Виктор Ятаганов - Хроники Вергилии. Владыки Севера
Кан замолчал. В комнате воцарилась гнетущая тишина. Я невидящим взглядом смотрел на зажатый в руках ларец. Кан говорил правду, и письма моей матери, полные нежности и неизбывной любви, это доказывали. В моей душе поднималась волна противоречивых чувств. Гнев смешивался с протестом и превращался в волну горького недоумения: как мать могла меня обмануть?.. Я столько лет жил с ненавистью в сердце к своему отцу, столько лет мечтал убить его за то, что он с ней сделал! А это оказалась ложь! Все ложь! Вся моя жизнь была ложью!..
Мои пальцы разжались, и деревянный ларец гулко шлепнулся на каменный пол. Я не мог заставить себя посмотреть на замершего передо мной орка и продолжал бездумно пялиться на ларец. В горле стоял комок, взор застелила какая-то дрожащая полупрозрачная пелена…
Я механически вскинул руку к лицу и стер выступившие на глазах слезы. Взор прояснился, и я все-таки принудил себя посмотреть на Кана.
– Я… должен был понять, – прошептал он, пристальнго всматриваясь в мое лицо. – Ты так похож на меня, но мне даже в голову не пришло задуматься об этом сходстве.
– Ну да, тебе нужно было думать о куда более важных делах – о захвате мира! – с горькой иронией воскликнул я.
Я чувствовал себя последним дураком. Огонь гнева угас, превратившись в пепел жгучей досады. Я стоял перед своим отцом и не знал, что ему сказать. Я прошел такой долгий путь, чтобы убить его, а оказалось, зря! Я считал его абсолютным злом, а оказывается, он затеял всю эту чудовищную войну с благой, по его мнению, целью: чтобы объединить наш мир. Чтобы слово «изгои» навеки перестало быть оскорблением… И все же я не мог принять его методов. Говорят, перемены не обходятся без жертв. Но те, кто так говорит, не задумываются, что этими самыми жертвами могут стать они сами и их семьи. Легко швыряться пешками, когда ты сам стоишь на вершине пирамиды, именуемой властью. У Кана власть была с рождения, но я пробивался с самых низов, и я знаю, что так рассуждать нельзя. Даже одна-единственная случайная жертва обесценивает победу, полученную такой ценой, ибо каждая жертва – это чья-то жизнь, целый мир, который не должен погибнуть. И не важно, ради чего эта жертва приносится – из-за чьей-то неуемной жажды власти или ради призрачного мира во всем мире. Жертвовать мы можем лишь собой, этого права у нас не отнять. Но мы не имеем права принимать такие решения за других.
– Как тебя зовут? – неожиданно спросил Кан.
– Эрик, – механически ответил я.
– Ты можешь меня простить за то, что я оставил вас с матерью?
Я изумленно воззрился на отца. Судя по выражению его лица, он говорил серьезно.
– Ты не знал о моем существовании… – через некоторое время заставил себя выдавить я. На плечи навалилась усталость. У меня отняли цель всей жизни, я чувствовал себя одиноким, потерянным и не знал, что делать. Немного помолчав, я негромко добавил: – Наверное, маме не стоило уезжать из Лагарика. Тогда все сложилось бы иначе…
Кан кивнул.
– Я понимаю, упущенного времени не вернешь, но если ты присоединишься ко мне, сын, вместе мы построим новый мир! И в нем изгои будут такими же полноправными членами общества, как и остальные. Да окс меня побери, это проклятое слово вообще исчезнет из обращения! – Он шагнул вперед и положил тяжелую ладонь мне на плечо. – Идем со мной, Эрик!
– Урусалар убит, на трон вернулась законная господара, – ответил я. – Твои планы сорвались…
Кан отпустил мое плечо и усмехнулся.
– Поверь, некромагам в них отводилась не такая уж и большая роль. Я бы никогда не отдал Юг Урусалару. Он был чересчур самоуверен, и им было легко управлять. Его армия была нужна мне, чтобы навести порядок на Вергилии, но мы можем справиться и без него. В конце концов, осталось еще немало некромагов, в своем бесконечном самодовольном стремлении к власти жаждущих занять господарский трон. И мы можем их использовать. Ирато юна, и она не удержит трон, она взошла на него слишком рано. Благодаря силе короны хуфу вынуждены ей подчиниться, но это не мешает им против нее интриговать. А они гораздо мудрее и опытнее, чем Ирато. Она не удержит трон, – покачав головой, повторил Кан. – И если сыграть правильно, то мы еще можем обратить поражение Урусалара в свою победу… Ну что, ты со мной, сын?
Я закусил губу и отвернулся. Так легко было сказать: нет! Я не приемлю твоих методов! Но… что, если мне удастся его изменить? В конце концов, мой отец, как выяснилось, никогда не желал зла моей матери. Он любил ее, а она любила его… Сердце женщины понять невозможно. Решив, что Кан ее бросил, она выдумала эту гадкую историю с изнасилованием, чтобы я ненавидел его так же, как возненавидела она. Так же сильно, как когда-то любила…
Но в одном Кан прав: Договор, как оказалось, не выход. И пока существуют такие слова, как «изгой» и «полукровка», об истинном мире не может быть и речи. Но проблему нужно решить другим путем, не вторгая Вергилию в пучину очередной Великой войны… Возможно, если я пойду с Каном, мне удастся его в этом убедить. В конце концов, он начал эту кровавую вендетту из-за того, что его вынудили расстаться с женщиной, которую он любил больше жизни и с которой не мог быть вместе, потому что они принадлежали к разным мирам. Возможно, если они поговорят теперь, спустя столько лет, все как-то само собой образуется?.. Но вслух я сказал совсем другое:
– Чем я могу тебе помочь?
– Мы вернемся в Дахарон. Войска людей и эльфов истощены, мы разобьем их одним ударом. А потом с помощью некромагов сокрушим и остальных. А когда Юг будет у наших ног, мы возьмемся за Север.
– Я… хочу пойти с тобой, но я не хочу принимать участия в этой кровавой войне, – взглянув в карие глаза Кана, как две капли воды похожие на мои, медленно проговорил я.
Отец улыбнулся.
– Ну, думаю, для начала сойдет и так. Хотя в любом случае нам еще нужно добраться до Дахарона.
Я улыбнулся ему в ответ, чувствуя, как с сердца свалилась теснившая его столько лет тяжесть. Тучи моего внутреннего неба разошлись, и над головой вновь воссияло солнце. Я все еще никак не мог привыкнуть к тому, что Кан больше не враг мне, но мало-помалу осознание этого факта наполняло меня странной легкостью – казалось, что стоит только взмахнуть руками, и я воспарю к потолку. Я забыл обо всем: и о том, что лишь несколько минут назад собирался убить его, и о том, что пообещал Дидре собрать и уничтожить Ключ. Какое мне теперь дело до Ключа? Цель, столько лет бывшая моей путеводной звездой, оказалась пустой фальшивкой, но зато неожиданно на смену ей пришла другая, настоящая.
Неожиданно тишину кабинета разорвали тяжелые хлопки. Я обернулся. На пороге комнаты стоял Орикс. Выходит, он не остался в Дахароне, а уехал с Каном на Север…
– Как трогательно, – размеренно похлопав в ладони, с ироничной улыбкой протянул Орикс. – Мне жаль разочаровывать вас, но воссоединение отца и сына в мои планы не входит. – Оценивающий взгляд орка сосредоточился на мне. – Ты должен был убить его, Эрик, и освободить дорогу мне. Но ты даже на это оказался не способен, так что ты мне больше не нужен.
В руке Орикса мелькнуло знакомое костяное лезвие…
Глава 64
Долг, возмездие и пленник кристалла
Долг платежом красен.
Сильные руки отца оттолкнули меня в сторону, и брошенный Ориксом трезубец по рукоять вонзился в его грудь.
– Не-э-эт! – вне себя от гнева закричал я и, вытянув руку с перстнем Урусалара, выпустил в Орикса черный огненный шар, в котором воплотил всю мою ярость, всю ненависть и всю боль.
Охваченный темным пламенем орк с жутким воем повалился на пол. Через несколько мгновений все было кончено. Я ощутил отголосок его смерти, и по моей спине пробежали холодные мурашки, когда я через глум впитал остаток жизненной силы своего врага.
Забыв об Ориксе, я склонился к лежащему на полу отцу. Он еще был жив. Глаза Кана приоткрылись, и по его губам скользнула слабая улыбка. Приподняв руку, он провел тыльной стороной ладони по моей щеке, стирая бессознательно катящиеся по ней слезы.
– Ну вот, я хоть как-то смог отплатить за то, что меня столько лет не было рядом… – Кан закашлялся, и из его рта брызнула кровь.
– Отец… – сжав в руках его ладонь, сдавленно прошептал я.
Кан осторожно высвободил руку из моих пальцев и снял с шеи висевшую под черным мундиром цепочку. На ней болтался золотой пектораль – Урусалар вернул украденное владельцу.
– Держи… – Череп вложил пектораль в мою руку. – Ты – мой старший сын, значит, он принадлежит тебе по праву. Возвращайся… в Дахарон. Я хочу, чтобы ты занял мое место…
– Я всего лишь изгой! – горько запротестовал я. – Орки никогда меня не примут!
– Заставь… заставь их… сделать это… – Кан снова закашлялся, и его лицо исказилось от боли. – Я верю в тебя, Эрик!.. Я верю в тебя, мой сын!..
– Отец, я!..
Но Кан не дал мне договорить. Взглянув мне в глаза, он тихо произнес:
