Юлия Федотова - Колумбы иных миров
– Боги Великие! Бывает же в людях столько ума! – всплеснула руками Ильза, её всегда завораживали длинные и непонятные учёные речи. – Так и лезет наружу, так и лезет!
Балдур смутился, но Аолен поспешил заверить его, что восхищение Ильза вполне искренне, она и не думает насмехаться.
…Прежде чем покинуть грот, Меридит заставила Хельги отменить пожелание. Она считала, что для этого достаточно будет просто вырвать страницу. Но специалисты, Аолен с Балдуром, были иного мнения: требуется сделать новую запись. Причём сформулирована она должна быть очень точно, чтобы избежать двусмысленности. Варианты типа «хочу просыпаться как обычно» или «желаю спать до тех пор, пока кто-нибудь не разбудит» были отвергнуты. В последней редакции запись выглядела так: «Хочу, чтобы оба прежних пожелания – и бренной сущности эльфа Иллуана, и моё собственное – были отменены. Пусть сон мой отныне проистекает естественным образом и длится до тех пор, пока я не высплюсь, либо обстоятельства е потребуют моего пробуждения». Аолен утверждал, что и эта пространная формулировка далека от совершенства, но Энка заявила: «Я не намерена просидеть в гроте до конца времён. У нас есть дела поважнее, чем логические упражнения».
О том, кем может быть «Чужой» гадали уже в пути.
– Помните, как мы попали в Пророчество Трёх Магов? В нём «чужим» был назван Макс… – начал Эдуард.
– Да ты что! – вскричала Ильза с негодованием. – С ума сошёл?! Макс хороший! Он не станет сеять зло в нашем мире!
– Я вовсе не его имел в виду! – настал черёд принца возмущаться. – Что я, по-твоему, ненормальный – подозревать Макса?! Я хочу сказать, «чужой», значит, из чужого мира: Макса, Небесных охотников, другого какого-нибудь.
– Это умная мысль, – похвалил бывший наставник. – Пожалуй, ты прав. Тем более, есть и косвенные подтверждения твоей версии.
– А именно? – удивилась Меридит.
Хельги ехидно усмехнулся и пояснил:
– Несвойственное нашему миру обслуживание по системе «всё включено».
3 апреля.За встречу с Отшельником, вернее, с люксограммой, что он оставил для нас, расплатиться пришлось сполна. Пропала наша лодка. Может, её унесло в море, может, кто-то спёр. Покинуть Эрд самостоятельно мы не смогли. Пришлось отправиться на континент с партией паломников. Боги Великие, дайте душевных сил вынести такое общество!
Помню, я ещё грешил на пиратов! Конечно, они психопаты и извращенцы. Но есть у них одно неоспоримое достоинство – ОНИ НЕ ПОЮТ! Точнее, делают это сравнительно редко, только когда напьются, и репертуар у них вполне приемлемый: «У шлюхи портовой», «Старый друг висит на рее», «Семнадцать человек на сундук мертвеца…» и тому подобное. Весёлые песенки, мне такие нравятся. Но заунывные религиозные завывания Братьев сводят меня с ума! Это даже хуже, чем королевская опера! Пение длится почти непрерывно, и никуда от него на корабле не скроешься! А под рукой у меня чёрная книга, и так велик соблазн лишить этих уродов голоса! Но нельзя рисковать общей удачей ради собственной прихоти. Попробовать, что ли, проклясть их самостоятельно? Прежде у меня получалось…
… Но не теперь! Вместо голоса пропал слух. Я имею в виду, музыкальный. Стройный хор превратился в настоящий кошачий концерт. Каждый воет, во что горазд. Родные и близкие ругают меня «идиотом». Боюсь, что заслуженно…
Судно, что везёт нас к востоку, называется «Смирение». Это новое название, старое закрашено совсем недавно и очень неаккуратно, наспех. Народу здесь столько, что даже страшно делается, как бы не затонуть с таким грузом (тьфу-тьфу, типун мне на язык! В смысле, на перо… короче, не знаю, куда, но типун!) Палубы, каюты, трюмы – всё забито до отказа. Сидим друг у друга едва ли не на головах. На море качка, совсем небольшая. Но спутников наших морскими волками не назовёшь. Их укачало и тошнит, через одного. Запах соответствующий. Как они ухитряются в таком состоянии петь – не представляю! Воистину, религиозный фанатизм способен творить чудеса! Увы, чаще вредоносные, чем полезные… О! Разве не философская мысль?! Профессор Донаван будет доволен!
4 апреля.Тоскливый, невероятно долгий день. Нам удалось выбраться из каюты и расчистить себе место на палубе – не без применения физической силы (правда, сравнительно деликатного). Здесь, на палубе, по крайней мере, есть чем дышать. Но если случится дождь или буря, выгода от нашего нового положения будет сведена к нулю. Пока этого не предвидится – небо абсолютно ясное, но погода в этом году на редкость неустойчива, надо быть готовыми ко всему.
5 апреля.По-прежнему ясно и почти безветренно, идём очень медленно. В окружающей обстановке появилось что-то тревожное. Белые Рясы не любят говорить о неприятностях вслух, но похоже, в трюмах завелась какая-то болезнь. Энка заметила – она всегда всё замечает! – как оттуда вынесли и скинули за борт три трупа. Очень нехороший знак! Ален нас успокаивает, говорит, они могли умереть от чего угодно – от духоты, изнурительных молебнов, дурной пищи (она и в самом деле дурная – уж не диса ли тут кашеваром?). Что ж, вполне вероятно. Среди паломников немало совсем дряхлых старцев, кое-кто из них мог не выдержать тягот пути…Очень хочется надеяться на лучшее…
6 апреля.Всё очень плохо. То ли лекарь на Эрде был несведущим шарлатаном, то ли это чья-то злая воля, а может, мы продолжаем платить по магическим счетам…
Короче, на судне нашем бубонная чума. Паломники мрут один за другим. Акулы не отстают от «Смирения» ни днём ни ночью. Интересно, может ли акула заразиться от съеденного ею трупа? Думаю, что нет. У рыб совсем другая природа, вряд ли им передаются болезни теплокровных.
А из нашей компании чума не грозит только Аолену. Первородные не подвержены обычным хворям, они для этого слишком благородны. У них даже вшей никогда не бывает… Надо же! Оказывается, есть между эльфами акулами нечто общее! Тоже философская мысль!
Сочиняю всякие глупости не потому, что уже заразился и спятил, а чтобы отвлечься. На самом деле, мне страшно до одури. Любая битва…да что там битва! Любой экзамен лучше! Просто невыносимо сидеть вот так, без дела, в ожидании самого ужасного!.. Дорого бы я дал за то, чтобы оказаться смертным! Больше всего на свете боюсь остаться один…
Чумные мечутся, орут и стонут, время от времени вскакивают и бегают по всему кораблю, пока не упадут замертво. Иные сами прыгают за борт, их никто не пытается удержать. Здоровые продолжают на разные голоса петь хвалу своим богам. Они не кажутся испуганными или даже подавленными – им всё равно, что творится вокруг. И это особенно жутко. Это ПРОТИВОЕСТЕСТВЕННО. Я собственными глазами видел, как мать, ни слезинки не проронив, выбросила за борт умершего младенца, вернулась на своё место и продолжила пение. Подобные случаи не редкость. На палубе постепенно становится просторнее, уже можно удобно лечь. Но нас это совсем не радует.
Все наши пока здоровы – надолго ли? Балдур и Аолен пытаются оградить нас от заразы, но сами признаются, что надежды мало. Нужны особые зелья, особые условия. Доморощенными мерами чуму не остановить.
А тяжелее всего – осознавать, что под рукой у нас чёрная книга, и мы можем прекратить весь этот кошмар одним росчерком пера. Но что придёт ему на смену – одним богам ведомо. Поэтому мы решили выжидать до последнего…
Плохо, что медицина нашего мира пошла по магическому пути и не способна предотвратить большой мор. Вот в мире Макса наверняка нашлось бы подходящее снадобье. Но соваться туда я боюсь. Не хватало занести к ним чуму и заразить Макса со всем семейством!.. А ведь я и вправду идиот! Ведь мне прекрасно известна дорога в мир ещё более прогрессивный и развитый! Уж там-то наверняка умеют лечить все заразные болезни! Да, определённо, настал момент навестить цакаса Инолгу!..
С некоторых пор цакас Инолга сделался личностью публичной. История с «таинственным появлением загадочного строения» в его саду понравилась журналистам, любителям паранормальных явлений и даже заинтересовала кое-кого из учёных, в том числе, принадлежащих к военному ведомству. Которое, в конечном итоге, и наложил лапу на «чужеродный объект». Участок обнесли высоким забором, над самим «объектом» возвели защитный купол, разогнали всех журналистов и любителей паранормальных явлений. А цакасу взамен прежнего, попавшего в зону отчуждения, предоставили новое, куда более шикарное жильё в престижном районе Манут.
Все были довольны – и супруга цакаса, удша Пагир, и любимый сын Лувал, и наложница Зу, и прочие чада и домочадцы. И невдомёк было им, благополучным, купающимся в лучах внезапной славы, отчего так мрачен и подавлен их хозяин, цакас… впрочем, и не цакас уже – дела на службе вдруг тоже пошли в гору – цимбак Инолга.
Но ему, цимбаку, было не до веселья. Днём, важничая на заседаниях суда, или хорохорясь перед телекамерами, он, вроде бы, забывал о вечном своём кошмаре, страхи ненадолго отступали. Но наступала ночь, и они, как всегда, возвращались, пробирались во сны, мутные и беспокойные, камнем ложились на грудь, злыми коготками впивались в душу. Он ждал, он знал, ТОТ, КТО ПРИХОДИТ, явится снова.
