Олег Говда - Рыцарь
– И все? – Вышемир глядел слишком пристально, чтоб этого не могли заметить другие.
– Так, так… – Звенислава посмотрела сперва на сына, потом на меня. – Мы чего-то не знаем? Вышемир? Игорь?
– Вообще-то я только спросил, – пошел на попятную хранитель. – Просто мельница Мышаты у Прохода. А там и до Барьера недалеко. Уверен, Мастер уже рассказал Игорю историю с Темном… Иначе с чего б Оплот подарил ему доспех чернокнижника? – И видя недоумение на лицах родни, спросил: – Не понял? Я здесь один помню, что попытаться пройти Барьер и убить Проклятого может только рожденный под другими звездами?
– Вы серьезно?! – Любомир от изумления аж привстал. – Игорь, ты хочешь… Нет, это невозможно…
– Не пущу… – коротко резюмировала Весняна. – Мама! Скажите же хоть вы им! Это же чистое безумство!
– Возможно – да, возможно – нет! – ответила графиня. – Но пока я сама во всем не разберусь, никто и никуда не поедет! А еще я хотела бы услышать объяснения Вышемира по поводу его вчерашней выходки. Какой прок тебе в том, что Весняна потеряла майорат на Зеленец?
– Зато теперь она имеет прямые права на трон… Война на пороге. Мало ли что… А родовой замок Вепрей королева пожалует дочери Ставра или Любомира. И вообще, людей все больше – если что, можно новое гнездо свить. Журавлиное…
– Хитер и умен, – вздохнула Звенислава. – Смотри не переиграй сам себя.
– Не волнуйтесь, матушка, – широко улыбнулся Вышемир. – У меня были отличные наставники. А пока взгляните на это… – Вышемир протянул графине малюсенький лоскуток бумаги. – Буквально перед тем как идти к вам, я получил его с голубиной почтой.
– «Немедля явиться в Оплот. Красный», – прочитала вслух Звенислава. – И что это значит?
– Только то, что написано.
– А «красный»?
– Очень срочно. Чрезвычайная ситуация. Вполне возможно, что и Оплот узнал о надвигающейся войне.
– Хочешь ехать?
– Матушка, – всплеснул руками Вышемир. – При красном вызове я уже неоправданно долго задержался в Зеленце.
– Хорошо, поезжай. Но вначале отвезешь письмо Беляне.
– А голубем нельзя?
– Нет. Сам все расскажешь королеве. Но помни, Вышемир, ты прежде всего Вепрь! А только потом все остальные чины и должности! Это ясно?
– Конечно, матушка, – поклонился Вышемир. – И мне больно, что вы так и не поверили до конца в мою искренность. Ну, ничего, у вас еще будет время осознать ошибку. А извинения сыну от матери не нужны. Достаточно любви…
С этими словами хранитель выскользнул за дверь, оставив неприятное ощущение вины и недоговоренности.
* * *– Я не хочу, чтоб ты уезжал, – в который раз бормотала мне в ухо Весняна.
– У меня эта идея тоже не вызывает прилива бурной радости, – не менее привычно отвечал я, только чуть меняя местами ключевые слова. Оказывается, убедить в чем-то женщину, если она категорически не склонна убеждаться, еще та работенка. – Но в любом случае, я остаюсь еще как минимум на сутки. Пока Вышемир не доберется до Турина, королева нас не побеспокоит. А потом, мне и в самом деле лучше на недельку к деду Мышате съездить, чем под арестом сидеть.
– Давай я с тобой поеду!
Разговор вертелся по кругу битый час и начинал меня утомлять. Чтоб как-то отвлечься, я протянул руку и снял со стены небольшой охотничий рог, слишком невзрачный с виду, чтоб служить украшением. Тем более – девичьей светелки, со вчерашней ночи получившей статус комнаты молодоженов. – Интересная безделица…
– Это папин… – с ноткой грусти произнесла Весняна. – Он мне его подарил, когда я еще совсем маленькой была. Говорил: этот рог своему владельцу удачу приносит… Обещал к совершеннолетию раскрыть его секрет. Да не успел… Ой, а давай я его тебе подарю? Пусть подсобит. Мне-то уже ничего больше не надо…
– Спасибо. – Я не совсем понял, зачем он мне нужен, но не стал огорчать жену глупым препирательством.
Не зная, куда его деть, открыл сумку, в которой возил «Трактат», и положил рог туда. И когда притронулся к инкунабуле, вдруг очень отчетливо вспомнил свой вчерашний разговор с Вышемиром. Странные слова, произнесенные мной будто в трансе. Жар, возникший в груди. А главное, чувство, которое я при этом испытывал. Очень похожее на ощущения, что не покидали меня все время, пока я не отдал Арагорну «Слезу». А ведь в «Трактате» тоже о ней упоминается? Но как-то глупо, сидя рядом с молодой женой, листать фолиант, отыскивая на страницах знакомые буквы. Выручила сама Весняна:
– Я еще раньше хотела спросить: что это за книга такая ценная? В лесу ты все бросил, а ее сберег? Расскажешь?
– Вообще-то я ее нашел, когда разбойников, сжегших Песий Лог, ловил. А о чем? Хочешь – почитаю вслух?
– Хочу… – на самом деле Весняне было совершенно все равно, что делать, лишь бы вместе с мужем.
– Тогда слушай…
Я перевернул титулку и стал медленно переводить загадочный текст в понятные фразы.
«Предисловие…
Сотворение мира Создатель начал с подготовки строительного материала. Так возник первозданный Хаос. Он был везде и нигде. И тогда Создатель приступил ко второму акту творения – упорядочиванию первичной материи в основу каждого нового мира, как начало, как краеугольный камень, на котором держится мироздание, вкладывая частичку самого себя. Ибо Хаос прекрасен в своем абсолюте, но в нем невозможно возникновение жизни. Самой сложной и упорядоченной структуры.
Создатель любил жизнь и не жалел себя. Миры возникали один за другим, отвоевывая у Хаоса пространство и время, внося во Вселенную общие законы бытия. Но Хаос был бесконечен. А когда нечто бесконечное, как и сам Создатель, накладывается на другую бесконечность, то возникает совершенно иная бесконечность, Имя которой – Вселенная! Невообразимое множество миров, возникших по воле Его и из плоти Его.
Сотворив Вселенную, Создатель растворился в своем детище. Стал неотделимой частичкой всех миров, удерживающей их от возвращения к первозданному виду. И пока След Создателя остается там, где должно, мир нельзя уничтожить.
Но на любой площадке всегда остаются неиспользованные материалы и строительный мусор, где селятся создания, не получившие места в общем доме и утверждающие иной порядок и смысл существования. Вне сомнения, их жизненные условия отличны от принятых «законопослушными» жильцами. Но при этом они полагают такой способ бытия более правильным и целесообразным, а посему прилагают все усилия, чтоб изменить баланс в свою пользу и превратить строения в более удобные для них руины. Где не будет места приверженцам порядка, но столь привольно обитателям Хаоса.
И вот уже века и тысячелетия идет непримиримая вражда между заселившими Вселенную существами, бессмысленная в своей сути и по существу. Силы Хаоса высвобождают частички Создателя, которые, достигнув определенного числа, вновь сольются воедино и построят мир заново. А адепты Порядка, пытаясь вернуть в мир Творца и собирая с этой целью его «следы», сами открывают путь Хаосу. Не задумываясь над тем, что сказано свыше: «Бойся узреть лик Мой, ибо гряду я перед концом Всего!»
– Уже конец? – заспанно поинтересовалась Весняна, умудрившаяся прикорнуть под мое монотонное гудение. – Очень интересная история. Жаль, что так быстро все закончилось…
– А главное, непонятно: с какого боку оно мне надо? – проворчал я.
Нет, надо где-то искать переводчика. Такими темпами я в суть «Трактата» и до морковкиного заговенья не вникну. Вот язык у предков был: буквы почти все знакомые, но пока сложишь в слова, а те в предложения, поседеешь… Когда ж обучаться, перед выходом на заслуженную пенсию? Не вспоминая уж о практическом применении.
– Тысяча извинений, госпожа виконтесса, главный портной просит разрешения снять с господина мерку! – произнес кто-то за дверью.
– Какую еще мерку? – удивился я. – На деревянный макинтош, что ли? Хотя нет, в этом случае пришел бы главный столяр.
– Ой, я совсем забыла… – всплеснула руками Весняна, ничего не разобрав в моем бормотании. – Матушка распорядилась сшить вам из кожи того Змия, что вы с Любомиром убили, по костюму. А как шить без примерки?
– Да у меня этих одежд уже складывать некуда… Своя – раз. Свадебная – два. Ставр подарил – три. И так, по мелочи, всякого барахла скопилось.
– Ты сам не понимаешь, о чем говоришь, Игорь… – возмутилась жена. – За одежду из кожи Змия рыцари платят ограненными алмазами по весу! Она летом холодит, зимой греет, в огне не горит и защищает лучше кольчуги! А на ощупь и по весу – тоньше льняного полотна. Поверь, в сравнении с этой обновкой, вся твоя прежняя одежда, включая и свадебный камзол, – именно барахло…
Глава 27
Дождь припустил неожиданный и плотный. Большие тяжелые капли лопотали с силой града, выбивая в пыли глубокие воронки. Листья на деревьях, пшеница и рожь, все вздрагивало, рвалось, гнулось к земле. Люди мрачно поглядывали на темную тучу, которая буквально за несколько минут закрыла солнце, и грустно качали головами. Хлеба гибли прямо на глазах, и они были бессильны предотвратить беду. Беспощадный, густой ливень сначала превратил в болото землю, а теперь с неописуемой яростью вбивал в нее недоспелые колосья. Насыщенное влагой поле быстро захлебнулось водой и по нему заструились ручейки, а по огромным лужам капли барабанили, будто в натянутую кожу, раздвигая их берега с непостижимой скоростью. Даже обычно чопорная и ласковая река Веселая вспенилась и заиграла бурунами на темных волнах. Казалось, еще немного, и весь мир потонет в пучине соединившихся вод.
