Том Грэм - Борстальские подонки
- Это в будущем! - возразил Сэм. - Это будет через тридцать лет!
- Ты гниешь, Сэм. Ты видел себя, помнишь? В призрачном поезде на ярмарке Терри Барнарда?
Сэм застыл.
- Расскажи, что ты там видел, Сэм.
- Я видел... - он почувствовал, что пытается сглотнуть пересохшим горлом. - Я видел кое-что. Я видел нечто, пришедшее за нами, за Энни...
- Да? Или ты просто видел самого себя? - спросила Девочка с Заставки. - Ты гниющий труп, Сэм. В тебе копошатся черви. Они выедают тебя. Твоих глаз уже нет. Теперь там лишь две дыры, кишащие личинками.
- Я видел не самого себя, я видел дьявола! - завопил Сэм. - Я живой! Здесь и сейчас 1973 год, и в 1973 году я живой!
- Нет, Сэм. Ты мертв. Ты мертв и потерян - ни здесь, ни там, ты где-то посередине...
- Я живой!
- Ты дурачишь себя, Сэм.
- Если и так, то я счастлив от этого! Я сам выбрал вернуться сюда. Я вернулся сюда, потому что хотел этого. Я вернулся сюда, к настоящей жизни, полной красок и чувств - и к Энни. Я вернулся сюда, чтобы жить. Я не понимаю, что все это означает, и я не хочу понимать. Я хочу просто жить своей жизнью.
- У тебя нет жизни, Сэм. Как и у твоей возлюбленной Энни. Или у этого жуткого мужчины, с которым ты работаешь, который вечно орет и воняет сигаретами. Ни у кого из вас.
- Чушь! Они все живые! Конечно, живые! А что до меня, я никогда не был настолько живым, как сейчас.
- Если вы все такие живые, Сэм, тогда что вы здесь делаете? Это место не для живых, Сэм.
Сэму хотелось заорать на эту маленькую засранку, чтобы она держала свою ложь при себе, но где-то в глубине души он знал, что она врет не во всем. На самом деле, он уже давно подозревал о том, что она говорила, хотя и боролся с этим знанием, подавлял его, заслонял своей работой в полиции, стычками с Джином, чувствами к Энни, повторяя с завидным постоянством, как мантру - я просто коп, я не философ - я просто коп, я не философ - я просто коп...
- Тебе и не нужно быть философом, чтобы разобраться, Сэм, - сказала Девочка с Заставки. - Обычный коп более чем способен увидеть, что к чему.
- Я живой, - объявил Сэм.
- Нет, ты мертвый.
- Я живой, как и Энни.
- Она тоже мертва. Как и твой жуткий начальник. Как и твои друзья из уголовного розыска. Все мертвы, Сэм. Ты это знаешь. Ты это не признаешь, но ты это знаешь. Подумай об этом, Сэм. Ты знаешь, что мертв - ты помнишь - ты помнишь прыжок с крыши и падение...
Сэм отвернулся и затряс головой, но девочкин голос не умолкал.
- Ты помнишь, Сэм. Другие, они не помнят. Они здесь уже слишком долго. Они до сих пор продолжают существовать. И если ты пробудешь здесь достаточно долго, Сэм, ты тоже начнешь забывать. Ты забудешь, что у тебя и до этого была жизнь. Ты станешь, как они. Потерянным, Сэм. Потерянным.
Теперь на глазах у Сэма были слезы. Он яростно смахнул их, но они снова накатили. Он думал про Энни, про жизнь, которая у нее была до этой. Пришла ли она, как и Сэм, из будущего? Или из еще более раннего, чем 1973 год, времени? Как закончилась ее жизнь? Как она умерла?
- Ты знаешь, как она умерла, Сэм. Это была ужасная смерть.
- Прекрати.
- Мучительная. Отвратительная.
- Прекрати, я сказал!
- И совсем не быстрая, Сэм.
- Я больше не хочу находиться в этом проклятом сне, маленькая грязная сучка!
- Во сне, наяву, какая разница, - пожала плечами девочка. - И обзывательства тебе не помогут, Сэм. Посмотри на эту бескрайнюю вселенную. Нельзя просто вычеркнуть ее. Что с тобой будет, Сэм? Думаешь, ты сможешь вечно продолжать дрейфовать между этим миром и тем? Однажды всем вам придется двигаться дальше. Тебе, твоему Шефу, твоим дружкам из уголовного розыска, и Энни тоже.
- Я никуда не пойду! Я остаюсь здесь, в этом чертовом семьдесят третьем, с Энни! Я остаюсь! Мы остаемся!
- Ты так думаешь? Думаешь, что удержишь свою ненаглядную Энни, когда та штука вырвется из темноты и придет за ней? Пойдешь за ней в те ужасные места, куда оно ее утащит? Сможешь вообще разыскать те места? А если и сможешь, что тогда? Все так сложно, Сэм. Так сложно - и так безнадежно! Лучше отступиться.
Мысли в голове у Сэма разлетались, как терзаемые штормом волны. Слезы теперь текли по его лицу. Он искал ответы, возражения, слова протеста, но натыкался внутри себя лишь на безмолвный оцепенелый ужас. Он знал, что девочка говорила ему правду. Он знал, что выше его сил было бы бросить вызов тому, что рыскало там во тьме в поисках его ненаглядной Энни. Оно найдет и утащит ее - и Сэм ничего не сможет поделать, чтобы не допустить этого.
Он почувствовал, как его руки коснулись маленькие холодные пальцы.
- Я помогу тебе, Сэм. Я заставлю тебя уснуть, чтобы ты забыл все эти гадости и заморочки. Никакой боли, Сэм, только покой. Держись за мою руку, и я приведу тебя в то место, где ты сможешь уснуть.
- Я уже сплю.
- Недостаточно глубоко. Держись за мою руку.
- Я не пойду никуда. Я остаюсь здесь. Я остаюсь со своей Энни.
- Ты знаешь, что это безнадежно, Сэм. Держись за мою руку. Я тебя выведу. И что бы ни случилось с Энни - ты никогда не узнаешь, Сэм. Это будет лучше всего. Лучше не знать этого никогда. Держись за мою руку, Сэм. Держись за мою руку.
Но Сэму было достаточно. Его сознание колотило мелкой дрожью от всей этой головокружительной метафизики. Он оттолкнул руку Девочки с Заставки и двинулся прочь, наткнувшись по пути на стенд с дамским бельем миссис Слоком. На него повалились до смешного огромные лифчики и корсеты. Он отшвырнул их и ринулся к дверям позади площадки. Врезался в них и почувствовал, как они прогнулись под его весом. Это была всего лишь раскрашенная фанера, подпертая сзади и закрепленная театральными контргрузами. Сэм ударил по дверям, но они не открылись. Они затряслись, пошатнулись, застонали и содрогнулись, но остались все такими же непоколебимыми.
Он заколотил по ним изо всех сил. Начал кричать. И по-прежнему продолжал кричать, обнаружив вдруг, что лежит на полу своей квартиры лицом в луже пролитого темного эля, а телевизор торжественно играет национальный гимн, чопорно напоминая выключить его... пожалуйста.
ГЛАВА 4 - ЭННИ КАРТРАЙТ, ДЕВУШКА-ДЕТЕКТИВ
Утром в понедельник Сэм подошел к серому блочному зданию, в котором располагался Отдел уголовного розыска. Добравшись до бетонных ступеней, ведущих внутрь, он остановился и посмотрел на бледное небо, на первые солнечные лучи и драные обрывки серых облаков в вышине.
Обычное небо. Обычное манчестерское утро.
Он втянул в себя воздух.
Выхлопные газы, легкий запах сигаретного дыма издалека - все как обычно.
Он погладил бетонную стену.
Обычная.
Похлопал по себе руками, ощутил свое тело под кожаным пиджаком и брюками - незыблемое и реальное.
