Олег Говда - Рыцарь
– Нет, – засмеялся Вышемир. Бесцеремонный и нагловатый парень нравился ему все больше. – Делай, что велю, и все будет хорошо. Понятно?
– Да, господин, – вытянулся в струнку дружинник.
– Забава! – позвал девушку хранитель. – Теперь с тобой посекретничаем. А жених пусть в прихожей подождет. Ну, ступай. Закрой за собой дверь и выходи тихонько, чтоб невеста не расслышала. Пусть считает, что ты в соседней комнате. Так вернее. Чем девчонка меньше знает, тем тебе спокойнее…
* * *Впоследствии каждый рассказывал о той ночи по-разному, но все сходились в одном – сначала громко завыла немая прислужница Ксандора. А когда дежурившие на галерее гвардейцы прибежали на ее мычание, то увидели королевского астролога, лежащего на пороге собственных апартаментов с любимым кинжалом в груди. Этот кинжал видели в руках прорицателя все, кто прибегал к услугам Ксандора. Большой рубин в его рукоятке помогал астрологу сосредоточиться. Он никогда не выносил его из кабинета и не вынимал из ножен, предупредив любопытную прислугу, что лезвие отравлено. Иногда на слишком настойчивые расспросы Ксандор отшучивался, что в чужих руках кинжал может стать лично для него смертельно опасным. А значит, прорицатель не ошибся и в этот раз…
Гвардейцы доложили о происшествии начальству, и закружилась возникающая в таких случаях суматоха. Кто-то зычно отдавал распоряжения, кто-то куда-то бежал, кто-то кого-то звал и поторапливал… Как будто спешностью действий можно было воскресить погибшего.
– Как ты думаешь, Лучезар, отчего у военачальников всегда такие трубные голоса? – задумчиво обратился к наемнику Вышемир, прислушиваясь сквозь закрытые двери к кутерьме. – Словно их всех, перед назначением на должность, специально проверяют на громогласность… Или в войске: «Кто громче орет, тот и прав?»
– Я крестьянский сын, господин, – стражник был на удивление спокоен, будто это и не он всего несколько минут тому назад зарезал человека, а избыточное напряжение проявлялось у него исключительно в силе, с которой он сжимал ладошку Забавы. Девушке было больно, но недвусмысленное распоряжение господина всячески угождать жениху и мужу, заставляло терпеть. – Откуда мне знать, по какому признаку раздают должности сотников и тысяцких.
– Ничего, – ухмыльнулся Вышемир. – Когда я назначу тебя сотником, сможешь сопоставить. А пока будем считать, что это происходит из-за повальной глухоты и тупости подчиненных. Согласись: невозможно оставаться нормальным, если постоянно носишь на голове железное ведро, по которому стучат палками на тренировках. Ха-ха-ха!
Догадавшись, что хранитель шутит, Лучезар тоже изобразил на лице улыбку, при этом мучительно пытаясь понять, относилось ли это и к словам о назначении его сотником…
– О твоем повышении я говорил всерьез, – будто прочел его мысли Вышемир. – И перестань плющить пальцы невесте. Лучше положи руку на талию и проводи ее куда-нибудь. Надо, чтоб побольше людей видели вас вместе. А ближе к полуночи возвращайся. Думаю, Лучезар, у тебя появится еще одна работенка. Забава, мне надо напоминать, что ты будущая жена этого парня и должна быть с ним ласковее?
– Нет, господин, – искренне ответила девушка. – Я помню. Мой жених останется доволен.
– Тогда ступайте. Мне не до вас! – отдал последнее распоряжение хранитель, вышел в коридор и двинулся в сторону, откуда доносился зычный бас Маламира.
– Какой крепкий у тебя сон, Ищущий! – проорал тот еще издали. – Я уже собирался посылать гвардейцев, чтоб разбудить…
– Я провел три дня в седле. А кроме того, мои апартаменты достаточно далеко и двери плотные… – спокойно ответил Вышемир. – А что случилось?
– Ксандор убит!
– Как? Когда? Кем? – на одном дыхании выпалил хранитель, опасаясь, что может сказать нечто иное.
– Кинжалом в сердце. Полчаса назад. Хотелось бы знать самому… – кратко ответил тысяцкий на все три вопроса. – Пошли, сам взглянешь на труп. Может, ясновидение тебе что подскажет. А то из этой немой дурынды, умеющей только мычать и выть, совершенно ничего не добьешься…
– А что королева? – поинтересовался Вышемир, шагая следом.
– Я приказал пока ей не сообщать. Когда что-то прояснится, тогда и доложим. Или – утром. Зачем тревожить сон государыни? А кроме того, чтобы кто-то из особо любопытных и разговорчивых фрейлин не проявил инициативу – усилил караул возле ее опочивальни, запретив впускать и выпускать всех, кроме тебя и меня.
– Спасибо, сударь, – слегка поклонился Вышемир.
– Ты племянник Беляны и друг Ксандора… – продолжил Маламир, кивнув в ответ. – И хоть ты не слишком приятен в общении, но не глупец, Ищущий истину. Уверен, подашь это неприятное известие с надлежащими комментариями.
– Еще раз спасибо за столь высокую оценку моих возможностей… – слегка поклонился Вышемир. – А на самоубийство не похоже? Последнее время Ксандор был слишком напряжен… Все о грядущих несчастьях бормотал.
– Как по мне, то этого фигляра давно следовало прогнать со двора, – буркнул тысяцкий. – И королеве голову не морочил бы своими предсказаниями, и… пожил бы дольше. Но вонзить кинжал самому себе в грудь с такой силой и под таким углом – трудновато. А главное, зачем для этого выходить в коридор?
Ксандор по-прежнему лежал на пороге апартаментов в расхристанном халате, накинутом на голое тело, и с торчащей из груди рукоятью оборвавшего жизнь прорицателя клинка.
– Я приказал ничего не трогать… – пробасил сзади тысяцкий. – И за лекарем пока не посылал… Сначала хотел, чтоб ты посмотрел.
– Посылай. Не лежать же Мудрецу так до утра, на всеобщее обозрение. Я быстро закончу.
Вышемир присел рядом с трупом и положил ему на лоб ладонь. Он видел однажды в Оплоте, что так делал Совва, чтобы узнать последние мысли случайно погибшего в лесу послушника. Как оказалось потом, тот свалился с дерева. Но даром хранителя внешнего круга он не обладал, и поэтому мертвый Ксандор ничего не поведал Вышемиру о своей кончине. Но в этом, собственно, и не было надобности. Вышемир был уверен, что больше его самого об этой тайне знает только убийца. Выждав приличествующее время, Ищущий истину поднялся, глубокомысленно хмыкнул и спросил у Маламира:
– Где его служанка?
– В кабинете сидит. Ее корнем валерианы напоили. И связали. Сильно убивалась девка…
– Пойдем. Я многое увидел. Теперь нужны ее подтверждения.
– Так она же немая?…
– Ничего, – ухмыльнулся Вышемир. – Когда хранителям надо, и немые разговаривают…
Малинка сидела скукожившись на диване для посетителей, не столько связанная, сколько завернутая с руками в какое-то покрывало или гардину, плотно зажатая между двумя стражниками, и испуганно поглядывала оттуда, напоминая высунувшуюся из норки мышку.
– Интересный метод связывания, – удивился Вышемир. – Кто придумал?
– Так, сударь, – подал голос сидящий слева воин. – Она ж в чем мать родила, значит…
– А просто дать девушке одеться никто не сообразил?
– Был приказ угомонить и сторожить, – невозмутимо произнес второй стражник. – Приказ выполнен.
– Гениально, – восхитился Вышемир. – Если с системой подбора командиров я еще не до конца разобрался, то критерии для подчиненных вырисовываются все определеннее. Ладно, – прервал сам себя хранитель, заметив, как проступает озабоченность на лице Маламира.
Он подошел к полуобморочной служанке, двумя пальцами приподнял за подбородок вверх лицо девушки и строго посмотрел в глаза.
– Сейчас я буду рассказывать, а ты кивай, если я прав, и мычи, если ошибаюсь. Понятно?
Малинка попыталась кивнуть, но Вышемир все еще удерживал ее голову, поэтому девушка ограничилась тем, что моргнула.
– Отлично, – похвалил ее хранитель, который и мимику понял, и попытку кивнуть почувствовал. – Итак… Кто-то постучал в дверь Ксандора, когда вы с ним барахтались в постели, да?
Служанка слегка потупила взгляд, но кивнула.
– Мудрец пошел к двери сам?
Мычание и отрицательное движение головой.
– Ты открывала?
Малинка кивнула.
– Голая? – удивился Вышемир.
Вообще-то ни для кого не были секретом взаимоотношения астролога с его прислужницей, но в излишней откровенности Ксандора пока обвинить не удавалось.
Девушка показала взглядом на свой «кокон».
– Угу, – понял Вышемир. – И ты увидела перед собой дружинника?
Служанка согласилась с этим утверждением.
– Он был среднего роста, довольно строен, русоволос и молод?
Взгляд девушки выражал безграничное удивление, а после утвердительного кивка такое же выражение появилось и на лицах остальных, присутствующих при допросе.
– Кхе-кхе… – привлек к себе внимание Маламир. – Это было последнее, что увидел прорицатель? – поинтересовался, будучи наслышанным об умении хранителей.
