от него взгляд и пожала плечами.
— Теория Дрездена, надо сказать, простейшее и наиболее вероятное объяснение. — Она вздохнула. — Этого, тем не менее, недостаточно применительно к данной ситуации.
Эбенизер нахмурился.
— Кого-то нужно повесить?
Мэй снова посмотрела на него и пристально задержала взгляд.
— Именно так. То, что Морган в этом замешан, похоже на правду. Прямые улики повсюду подтверждают его вину. И Белый Совет не проявит слабости перед лицом этого дела. Мы не можем позволить смерти ЛаФортиера пройти безнаказанно.
— Наказание, — сказал Эбенизер. — Не правосудие.
— Правосудие — не то, что удерживает различные силы в этом мире от того, чтобы разрушить Совет, и не то, что прокладывает себе путь гуманностью, — ответила Старейшина Мэй. — Страх удерживает Совет от разрушения. Власть. Они должны знать, что если они нанесут нам удар, за этим последуют смертельные последствия. Мне известно, как плохо было бы осудить невиновного на смерть — того, кто неоднократно демонстрировал преданность Совету, помимо всего прочего. Но в целом, менее разрушительно и менее безответственно, чем показывать врагам свою слабость.
Эбенизер положил локти на колена и посмотрел на свои руки. Он качнул головой, но ничего не сказал.
— Теперь, — сказала Старейшина Мэй, переводя взгляд на меня. — Ты прикажешь своей ученице опустить щит, или я его разнесу.
— Может стоит сделать несколько шагов назад, прежде чем начнете, — сказал я. — Если попытаться разобрать его не в том порядке, он взорвется. И разнесет в клочья хижину. И башню. И вершину холма. Хотя ребенка и Моргана затронуть не должно.
Молли поперхнулась.
— Хм. Наконец-то заставил эту идею работать, не так ли? — сказал Эбенизер.
Я пожал плечами.
— После того, как появились зомби и запросто пробили путь сквозь мою защиту, я захотел чего-то, что предоставляло бы какой-нибудь выбор.
— Сколько времени на это ушло?
— Ночи и выходные в течении трех месяцев, — вздохнул я. — Это было реальной занозой в заднице.
— Похоже на то, — согласился Эбенизер.
— Чародей МакКой, — резко сказала Мэй. — Напоминаю вам, что Дрезден и его ученица помогают и содействуют беглецу скрываться от правосудия.
Позади меня Слушающий Ветер сказал:
— Мэй. Достаточно.
Она обратила взор на него, неистово уставившись.
— Достаточно, — повторил Слушающий Ветер. — Час и так темен достаточно, чтобы пытаться окрасить других людей в те же краски, которые мы вынуждены применить для Моргана. Одна смерть — необходимость. Приписывать сюда еще двоих невиновных было бы черствым бессмысленным злом. Совет посчитает действия Дрездена крайней поддержкой Законов Магии и Белого Совета. И на этом покончим.
На лице Мэй не отражалось никаких эмоций — абсолютно ничего. Я не могу сказать вам, черт возьми, что скрывалось за этой маской. Она пристально посмотрела на двух старейших чародеев, затем на меня.
— Мерлин будет недоволен.
— Это хорошо, — сказал Слушающий Ветер. — Никто не должен быть доволен исходом этого дня.
— Я возьму Моргана под свою охрану, Мэй, — сказал Эбенизер. — Почему бы тебе не отправиться в город на лодке со Стражами? Без меня и Индейца Джо на ней у тебя должно быть меньше неприятностей. Мы последуем на другой лодке.
— Твое слово, — сказала Мэй, — что ты доставишь Моргана в Эдинбург.
— Доставлю и доставлю его невредимым, — сказал Эбенизер. — Даю тебе слово.
Она кивнула.
— Стражи.
Затем спокойно вышла наружу. Четверо Стражей прошагали в ногу за ней.
Я продолжал смотреть им вслед, когда они оказались за пределами хижины. Они начали спускаться вниз по тропе, ведущему к доку.
Я поднял взгляд на Слушающего Ветер.
— Мне нужна ваша помощь в кое-чем.
Он кивнул.
— Снаружи есть кусты ежевики. Один из представителей Маленького Народца попытался сыграть роль моего ангела-хранителя. Нааглош…
— Не произноси этого слова, — сказал спокойно Слушающий Ветер. — Оно притягивает силу из страха и от его распространяющейся репутации. Обращение к нему по имени только увеличивает его силу.
Я фыркнул.
— Я видел, как вы заставили его сбежать. Думаете я отдам ему страх?
