Людмила Стрельникова - Метаморфоза
– А я уток буду приносить, а зимой зайцев. Мясо бесплатно будет. Так, стоит ли мне консервы на завтра брать или лучше яиц отварить да колбасы сухой захватить? – решал свои проблемы охотник, стоя перед раскрытым холодильником.
– Зачем бутылку в рюкзак суёшь? – вдруг возмутился Евгений. – Ну-ка, положи на место.
– С утра ж холодно, а мы по болоту пойдём, ноги в ледяной воде будут. Чтоб не простудиться, подогрев требуется.
– Будете за утками, как лоси, носиться, не замёрзнете, – категорично заявил Евгений. – А промокнете, у костра погреетесь. Спички захвати. Да не вздумай курить. Я терпеть не могу, когда женщины курят.
– Я пока – мужчина, не забывай. Захочу – и буду курить, – озлилась жена. – Что за жизнь – рюмки не выпей, папиросу не закури. Сам-то пробовал. Нравилось.
– Нравилось – разонравилось. Я тебе по своему опыту говорю – не кури. Удовольствия на грош, а вреда – на всю жизнь. У меня сейчас дыхание чище стало и зубы побелели. Между прочим, мужчины у нас на работе говорят мне: «Евгения, какие у тебя красивые белые зубы».
– Я не собираюсь их скалить. Так что мне и жёлтые сойдут.
Взгляд Евгения остановился на Валентине, не предвещая ничего хорошего, и она смирилась:
– Ладно, уж, обойдусь. Где только мой складной нож?
Рано утром, когда ещё не забрезжил рассвет, и утро напоминало ночь, новоиспечённый охотник отправился с тремя коллегами на охоту.
Сержант, как и обещал, принёс второе ружьё и, показав, как оно заряжается, передал вместе с патронами Валентине. Она повесила его через плечо и сразу же вообразила себя заправским охотником, хотя до этого видела охоту только на экране телевизора. В душе появилось какое-то чувство собственного достоинства, граничащее с величием фараона. Но это всё промелькнуло мгновенно и растворилось в команде сержанта:
– Пошли.
Двигались цепочкой друг за другом. Впереди – сержант, плотный, кряжистый мужчина, за ним два лейтенанта и последним – рядовой полицейский, то есть Валентина. Сейчас, правда, все были одеты по-охотничьи; на первых трёх – длинные болотные сапоги, старые гражданские брюки, брезентовые непромокаемые куртки. По сравнению с ними костюм Валентины выглядел несколько мешковатым, так как в последний момент помимо сапог и брюк мужа она прихватила и его пиджак, потому что в нём имелось много карманов, удобных для складывания всяких мелочей типа спичек, соли, складного ножа и патронов.
Шли долго. Перешли поле, перелесок, за перелеском начиналось болото. Когда под ногами неприятно зачавкало, и под подошвой сапог почва стала напоминать мягкую губку, Валентина почувствовала внутри неприятный холодок, в душу закрадывался страх. Между перелеском и болотом проходила широкая канава, наполненная чистой прозрачной водой. Сержант остановился у её края и сказал:
– В прошлом году не было. Значит, болота взялись осушать.
– Утки исчезнут, – заметил один из лейтенантов.
– Да. Но зато – сколько плодородных земель прибавится, – возразил сержант, поводил носком сапога по чистой воде и предложил: – Хорошо бы какое-нибудь бревно через канаву перекинуть. Воды здесь по пояс, не перейдёшь.
Валентина, стоявшая сзади всех и, следовательно, ближе всех к перелеску, сразу же заметила ствол молодой осины, валявшийся поблизости, и попыталась притащить. Двое лейтенантов отправились искать ствол потолще. Сержант палкой принялся измерять глубину, выискивая, где помельче, на тот случай, если кто свалится. Потрогав, принесённый Валентиной ствол, он покачал головой.
– Этот не пойдёт. Меня не выдержит. – Он повернулся в сторону перелеска, зорким глазом оглядел деревья и, указал влево: – Видишь за тем кустом отличное бревно? Принёс бы.
– Бревно хорошее, но я не лошадь, – сердито ответила Валентина.
Бревно даже издали выглядело таким огромным, что вряд ли бы его дотащили даже четыре человека.
Сержант хмыкнул неопределённо, почесал за ухом, что-то соображая, и затем посоветовал:
– Спортом нужно больше заниматься. Ты бы в секцию какую-нибудь спортивную записался.
– Я дома с гантелями и гирей занимаюсь.
– Мало. Самовоспитание – не то. Запишись в секцию самбо или дзю-до.
Подоспевшие лейтенанты приволокли толстое бревно, все дружно ухватились за него, поставили сначала вертикально, затем толкнули в сторону канавы, и оно, взметнув брызги, легло поперёк.
– Вот это мост, – удовлетворённо крякнул сержант, стирая рукавом с лица брызги.
За канавой простиралось уже самое настоящее болото с кочками, островками камыша и воды.
Прыгая с кочки на кочку, охотники, стали продвигаться вперёд. Валентина старательно смотрела под ноги, боясь промахнуться. Болото пугало, как всё неизвестное.
Сержант скакал впереди по кочкам так уверенно и так резво, точно всю жизнь ходил не по асфальту, а по болоту. Справа от него Валентина увидела серый пень и взяла курс прямо на него, решив, что рядом почва должна быть более твёрдой, но не успела приблизиться, как пень повернулся и так сверкнул круглыми глазищами, что она чуть не свалилась в воду. Сердце замерло, но решительная рука охотника сорвала с плеча ружьё и выстрелила прямо промеж глаз птицы. От выстрела, однако, свалился в воду не пень с глазами, а сержант, оказавшийся всего в трёх метрах от загадочного пня, а пень с шумом сорвался с места и полетел к ближайшим камышам.
Валентина бросилась к сержанту, барахтавшемуся в воде, и помогла вылезти на кочку.
– Чего стреляешь! Не видишь, что я рядом. Мог в меня попасть, – заорал сержант, как только под ногами его появилась опора.
– Вы в стороне были. А она тут – в трёх шагах. К тому же, я попадаю редко, в вас бы ни за что не попал, – попыталась оправдаться Валентина.
– Те, кто редко попадает, всегда попадают не туда, куда нужно, – заявил уже примирительным тоном сержант.
– А кто же это был?
– Выпь, болотная выпь.
Дойдя до места, где, по мнению знатоков, в камышах водилось много уток, сержант указал начинающему охотнику на крошечный островок в два квадратных метра и приказал:
– Стой здесь и ни шагу без нас. Уток стреляй, потом соберём. А мы пойдём подальше.
Валентина осталась одна. Она присела и замерла, прислушиваясь, не летят ли утки. Солнце взошло и начало припекать. Молодой охотник ещё не приступил к охоте, а на него самого уже начали охотиться комары и мошки, то и дело приходилось отмахиваться от них широкими рукавами пиджака.
Но вот послышалось кряканье. Охотник замер, забыв про наседавших насекомых, в голубом небе замаячили утки, они летели прямо в сторону крошечного островка. Сердце трепетно забилось. Валентина приподняла ружьё, прицелилась, раздался выстрел, второй, третий.
