Наталья Караванова - Агерский лекарь
– Вот бы на что посмотреть…
– Не получится. Я недорассказала. Князь Эрно несколько дней преследовал беглецов и настиг их в той пещере. Конечно же, спутники княгини решили защитить ее, даже если придется отдать свою жизнь. Но Эрно посчитал, что княгиня его предала, и призвал силу всех присягнувших ему магов. Может, вы не знаете, графиня, но у нас есть такой обычай – маги Паннонии присягают своему князю и клянутся отдать свою магическую силу, если нужно будет для защиты страны. А Эрно ударил этой магией по своей бедной жене и ее спутникам. И теперь в пещере… она называется Агдоле, если не боитесь, мы можем туда съездить… Так вот, теперь в той пещере над каменным лабиринтом магический купол, под которым вечно умирают враги князя. А магия его была такой силы, что ударила по всем жителям страны. Потому что присягали ему все самые сильные маги Паннонии, а такая сила просто так не дается. В одночасье десятки людей забыли, кто они, откуда родом. Забыли всё, даже как ходить и говорить. И если сначала они еще как-то реагировали на то, что происходит вокруг, то со временем все больше уходили в себя, пока просто не умирали в своих постелях. А самое главное – это продолжалось долго, больше десяти лет. Но первый год был все-таки самым страшным. А потом князь Джерго, отец князя Бертока, учредил лигу Целителей. И тамошние маги изобрели защиту… Теперь все в Паннонии носят вот это…
Зарина показала Беле браслет, сплетенный из цветных ниток. Браслет украшала всего одна деревянная бусина.
– Это амулет. Если его не снимать, то поцелуй Князя Мертвецов тебе не грозит…
– А сам Князь Мертвецов? Что с ним стало?
Зарина пожала плечами:
– Вообще-то считается, что он раскаялся и отрекся от власти в пользу брата. Но в это никто не верит. Может, он сбежал.
– А может, погиб?
– Не думаю. – Горничная нахмурилась: – Иначе его похороны пышно праздновались бы каждый год. Я думаю, все-таки сбежал.
Белала поежилась. И вот об этом человеке ей нужно собрать информацию? Но о нем и так все знают. Наверняка что-то подобное за монету ей расскажет любой мальчишка на улице.
– Значит, пещера Агдоле… городской парк… музей…
– И храм Заточенных. Помните, я говорила? Заброшенный храм. Очень старый, и недалеко от города.
– Ну, вот с него и начнем. Раз ты считаешь, что там есть на что посмотреть.
Зарина прикусила губу, но кивнула. Словно уже пожалела о сказанном.
Завтра как раз граф Вораш отправится в Китшоэ официально представляться княжеской семье, и у Белалы будет целый день, чтобы начать осваиваться в городе.
Горничная уверила ее, что ехать недалеко и вполне можно отправиться верхом, но если Белала боится, то и в карете тоже можно. Конечно, после всего сказанного о карете речи быть не могло.
* * *Правда, тому, кто изобрел женские седла, самому бы на них всю жизнь ездить!
В родовом замке Белале принадлежали две лошади. И ни одного дамского седла. Впрочем, освоилась она довольно легко – если не учитывать, что юбки оказались слишком пышными, а стремя неудобным. Необходимость воспользоваться помощью Зарины, просто чтоб забраться в седло, и вовсе настроила Белалу на мрачный лад.
Служанка же держалась в таком же дамском седле с видом опытной всадницы. В который уже раз Бела подумала, что та не так проста, как хочет казаться. И забралась она в седло сама – с небольшого деревянного приступка. Лошадка у нее была низенькая и лохматая, она смотрела из-под челки с терпеливым вниманием. Девушка весело пояснила:
– У меня отец – бывший солдат. Он успел даже в Великой войне поучаствовать. Вернулся домой без ноги. Бывший командир устроил его на службу – старшим конюшим в Китшоэ. Так что я все детство при лошадях.
Белала слушала ее веселую болтовню и невольно сравнивала собственную жизнь с жизнью горничной.
Отец Белы никогда не воевал, но войну видел. Двенадцатилетним мальчишкой он убежал из дому, чтобы присоединиться к одной из армий Зафира. Потому что Зафир сражался, чтобы освободить Заточенных, и тогда казалось, что до заветной цели остается совсем чуть-чуть, один маленький шаг…
Война его напугала: он никогда не рассказывал о тех своих приключениях и, когда ветераны начинали вспоминать события тех лет, всегда находил предлог, чтобы уйти.
Всадницы миновали ворота княжеского замка и чуть задержались у большого, но мрачноватого и давно не ремонтированного здания.
– В этом доме княжеский госпиталь и хоспис, – рассказала служанка, – здесь работают лучшие доктора и лучшие маги, сведущие в целительстве. На первом этаже госпиталь для богатых, а в хоспис попадают те, кому обычные врачи помочь не могут. И там может оказаться даже самый последний из бедняков.
Высокие каменные дома агерской знати сменились зеленым парком, через который тянулись выложенные булыжником аллеи. Ветер трепал молодую июньскую листву, солнце просвечивало сквозь нее, и по земле струились ажурные тени. Парк не был пуст. Прогуливались красивые пары, гувернантки отдыхали в тени высоких деревьев, а дети играли, прячась друг от друга за стволами. Парк казался уютным и старым.
– Арена была где-то там, за фонтаном, – пояснила Зарина.
Они не стали въезжать на аллеи, свернули левей, к стене рыночной площади. Здесь было людно, по брусчатке непрерывно катились телеги и крытые повозки, спешили горожане и горожанки, сновали мальчишки-разносчики…
Зарина поспешила свернуть с этой улицы. По пути она рассказывала о местах, по которым они проезжали. Вот старый купеческий дом – сейчас в нем приют. А вот в том деревянном здании раньше жила знаменитая актриса, и в дни премьеры около него было не протолкнуться от поклонников. А вон в том дворе обитают цыгане. У них весело и шумно…
Городские окраины оказались не менее чистыми и аккуратными, чем центр. Разве что булыжная мостовая сменилась пыльной грунтовой дорогой, и дома здесь были попроще, а окна поменьше и в частых переплетах. Зато больше деревьев и вообще как-то просторней, не то что в каменном, густо застроенном центре.
– Нам сюда, – скомандовала Зарина, показав на наезженный проселок. – Вообще-то эта дорога ведет на Салек. Это такая деревня у соленой горки. Там неподалеку летний домик князя. Но он только так называется «домик», а на самом деле это большой дом, в котором постоянно живет прислуга, и даже конюшня есть. Но храм, который мы ищем, тут совсем рядом, за выселками…
Белала почему-то ждала, что увидит развалины сооружения, похожего на Сибушский храм, может, поменьше и попроще убранством. Однако реальность приготовила сюрприз, который ее скорей обрадовал. Под храм, видимо, перестроили большую каменную усадьбу или маленький замок – с башней и просторным холлом. Но когда-то, может быть, и тридцать лет назад, а может, и меньше, здание сгорело – обрушилась кровля, обвалилась одна из стен. Частично осыпалась внутрь и башня.
– Вот, – сказала Зарина. – По-моему, жуткое место.
Бела спешилась, стараясь не запутаться в юбках. Вылезать из дамского седла оказалось еще более неудобно, чем садиться в него. У Зарины таких проблем с платьем не было. Она-то могла себе позволить надеть укороченную юбку без пышных фижм. Графиня Вораш, однако, должна выглядеть элегантно и привлекательно даже в час загородной прогулки в сопровождении одной-единственной служанки.
– Идемте, – позвала Зарина. – Сначала князь хотел разместить здесь дополнительные казармы, и даже начали расчищать фундамент, но потом нашли для солдат более удобное место. Пойдемте, там интересно. На полу узор сохранился. И решетки на окнах.
Бела застыла у входа. Ей всегда нравились старые заброшенные дома. В них хранилась память о прошлых владельцах, их тайны и печали. Этот дом давно стал излюбленным местом игр для мальчишек с выселок. У входа обнаружилось даже старое кострище и запас дров.
И еще: именно в этот момент на какое-то мгновение Белала ощутила то самое присутствие, которым не пахло ни в их домашней молельне, ни в величественном храме в Сибу.
Всего на миг.
Оно показалось ей странным. Незнакомым и чуждым. Словно прикосновение слабо светящегося болотного тумана. И почти тут же оборвалось, как будто его спугнул голос служанки:
– Графиня! Скорее! Тут человек… Ему плохо!
Бела перешагнула порог разрушенного храма, уже предчувствуя недоброе.
Зал тонул в сумраке. На пыльном полу сквозь грязь проступали контуры Звезды богов. Кое-где из стыков плит пробивалась трава. В центре, застывший в нелепой, неудобной какой-то позе, лежал человек. Над ним склонилась встревоженная Зарина.
Бела поспешила туда, предположив отчего-то, что человек лежит тут не просто так, что он жертва и что кто-то проводил здесь второе таинство по полному обряду: так, как это описано в жреческих свитках.
Но нет. Человек дышал. Взгляд его был пустым и тусклым. Может, он попросту пьян?
Но пьяного легко определить по запаху. Запах от него действительно шел не самый приятный, но уж алкогольный-то перегар Белала узнала бы. И Зарина наверняка тоже. Нет, он не был пьян.
