Мак Рейнольдс - Галактический орден почета
Обзор книги Мак Рейнольдс - Галактический орден почета
Когда же это равновесие нарушается (или грозит нарушиться) – начинается работа тайных агентов ООП!..
Перед вами – увлекательные детективы далекого будущего.
Вы сомневаетесь?
Прочитайте – и проверьте сами!..
Мак Рейнольдс
Галактический орден почета
Дон Мазерс вытянулся по стойке «смирно», бодро отсалютовал и отрапортовал:
– Младший лейтенант Донал Мазерс докладывает, сэр.
Коммодор смерил его взглядом, козырнул и взглянул на лежащий на столе рапорт.
– Мазерс, Одиночная Разведка, У-сто два. Сектор А-двадцать два-Ка-двести двадцать три, – пробормотал он.
– Да, сэр.
Коммодор вновь взглянул на него.
– Вы были на посту всего пять дней, лейтенант.
– Да, сэр, на третий день мне показалось, что испортилась форсунка. Пару дней я терпел, но затем решил, что лучше мне вернуться и проверить, в чем дело. – Затем добавил: – Согласно инструкции, сэр.
– М-да, конечно. Разведчик вряд ли сможет ремонтироваться в космосе. Если возникают какие-то сомнения, инструкции предписывают вернуться на базу. Рано или поздно это случается с каждым.
– Да, сэр.
– Однако, лейтенант, с вами это было четыре раза из шести.
Дон Мазерс ничего не ответил. Он казался невозмутимым.
– Механики доложили, что с вашим двигателем все в порядке.
– Иногда, сэр, следов не остается. Может, это была порция плохого топлива. Она сгорела в конце концов, и все стало на свои места. Но в этом случае тоже следует вернуться на базу.
Коммодор нетерпеливо прервал его:
– Лейтенант, не надо объяснять мне недостатки Одиночной Разведки. Около пяти лет я сам был пилотом. Мне известны все недостатки – и машин, и пилотов.
– Сэр, я не понимаю.
Коммодор посмотрел на кончик своего большого пальца.
– От двух недель до месяца вы проводите в открытом космосе. Совсем один. Высматривая корабли крейденов, которые практически никогда не появляются. В истории войн я могу припомнить лишь одну подобную ситуацию. Во время Первой мировой войны летчики также летали в одиночку. Но они летали всего лишь пару часов или около того.
– Да, сэр, – бессмысленно повторил Дон.
Коммодор продолжал:
– Здесь, в штабе, мы понимаем, что в открытом космосе можно поддаться внезапному страху и, вообразив, будто с кораблем не все в порядке, вернуться на базу, но, – Коммодор откашлялся, – четыре раза из шести? Лейтенант, вы не думаете, что вам надо сходить к психиатру?
Дон Мазерс вспыхнул:
– Нет, сэр, я так не думаю.
Коммодор по-военному сухо ответил:
– Очень хорошо, лейтенант. У вас будет обычный трехнедельный отпуск. Вы свободны.
Дон энергично козырнул, повернулся и вышел из кабинета.
В коридоре он тихонько выругался. Что знают эти медноголовые бюрократы о космическом страхе? О бездонной черноте, о гнусной невесомости, о волнах первобытного ужаса, что охватывает тебя, когда мысль о том, что ты оторван, оторван, оторван от Земли, вдруг пронзает до самого нутра. Что ты один, один, один. В миллионе, миллионе миллионов миль от своего ближайшего сородича. Летать в корабле, который чуть больше нормального шкафа? Что знает об этом Коммодор?
Дон Мазерс весьма предусмотрительно забыл, кто прослужил в разведке пять лет.
Из штаб-квартиры Космического Командования он направился к Гарри, в «Нуово-Мексико бар». В это время дня там было пусто.
– Привет, лейтенант, – поздоровался Гарри, – а я думал, ты патрулируешь. Как это ты так скоро вернулся?
Дон холодно ответил:
– Суешь свой нос в дела безопасности, Гарри?
– Ну вот! Нет, лейтенант. Ты же меня хорошо знаешь. Я знаю всех парней. Я просто так болтал.
– Слушай, как насчет кредита, Гарри? На этой неделе у меня нет денег.
– Нет проблем. Мой мальчик служит на легком крейсере «Нью-Даос». Я открываю кредит для любого космонавта. Что закажешь?
– Текилу.
Текила была единственной уступкой, которую «Нуово-Мексико бар» сделал своему названию. В остальном он выглядел так, как выглядит любой бар в любом месте и в любую эру. Гарри налил, добавил лимон и соль.
– Слышал сегодняшние утренние новости? – спросил он.
– Нет, я только что вернулся.
– Колин Кэзи умер. – Гарри покачал головой. – Единственный человек, награжденный Галактическим орденом Почета. Согласно Президентскому обращению, в память о нем каждый в системе должен помолчать пять минут в два часа по солнечному времени. Знаешь, сколько раз вручался этот орден, лейтенант? – И, не дожидаясь ответа, продолжил: – Всего тридцать шесть раз.
Дон сухо добавил:
– Двадцать восемь из них – посмертно.
– Да-а, – Гарри, наклонившись к своему единственному клиенту, вдруг изумленно проговорил: – Галактический орден Почета, награжденный которым не может сделать ничего дурного. Вообрази. Приезжаешь в какой-нибудь городишко, идешь в самый большой ювелирный магазин, берешь бриллиантовый браслет и выходишь. И что тогда?
Дон фыркнул:
– Хозяину магазина возместят убытки с помощью пожертвований от граждан. И, может быть, мэр напишет тебе благодарственное письмо за то, что ты прославил их городишко, соблаговолив заметить один из увиденных в магазине товаров.
– Да-а, – Гарри благоговейно покачал головой, – а представь, ее, ли ты убьешь того, кто тебе не нравится, то и ночи не просидишь в тюряге.
Дон возразил:
– Если бы у тебя был Галактический орден Почета, ты не должен бы был никого убивать. Слушай, Гарри, ты не возражаешь, если я позвоню?
– Вы же знаете, где телефон, лейтенант.
На экране телефона появилась Диана Фуллер; очевидно, она собирала чемоданы. Она обернулась и удивленно произнесла:
– Ой, Дон, я думала, что ты на дежурстве.
– Я там и был. Но случилась поломка.
– Опять? – спросила она, слегка нахмурив брови.
Он нетерпеливо перебил:
– Слушай, я хочу встретиться с тобой. Завтра ты улетаешь на Каллисто. Это наш последний шанс. Я хотел поговорить с тобой о чем-то очень важном.
Она ответила слегка раздраженно:
– Я собираю вещи, Дон. Для встречи с тобой у меня просто нет времени. Мне кажется, мы уже попрощались пять дней назад.
– Это очень важно, Ди.
Она бросила два свитера на кресло или во что-то не видимое на экране и, уперев руки в бока, взглянула ему прямо в лицо.
– Нет, Дон, не для меня. Это все уже было. Зачем мучить себя? Ты не готов к женитьбе. Дон. Мне не хочется обижать тебя, но ты просто не можешь жениться. Увидимся через несколько лет, Дон.
– Ди, всего лишь пару часов, сегодня днем.
Диана повернулась к нему и произнесла:
– Колин Кэзи умер от ран сегодня утром. Президент просил почтить его память пятью минутами молчания. Дон, я собиралась провести это время одна, немного всплакнула бы, вспомнив человека, который умер и за меня, и за всех нас. Того, который был так отважен, что удостоился высшей чести, какой когда-либо удостаивался человек. И я не хочу, чтобы в это время рядом со мной был солдат, покинувший свой пост.
