Ева Никольская - Зачарованный город N
На третьем заходе похититель, недовольный своей обнаглевшей добычей, завис над темной водой и, активно работая огромными крыльями, принялся меня стряхивать. Напрасный труд! Я держалась, умудрившись к этому моменту обнять его лапу не только руками, но и ногами. При этом голова моя практически касалась чешуйчатого живота, который странно подрагивал от его телодвижений. Так и не скинув свою ношу, это бесчувственное создание издало разочарованный вопль – что-то среднее между звериным рыком и птичьим криком – и не придумало ничего лучше, кроме как нырнуть вместе со мной.
– А-а-а… мы так не договаривались! – заорала я неожиданно звонким голосом. С перепуга, наверное, восстановился. Хотя, судя по странному звучанию, не до конца. – Это нечестно! – Громкий всплеск поглотил мои возмущения, а заодно и меня вместе с садистской «птичкой».
В толще темной воды эта крылатая тварь, естественно, обрела желанную свободу, так как возможность дышать оказалась для меня важнее чужой лапы. Вынырнув, первым делом я перевела дух, а когда уже собралась сообщить плавающему вокруг чудовищу о его недостойном поведении, ящер обласкал меня таким количеством нелицеприятных звуков, что мой слегка приоткрытый рот, не успев произнести ни слова, самопроизвольно захлопнулся. Это что же получается? Я еще и виновата?
Продолжая наворачивать круги вокруг моей мокрой головы, ящер недовольно пыхтел и бросал обвиняющие взгляды. А еще он с завидным постоянством дергал украшенной мощным гребнем головой. Я даже заподозрила, что у него нервный тик случился после знакомства со мной. Странная светящаяся загогулина на его лбу то ярко вспыхивала голубым, то тускнела, отвлекая мое внимание от клекота, то и дело переходящего в лай. О том, что все эти жесты и звуки были приглашением прокатиться на чешуйчатой спине, я догадалась, когда животное снова нырнуло, после чего всплыло прямо подо мной. Чешуя его была скользкой и влажной, но он не убирал крылья и двигался предельно осторожно, чтобы мое уставшее от потрясений тело не скатывалось обратно в воду. Хотя озеро это, если честно, было значительно теплее предыдущего. Или мне просто так показалось из-за того, что сюда я попала с холода, а в водопад – из тепла?
Ящер доставил меня к обрывистому берегу, после чего сложил за спиной крылья, до этого момента заслонявшие мне обзор. Упираясь на руки, я отлепила верхнюю часть туловища от его прохладного бока и осмотрелась. Темно-фиолетовое небо, усыпанное звездами. Два ночных светила на его бархатном фоне. Обрыв в нескольких метрах от нас и… сидящий на его краю мужчина с нечеловечески белой кожей. Ну здравствуй, белый лис! Давно не виделись. Впервые за последние дни я пожалела о своем улучшенном зрении и способности различать цвета в ночное время суток. Мне хватило всего пары секунд, чтобы узнать в незнакомце белокожего насмешника.
Мужчина, облаченный в серебристые одежды, сидел в расслабленной позе, свесив одну ногу вниз, а вторую согнув в колене. Разноуровневая челка обрамляла его лицо, доходя до самого подбородка, выбритого так же гладко, как и виски. Кончики ушей с множеством металлических колечек выглядывали из-под густой шапки волос, довольно коротких на макушке и длинных на затылке. В лунном свете серьги загадочно мерцали, вспыхивая то ярко-голубым, то ослепительно-белым. Уши азора были вытянутые, заостренные и навевали ассоциацию с волками. Или с оборотнями? Хотя нет, с белым пушистым песцом! Блондин чуть заметно улыбался, не разжимая губ, а его голубые глаза с не меньшим интересом изучали меня, нежели я его.
– Где же ты, моя спасительная близорукость, – пробормотала я, едва шевеля губами, и чуть закусила нижнюю. Повернувшись на спине застывшего на месте животного, бросила тоскливый взгляд на темный силуэт противоположного берега. Решив, что даже в бодром состоянии мне до него не доплыть, снова обняла ящера. Когда щека коснулась его прохладной чешуи, я устало вздохнула и прикрыла глаза. Будь что будет.
Спокойствие!
Оно нахлынуло теплой волной на мои изрядно потрепанные нервы. Словно живительная влага, оно залечивало прорехи в израненной психике, избавляя от раздражения и грусти, от обреченности и равнодушия, от тяжелого чувства безысходности. Никакого страха, никаких забот, одно только умиротворение. Приятно! И до чего же хорошо так безмятежно лежать возле берега неизвестного мне озера, когда рядом он. Спокойствие…
Стоп! Какое, к черту, спокойствие? Особенно в присутствии этого… который белый. И откуда эти мысли? Даже не мысли, а ощущения. Будто кто-то специально навязал их мне, преследуя свою цель. И кажется, я знаю, кто именно, еще бы понять, в чем цель? Моя рука скользнула в воду. Смочив ладонь, я положила ее на свой лоб, надеясь таким способом ослабить гипнотическое воздействие. Нечего в мою голову лезть! Всяких белобрысых миротворцев там только и не хватало для полного финиша. Открывать глаза я боялась. Вдруг этот тип не только ментально, но и зрительно влиять может? Откуда мне знать, что за уникумы эти азоры? Оборотни, наемники, убийцы… а еще? Может, передо мной восседает некая разновидность местного Вия. Гляну в его небесно-голубые очи – и все! Кранты! Проверять предположение на собственном опыте как-то не тянуло, поэтому я продолжала самоотверженно жмуриться.
От холодной руки, прижатой к коже, стало легче. Не то чтобы навязанное спокойствие пропало, просто оно стало более родным, что ли. Будто мое сознание, испив этот «телепатический нектар», переварило его и слегка изменило под себя. А может, у меня просто началась паранойя? Вдруг на самом деле все гораздо проще: уставший от передряг организм включил свои защитные механизмы, призванные усмирять любые необдуманные порывы. Неизвестно ведь, что хуже: спокойно дожидаться своей участи на спине дружелюбно настроенного ящера или предпринять очередной заплыв. А предводитель белолицых тюремщиков и вовсе тут ни при чем. Сидит себе, никого не трогает… Как же, размечталась!
То, что вокруг стало светлее, я почувствовала даже сквозь сомкнутые веки и решительно открыла глаза, ожидая увидеть в ладони азора голубой фаербол. Но меня ожидал сюрприз. Вокруг, точно снежинки зимой, кружили крошечные огоньки. Не ошиблась я разве что с цветом светящегося «конфетти», летящего откуда-то сверху. Одного взгляда мне хватило, чтобы рассмотреть источник. Блондин все так же сидел на берегу и с загадочной улыбкой на белых губах осыпал меня искорками, которые без каких-либо усилий создавал прямо из воздуха, причем горстями. И что это значит?
Я покосилась на флегматичную морду ящера и искренне позавидовала непробиваемому спокойствию этой крылатой рептилии. Впрочем, с его серебристой броней, я, наверное, тоже не сильно бы переживала о всяких там мелких «светлячках» явно магического происхождения. Даже если рванет, далеко не факт, что покалечит. Мне же вряд ли так повезет в случае взрыва. Прижившееся в душе спокойствие не помешало обдумыванию нового плана побега. Правда, перерасти во что-то, пригодное для исполнения, он так и не успел.
