Виктор Костин - Люди и Нелюди
Сажусь, Марти ставит чашку передо мной, Валери наливает. Пью – чем я не султан? Пока думаю, вижу сосредоточенные лица, потом – как мысли мои читают:
– Не дай Всевышний, заведешь третью, уши, – это Марти, – и все остальное, – это уже более смелая Валери, – оборвем. – Это они, вроде, шутят, а там кто его знает.
Говорю: – Я вот тут родителям говорил, что это, этих хочу, энерджазинок парочку завести хочу. Можно?
Они сначала замирают возмущенно, потом что-то соображают.
– Ну, этих можешь, – улыбаются. Понимают, что это просто нереально. Ну-ну, посмотрим. Ладно, поплыву, не поплыву, и как оно там – видно будет. Если что, разрешение я получил, не отвертятся теперь у меня.
С этим решили, потом начинают, чтобы вот после Валери, чтоб больше ни-ни. Я соглашаюсь: «после» Валери – никого. Они подозрительно смотрят, что легко больно соглашаюсь, но подвоха не видят. Не буду же я им говорить, что Натали Сергеевна и прочие – это до, а после ни-ни. Все, как и обещал, я думаю троих этому «телу Витоли» за глаза хватит. Потому как Марти – девочка только дай, а с Валери уже тоже чувствую «не отдохнешь». Поэтому хорош, и я со всеми требованиями соглашаюсь. Как на взгляд бывший Сергея, то можно было ограничиться и одной Натали Сергеевной, побольше занятий в неделю и все, но кто же меня спрашивает-то, а главное, здесь, на Этелле, поймет. Они еще разговаривают, потом смотрят, время-то – полдесятого, пора и в церковь. Сегодня у меня мало взяли, то ли я был не в том настроении, то ли мало после этого дела у меня было. Поэтому вышел, слегка качнулся и все. Валери уже стояла, а Марти подошла следом, они по крайней мере ничего и не заметили странного со мной.
Пошли домой. Сегодня Валери не идет к Кастело, Марти пошла сама. Она как узнала, что мы будем договор обсуждать и что там и как, те же двадцать страниц.
– Нет, это без меня, пожалуйста, спасибо, извините меня, до свидания, – и свалила.
Потом в сторону меня увела: – Не обижай ее, хорошо? – лицо с непередаваемым выражением.
Я серьезно кивнул. Ну вот и разрешение от Марти получил. Бедная Марти, наверное, ревновать будет, хотя кто его знает. Пришли домой, пока я поднялся наверх, Валери пошла в ванную. Долго мылась, потом выходит:
– Я все правильно сделала?
Полностью обнаженная, только волосы замотала в тонкое длинное полотенце. Я сразу обратил внимание и спрашиваю:
– Где взяла? – ну мне же интересно: красивое тонкое и с миленьким рисуночком.
Она и остановилась.
– Я сама, – говорит, – стою, договор выполняю, а он на мое полотенце только и смотрит, извращенец…
Пришлось поцеловать, обнять: – Пошли. – Не удержался… груди-то какие – ай-яй-яй.
Она говорит: – Я там и второй тазик купила. – Сама румяная такая, и сис… груди тоже.
Заходим в ванную, показывает на маленький – меньше не нашла?
– Раздевайся, а то я одна в таком виде стесняюсь.
– А когда вдвоем? – спрашиваю чуть насмешливо, но не показываю, вижу же, волнуется человек.
– Тогда – нет, – отрезала.
Разделся, поставила меня в тазик, облила с меленького. Постояла с ним на голове.
– Все, – говорит, – договор я исполнила на один раз.
– Все, – я киваю, подтверждая, – видел.
– А ты стой, – она мне, и давай меня мыть снова.
Сами понимаете, домыться мы совсем не смогли. А вот женщиной Валери из ванной уже ушла и даже очень довольная, как по мне.
Не сильно-то и больно было, как она сказала. Пошли к ней и продолжили. Да, темперамент у нее ого, что у Бригиды, хоть и нехорошо сравнивать и, вроде, в первый раз, но отдохнуть мне она не дала совсем.
Я боялся, что больно, мол, сегодня не надо сильно.
– Надо, – сказала, – и еще хочу и еще, а то сейчас Марти придет и отберет тебя, а мне жди потом утра. – Вот и отрывалась на мне, пока я не сообразил, что делать. Поддал сначала удовольствия-желания и, когда она вся затрепетала прямо с распахнутыми глазами, знаю, что сейчас начнется, тогда просто усыпил. Вот и все, а то ну его, знаю я это, вон Натали Сергеевна всю ночь, наверное, в потолок глядела, бедная и сама при том и в одиночестве.
Оно, и нехорошо так поступать, но ей хорошо, вот и спит пусть удовлетворенная. Сам полежал.
Все же устал, потом взял полотенце, немного вытер Валери, потом себя – все же крови немного опять набежало. Ладно, она дура малолетняя, дорвалась, но и я-то тоже хорош, дорвался до сладкого.
Вот так и кляня себя, пошел наверх, читать договор, что там и как. Продираясь через термины местного языка, а специфические не знал и Витоли – пришлось гадать по смыслу, – в конце концов разобрался, что я, вроде, покупаю по ценам, каким захочу, считай, как договоримся, и продаю по рыночной цене.
Зарплата рабочих продавцов отдельно от ста злотов, и процент от выручки не ниже одного. Это что-то совсем мало. То ли не понял я что-то, то ли мне прям лахва. Да, надо будить уточнять, но пусть спит Валери, да и мне лень сейчас и нега сплошная.
Попробовал сделать флакон, но церковь и Валери сверху – это уже явный перебор. Даже и не потянулось. Обычно я уже видел, струя темного такого непонятно чего отходит и сразу над флаконом подымается дымка шара-пара. Сейчас, вроде, над головой что-то есть, но ничего и никуда не отходит.
Посидел и пошел спать. Просыпаюсь, рядом мостится Марти. Я глаз открыл, она глянула: – Спи, изменник, я с тобой не дружу, – и отворачивается от меня ме-едле-енно. Специально дразня. Целую ее в повернутое ушко, она поворачивает щеку, потом другую: – И сюда тоже. – Потом: – Ладно, в губы тоже хорошо, – вытягивает их, – вот и вообще, все, спи, а то Валери от тебя пахнет. – Ну еще бы не пахло, часа три упражнялись, и я потом только вытерся, потому как сил не было больше ни на что, вот и отрубился и сейчас опять.
40.03.101 г. Воскресенье
7 декада присутствия
Будит меня Валери. Встаю, надеваю халат, потому как раздеваться меньше, уходим. Спускаемся.
Она: – Это, только сегодня не будем, хорошо?
Я: – Что-то случилось? – Мне уже стыдно, ибо я знаю или, вернее, догадываюсь о причинах.
Она улыбается, но виновато: – Натерлось все, и больно, вчера хорошо было, а сегодня вот больно.
Молча подымаюсь наверх. Принес флакон: – На, пей. – Она поглядела подозрительно, но потом в кружку вылила, выпила.
– У, хорошее, я всего два раза и пила в жизни. Это, даже сильнее будет.
– Свежее, – говорю, – потому что.
Посидели пообнимались. – Пойду я поработаю и спать дальше.
– Может, помочь? Я никому не скажу, – опять завела свое Валери.
– Я сам, – говорю. – Мне тоже надо учиться, тебя и так вон Кастело как нагружает.
– Да, – соглашается, – но если надо, я всегда, ты же знаешь.
– Ухожу.
– Да, все же говорили мне, нельзя первый раз много. Вот теперь дня три, а то и больше, ну будет опыт вот, пусть такой и негативный.
Иду, делаю два флакона и прихожу, ложусь, Марти не проснулась, и мне не хотелось как-то. После флаконов прямо спится так хорошо, хорошо и сладко.
Полдевятого будят уже нас всех.
Марти встает, потягивается: – Я – купаться, и не подглядывай, изменник. – Потом, подумав: – Ладно, целуй, но все равно изменник. Я пошла, – и вприпрыжку.
Все ясно, пошла новости узнавать.
Смотрю, вернулись, иду я мыться. Потом на кухню, Марти хмуро смотрит на меня. Ничего не говорит, но вижу, Валери виновато опускает взгляд. Проговорилась, видать, вот будет у меня разговор сейчас или выволочка. Да ну ничего, что поделаешь, сам виноват, будем жить.
Действительно, прихожу, Марти хмурится.
– Зачем больно ей сделал?
– Ну получилось вот, прости. Я старался осторожно, но все же вот вышло.
– Она тоже тебя почему-то защищает, но мне ты старался, а ей не стал.
Потом что-то подумала: – А все рано ты со мной лучше и все, целуй, проси прощения.
Понятно, что прощения просил целый час и уже на постели, но хорошо. Боюсь, Валери это прощение мое слышала и на первом этаже. Марти потом тоже это подумала. – Все равно ей скажу, я тебя наказала, вот.
– Все, пошли есть, только я пойду помоюсь. Ты меня жди здесь, я быстро.
Сижу, скорее лежу, даже придремал.
– Иди мойся, и пойдем кушать.
Прихожу – уже шушукаются. Потом уходят: – Мы к Кастело работать, ты здесь и не балуйся.
Хотел сказать, что, собирались на рынок Марти одежду покупать, потом вспомнил, конец месяца и значит у Кастело там сплошной завал. Значит на следующий раз все и перенесем. Да еще шляпки эти и Валери теперь тоже менять на более темные, но я надеюсь, ей хотя бы три хватит, а то у Марти двенадцать и такое впечатление, по ее стенаниям судя, что у нее последняя и уже вот порвалась и совсем сносилась.
01.04.101 г. Понедельник
8 декада присутствия
Понедельник, утро, два флакона. Валери, поцелуи, потом она получает свой оргазм без проникновения и опускается на стул, я ухожу. Потому как там не зажило, а я могу не сдержаться или скорее она настоять – и что мне делать? Подымаюсь наверх. Марти просыпается, идет по делам, потом мы потихоньку занимаемся любовью. Затем она засыпает, ну, помог немного, потому как поспать тоже охота. Утро-два, или второе просыпание, школа.
