Владимир Венгловский - Хардкор
Здесь нет места пощаде. Здесь всё решает сила, и у меня лишь одна цель — найти и спасти Ёжика, любой ценой.
Умения в игре приобретаются в процессе их изучения и наращиваются во время использования. Начальный уровень каждого умения — первый. Количество единиц жизни среднестатистического персонажа — десять. Сила, ловкость, интеллект подбираются игрой при старте, как наиболее соответствующие вашему виртуалу. Предельное значение, которое можешь получить в игре, — двадцать. Но много ли игроков дожило до таких характеристик? Ну что ж… Я нажал на старт, туман ринулся мне в лицо, залепил глаза и уши, стало трудно дышать.
Сквозь мглу перед глазами появились мои начальные характеристики: «Сила — 5, ловкость — 6, интеллект — 4».
Я упал на колени, а когда поднялся, то обнаружил себя стоящим на поляне посреди леса.
Лесную глубину скрывал туман. Из него выступали деревья-великаны, окружали тебя, подавляли непонятной чуждостью. Отвернись, и покажется, что они подступили еще ближе. На могучих деревьях почти не было листвы. Редкие, высохшие листья выглядели так, будто этот лес забыл, что такое зелень. В вышине ветви переплетались, создавая над головой черную сеть. С них свешивались седые пряди и едва заметно раскачивались от дуновения холодного ветра.
Землю покрывала опавшая листва и коричневый с пепельными вкраплениями мох, из которого поднимались на длинных стеблях темные чашечки, полные липких семян. Когда я касался их носком сапога, чашечки лопались с едва слышными хлопками и разбрасывали семена вокруг. Стоило опустить ногу в мягкий лесной ковер, как в том месте, куда ты ступал, хлюпала вода, а где-то в глубине земли, там, куда уходили корни лесных гигантов и цверги ковали магическое железо, этому звуку вторило подземное эхо.
Хлюп-плюх, хлюп-плюх — было необычно так идти, ощущая, будто из леса кто-то смотрит тебе в спину. Но убегающая с поляны тропинка звала за собой к городу-всех-дорог. Когда-то Вормс служил пристанищем купцов и искателей наживы, куда стекались все, кто жаждал славы и легких денег. Теперь же былая слава города ушла. Железный лес подступил к его стенам, и не осталось храбрых воинов, которые бы противостояли порождениям тьмы. Но если у тебя нет в кармане ни гроша, а меч — единственное твое сокровище, то ноги сами ведут к городу-всех-дорог. Игорь, говорят они, хватит тебе бродить ледяными торосами, следуя за дыханием морозных великанов. Пора тебе погреться среди городских дев, чьи губы, красные, словно спелые вишни, груди-холмы возвышаются на белоснежной равнине и теплые бедра обещают бессонные ночи.
— Кар-р-р! — Ворон разогнал криком лесную тишину, его возглас перешел в затихающее утробное урчание.
Птица сидела на ветке, смотрела не меня красным глазом и урчала. Я погрозил ей кулаком. Рукав куртки задрался, и я увидел татуировку. «Игорь Ламберт», — было написано большими буквами от локтя до кисти. Трудно не заметить.
Стоять! Какие девы?! Это же всего лишь игра, и я пришел сюда не за усладами, а чтобы спасти Ёжика.
— Р-р-р, — сказал ворон.
Я — Игорь Ламберт, ретурнер. Я не морской охотник, чья хижина завешена шкурами белых моржей, а всего лишь коммерческий советник. «Что делать с акциями?» «Продавай». «Это я, Маньяк. Игорь, ты меня слышишь?» Я схватился за голову. Прошлой весной я не побеждал на турнире Одноглазого Флинна, а отдыхал на Черном море, купался в теплой воде и ловил пучеглазых бычков среди скользких прибрежных камней. Не я пустил стрелу точно между глаз ледяного дракона. Не я преодолел перевал воющих духов в самую лютую пору.
Реальные воспоминания возвращались, ложные блекли, выцветали, будто фильм, который ты видел давно и уже успел почти позабыть. Мир потерял свою глубину. Он оставался, наполненный цветом, запахами и звуками, но утратил то неуловимое, что отличает реальность от игры. Вон на дереве возле ворона едва заметно выступает полигон. Дизайнер допустил ляп, и сразу видно, что это не дерево, а лишь объемная модель. Оно не настоящее. Вместо солнца здесь динамическое освещение. Вместо жизни — иллюзия, в которую нас заставляют поверить.
Ворон прервал урчание, сорвался с места и с шумом улетел. На землю опустилось несколько сухих листьев и черное перо.
Что-то не давало мне покоя. Воспоминания — настоящие, живые, появлялись перед глазами. Ёжик, улыбающаяся фарфоровая маска, Мария, ее губы, резкий и сладкий запах духов, Олег… Он же пошел следом за мной! Где же мой старый друг?
Олег стоял на соседней поляне, вглядываясь в лесной туман. Его рука сжимала меч.
— Олег! — воскликнул я.
— Тихо! — поднял он руку и еще некоторое время следил за туманом. Затем обернулся ко мне, но меч не опустил. — Кто ты, странник?
— Очнись, — сказал я. — Мы в игре. Мы пришли спасти твоего сына.
Его глаза прищурились.
— Здесь обитают тролли. Они повсюду и могут оказаться кем угодно. Притвориться черным камнем или сухим деревом, вороном в небе или путником на дороге. — Его левая рука выводила узоры, я следил, как ловко двигались на ней пальцы. Казалось, что они оставляли горящие следы в холодном воздухе. — Речи троллей сладки и обманчивы. Бойся их и не доверяй никому, ибо тролли разорвут твое тело и выпьют мозг. — Огненные знаки складывались в руны. Письмена таяли в воздухе красными угольками.
— Олег… — прошептал я, заворожено следя за его действиями.
— Умри! — воскликнул мой друг, вскинул руку, и мне в лицо ударил сноп пламени.
Я едва успел отшатнуться, почувствовал, как опалило лицо, упал в мох, перекувырнулся и вскочил на ноги. Ах ты, гад! Гаденыш! Убить меня решил?! Мой меч покинул ножны. Возникло сообщение:
«Получено умение — владение мечом, уровень первый».
Да, да, говори, рассказывай мне о событиях в игре. Пока я их вижу, то отдаю себе отчет в том, что мы в придуманном мире. Но если вновь всё станет настоящем, это будет означать, что «Хвергельмир» снова поглотил меня, сделал своей частью. Как Олега.
Он ударил первым. Сражался, держа меч в правой руке. Пальцы левой продолжали танцевать свой огненный танец, шевелились без всякой связи друг с другом. Я отбил выпад и ударил локтем в лицо, разбивая в кровь его губы. Олег отшатнулся. Замер, выставив перед собой оружие, попытался стереть кровь тыльной частью ладони, но лишь размазал по щеке.
— Ты не тролль. — Он сплюнул под ноги. — Я помню тебя. Ты приходил в мой дом, охотник. Вторгся, когда не было хозяина, и целовал мою жену. Ты предлагал ей шкуру ледяного дракона, которая играет на солнце, как груда драгоценностей за похоть с тобой. — Над его ладонью в воздухе появились горящие руны.
— Вспоминай, Олег, вспоминай! Ты путаешься, в голове творится каша. Реальность смешивается с выдуманной историей. Я твой друг. Но это ты когда-то увел мою невесту.
Новый сноп огня был ожидаемый, я с легкостью от него ушел. Вспыхнула ответная ярость — кипящая, затмевающая сознание. Я ударил наотмашь, выбивая меч из его рук. Едва не воткнул клинок в его грудь, но вовремя остановил движение, выпустил меч, и он упал в мох рядом с мечом Олега. Олег врезал мне в челюсть кулаком. Зубы лязгнули, рот наполнился вкусом крови. «Минус одна единица жизни».
— Ты увел мою Марию, козел! — прошипел я и ударил в ответ, утопив кулак в его животе, заставив сложиться вдвое.
Не разгибаясь, Олег попал сжатым кулаком мне ниже пояса. «Минус две единицы жизни. Ловкость временно понижена до пяти».
— Ты предлагал ей шкуру дракона! Моей Брунгильде!
— Какая к чертям Брунгильда? — выдавил я. — Ты что творишь?
Я отполз на несколько шагов, держась за пах. Тут на все минус десять единиц потянет. Олег бросился к своему мечу, схватил за рукоять, но я успел наступить на клинок и не дал поднять оружие.
— Ты спал с моей Марией! — выкрикнул я.
Удар — изо всех сил, до собственного крика и разбитых костяшек, от которого голову противника закидывает назад, и в воздухе опадает россыпь красных капель.
— У тебя с ней ребенок, паршивец! Вспоминай, как я учил тебя в детстве драться!
На сей раз он принял удар на блок и ударил в ответ. Я поймал его руку, и мы оба упали в чавкнувший плюющийся семенами мох. Олег ударил в солнечное сплетение — коротко и сильно, выбивая из моего дыхания две единицы жизни. Я схватил его голову и вдавил щекой в мох, сунул под глаза руку.
«Получено умение — рукопашный бой, уровень первый. Ваша сила увеличена до шести».
— Читай, придурок, читай, что написано! Помнишь меня? Вспоминай, у кого увел женщину. Но ты знаешь что. — Я придвинулся вплотную и зашептал прямо ему на ухо: — Она понесла не от…
Олег сел.
— Игорь? — спросил он, сплевывая кровавой слюной.
— А кто же еще? — Я тоже сел, опершись о его спину.
Мы сидели и тяжело дышали.
— Нет, ну ты придурок всё-таки, — сказал я, нащупывая языком дырку на месте выбитого зуба. — Волшебник хренов. Говорил, не надо за мной идти.
