Николай Новиков - Месть карьерского оборотня
Иван быстро выкрутил винты, осторожно взял магнитолу, дернул на себя. Никакой автомагнитолы там не было, одна лишь передняя панель. А за нею в углублении лежал коричневый пластиковый пакет.
— Так че ж там работать может, когда ни хрена нет, одна только видимость, — удивленно пробормотал Подопригора.
Ледовской светил фонарем в салон машины и снимал происходящее на видеокамеру. Иван вытащил пакет, ногтем разодрал пластик, понюхал, мрачно хмыкнул.
— Это тайник, специально оборудованный для перевозки… Чего? — Иван взвесил пакет на ладони. — Примерно двух килограммов высококачественного гашиша, или плана, или «пластилина». Можно сказать — крупная партия наркотика.
Он протянул пакет Подопригоре, тот машинально наклонился, понюхал, брезгливо сплюнул.
— Дурь, чего уж там… Вот суки, а! — Он с ненавистью посмотрел на дверь мэрии, за которой исчез Мошканцев. — Мало нам своей конопли растет в карьере, как ни борются, а она все растет, так еще и откуда-то везуть, гады! Шоб, значить, молодежь травить!
— Ну все, Володя, выключай. Я жену не встретил, но хоть не зря время потратил на Мошку. Василь, спасибо, топай до дому, до хаты, скажи жене, я извиняюсь. Особо не распространяйся про то, что видел и слышал.
— Так это ж… дураку понятно, — согласно кивнул Подопригора и побежал по улице к своему дому.
В кабинете Иван первым делом сунул пакет с наркотиком в сейф, запер его. Потом посмотрел на Ледовского.
— Надо потолковать с Мошкой, — решительно сказал Ледовской. — Но сперва звони в район, пусть присылают опергруппу. Такие дела не для нас. Что могли… и даже не могли — сделали, остальное — ихняя работа.
— Сам знаю. Манько нужно предупредить. Он мне все уши прожужжал — докладывать об происшествиях, доконает своими придирками, если о таком «улове» не сообщим главе нашему, глубокообажаемому.
— Это верно, — согласился Ледовской. — И дело не только в придирках, администрация доплачивает нам, значит, надо считаться с ней. Ну, звони Илье Петровичу, думаю, он будет рад проснуться и узнать, что не зря бабки платит нам.
Иван сел за стол, набрал местный номер, долго ждал ответа, наконец в трубке послышался сонный голос:
— Манько. Кого это черт…
— Илья Петрович, это не черт, Потапов вас беспокоит. Извините за поздний звонок, но вы просили сообщать…
— Не просил, а приказал! — раздраженно крикнул Манько. — Но если ты беспокоишь меня по пустякам, Иван!.. Пеняй на себя!
— Не пустяки, Илья Петрович. Я задержал крупную партию наркотиков, которую привез в поселок Валерий Мошканцев. «Пластилин» высшего качества, килограмма два, очень даже солидная партия, я дурь в сейф определил. Вызываю следователей из района, такие дела мы…
— Стоп, Иван! Стоп, я сказал… Ошарашил, черт тебя возьми, спросонья так сразу и не сообразишь…
Тишина в трубке длилась десяток секунд. Иван терпеливо ждал, Ледовской досадливо морщился, не понимая, к чему затягивать разговор? Доложил, ну и все.
— Ты уверен, что это наркотик, тем более в таком количестве? — Судя по голосу, Манько пришел в себя, сообразил все, что должен был сообразить глава поселка.
— А вы уверены, что рядом с вами жена спит, а не другая дама, Илья Петрович?
— У тебя шуточки! Болтай, да знай меру! А теперь слушай меня внимательно. У тебя есть курьер, есть все улики! Так распутай это дело сам! С помощью Владимира, понятное дело. Не надо районных звать, они и так нас недоделанными считают. Вас в первую очередь. Если распутаешь — я из них машину для вас выбью через неделю! Для таких работников, которые своими силами!.. Это же шанс, ты понимаешь?
— Ну, в общем… Но я обязан…
— Они приедут и все за вас сделают! А машину не увидите еще сто лет! Повторяю — это шанс для вас обоих! Или вы настоящие менты, или просто так, сбоку припеку!..
— Ладно, Илья Петрович, я постараюсь. Пораскинем мозгами, прикинем, что тут можно сделать. Вместе с Володей, как вы мудро и предположили… — Иван бросил трубку на аппарат.
— Не понял, — сказал Ледовской. — Ты на что подписываешься, Иван? Какие «прикинем-пораскинем»? Надо звонить дежурному по району.
— На машину подписываюсь, между прочим, тебе, я-то на колесах. Наш уважаемый глава высказал очень интересное предположение. Если сами распутаем это дело, машину дадут скоро. Такие герои и безлошадные? Нехорошо получается, понял?
— Ну, не знаю… У них аппаратура, собаки, опыт… А мы чего можем? Прибить Мошку? Это запросто, а если он не станет «колоться»? — засомневался Ледовской.
— А у нас знание местных дел. Мошка работает на Варвара, это понятно. Поспрашиваем, кому вез дурь. Сами. В конце концов, чем мы рискуем? Не получится — вызовем спецов из района, это ж никогда не поздно.
— Да как сказать… — сомневался Ледовской. — Честно говоря, я не знаю, как следствие вести, мы ж с тобой простые опера.
— Станем сложными, — усмехнулся Потапов. — Займемся Мошкой, у нас есть время.
— Ладно, давай попробуем. Но что-то мне подсказывает, Мошка ни хрена не скажет.
— Ну, это мы еще посмотрим. Если он нам не скажет — им тем более. Но они будут героями, а мы — убогими деревенскими ментами. Володя, в этом вопросе я тебе не начальник. Или вместе пробуем сами решить проблему, или звоним в район, как требует инструкция…
— Лады, Иван, я согласен.
Ледовской развел руками, показывая, что согласен с мнением начальника, коим для него был Иван. И они оба решительно пошли в подвал допрашивать Мошканцева. Увидев их, тот вскочил с деревянной лежанки, прижался спиной к бетонной стене, понимая, что пощады ждать от этих сумрачных мужиков не следует. Но они же были на службе! А если он скажет, кому должен был передать наркотик, окажется во власти людей, которые если и служат, то отнюдь не государству, и законы у них свои собственные. По которым уничтожить предателя — дело решенное, и с такими муками, какие Потап вряд ли мог придумать.
Мошканцев не сомневался, что выход у него только один — молчать. А там Лева что-нибудь придумает. У него есть бабки, есть связи, за муки и молчание он поможет.
Молчать…
Разуваеву не спалось. Жена Ирина давно уже сладко посапывала сбоку, а он лежал с открытыми глазами. Хотел пару-тройку часов подремать, чтобы потом услышать сообщение Гусляра, еще выпить и… разбудить Ирку.
Не получилось уснуть.
Хмель от самогонки Краснухи выветрился, настроение было ни к черту. Видимо, все же нервы были на пределе, и даже приятный разговор с телкой родственника Потапа и трусость щенка не успокоили.
Время перевалило за полночь, Мошка должен уже приехать, Гусляр вот-вот позвонит, скажет, что все в порядке… Должен сказать!
