Анна Виор - Легенда о свободе. Крылья
Заказ Советника Каха лежал на столе рядом с развернутыми чертежами. Тот красный камень был сейчас внутри какой-то странной конструкции из золотых тонких рам: круглый камень в треугольнике, затем следовало еще два круга, снова треугольник, только вершиной вниз и все это в большом многоугольнике. Когда отец вернулся в мастерскую и взял эту вещь в руки, то Вирд увидел, что все эти рамы еще и вращаются в разные стороны вокруг своих осей. У него просто зачесались руки, потрогать и повертеть все это…
Отец, сосредоточившись, смотрел на предмет в своих руках. Тонкая узкая ось, на которой вращались все рамы, оканчивалась острой иглой, игла засветилась, и Вирд понял, что отец сейчас оттачивает ее с помощью Силы. Когда игла заострилась достаточно, он осторожно положил предмет в заранее приготовленный специальный футляр, обитый красным бархатом. Он закончил.
Отец подошел к окну, которое выходило на ярко освещенную светом фонарей (а сейчас был вечер) улицу Мудрых, и стал смотреть на прохожих – он кого-то ждал. Наверное, Советник Ках должен был прийти за заказом. Обычно отец выглядел радостным, когда оканчивал работу: немного усталым, но довольным. Сегодня было не так. Вирду тоже стало как-то грустно и немного стыдно за то, что он подглядывает. Он даже хотел было вылезти и показаться отцу, но тут дверь распахнулась. Отец резко обернулся: он не видел в окне тех, кто пришел, наверное, они вошли с черного входа.
В мастерской появился Советник Ках, Вирд и раньше часто его видел: он был невысокого роста, худощавый, со светлой косой, такой длинной, что он носил ее как шарф, обернув несколько раз вокруг шеи. У него всегда раздраженное лицо, словно ему кто-то на ногу наступил, резкие движения и виноватый взгляд. И он всегда озирался вокруг, словно выискивая опасность. За ним следовали два незнакомых человека, завернутые в темные длинные плащи до самых подбородков.
Ках кивает одному из них и говорит:
– Проверь, все ли сделано точно.
Отец подходит к Советнику и, возвышаясь над ним, спокойным, но недовольным голосом спрашивает:
– Что это значит, Советник Ках? Почему меня нужно проверять?
Вирд во все глаза смотрит на человека, который подошел к работе отца и взял ее в руки, перед этим откинув плащ, и видит у него очень длинную, черную и блестящую бороду. Он и раньше видел в городе бородатых мужчин, но таких бород – никогда.
В комнате появляется мама, она хмурится, и ее руки грозно сложены на груди.
– Что происходит? Аса?
Советник повернулся к ней и раздраженно сказал:
– Уйди, женщина, тебе нечего здесь делать – это разговор Одаренных.
– А эти двое кто такие? – не сдается мама. – Что-то не похожи они на Одаренных!
– Есть еще кто-то в доме? – вдруг спрашивает Советник то ли у отца, то ли у мамы, то ли у того человека в плаще.
Когда никто не ответил, он уточнил:
– Это дело касается Совета Семи, и я не хочу, чтобы в него вмешивались лишние люди. Мой заказ предусматривал сохранение тайны, Мастер Фаэль. Надеюсь, никто ничего не узнал о нем?
Отец хмыкнув, отрицательно качает головой, а Ках продолжает:
– Вот и хорошо. Но, если у вас гости, скажите, а то кто-нибудь может случайно сюда войти.
– Никого, кроме нас с сыном, в доме нет, – отвечает мама, вскинув голову.
– А мальчик где? – спрашивает Ках, не переставая озираться.
– Играет. – Мама пожимает плечами.
В это время бородач положил обратно в ящик изделие отца и сказал, странно выговаривая слова, делая ударения не там, где нужно, и выделяя шипящие звуки:
– Все по чертежам! Ошибок нет!
Советник улыбается.
– Вот видишь, Фаэль, все в порядке!
Он подходит к отцу очень близко и кладет руку ему на грудь. Вирд из своего убежища очень хорошо видит: глаза отца вдруг расширяются, а лицо становится белым, как его рубашка; пошатнувшись, он падает навзничь.
– Нет!!! – одновременно закричали и мама и Вирд. Она кинулась к отцу, а Вирд дернулся, не удержал равновесие и свалился на пол головой вниз. В голове вспышка взорвалась тысячами огней, его затошнило, а комната вокруг пошла колесом.
– А вот и мальчик! – голос Каха.
У Вирда страшно болит голова, в глазах двоится, и он с трудом понимает, кто что говорит и делает.
– Сынок! – Мама оборачивается к Вирду, но его уже поднимает Ках.
– Что с ним? – Мама обнимает отца, прикладывает руки к груди. – Он не дышит! Это ты сделал?
Ках, не ответив, кивает второму человеку:
– Проверь дом и закрой все двери!
– Ты это сделал?! – повторяет мама, из глаз ее катятся слезы, а голос дрожит. – Как? Как ты мог? Ты же Советник, ты же Мастер Целитель!
– Не просто Мастер Целитель, а заметь – еще Целитель Созидатель! А ты что думала, женщина, – что созиданием нельзя никому навредить? – Он указал на отца. – Я создал лишнюю перегородку под его сердцем – и оно остановилось.
Мама закричала громко и пронзительно, как будто только сейчас осознав, что произошло, и упала отцу на грудь.
Вирд хныкает и пытается вырваться, но Советник держит его крепко, больно вцепившись в предплечье. Вирд знает, что отец умер…
– Забирайте мальчишку, – сказал Ках бородачу и тому, второму, который сразу грубо схватил Вирда и оттащил в сторону. Комната не перестает кружиться, но в глазах уже почти не двоится, вот только голова страшно болит.
– Зачем? Зачем? – повторяет мама.
Она тяжело поднимается на ноги, ее глаза красные от слез.
– Зачем ты все это делаешь? Оставь в покое мальчика! – кричит она.
– Если бы твой муж умел держать язык за зубами, то я бы не тронул ни тебя, ни сына, – отвечал Ках ворчливо. – Я так и планировал, но как я посмотрю, в эту комнату, – он окинул взглядом помещение мастерской, – беспрепятственно входили и ты и ребенок, который мог что-нибудь испортить.
– Он не входил сюда! – говорит мама.
– Тогда как он тут оказался? Да это уже не важно. Я думаю, мальчику ты объяснишь, что и к чему, чтобы он мог спокойно дожить хотя бы до лет отца. А что до тебя, то – слушай и запоминай: твой муж умер от оттока Силы! Ты сама видела, как он упал в обморок, когда работал над… – Ках обводит глазами комнату, как будто что-то выискивая, и наконец берет с полки недоделанный браслет, – вот этим! Я, как Мастер Целитель, смогу подтвердить, что Аса Фаэль умер при оттоке.
Мама неровно, тяжело дышит, ее голова опущена, а руки сжаты в кулаки. Вирду очень хочется, чтобы она ударила Советника Каха прямо в лицо.
– Потом ты объявишь на Совете, что отказываешься от всех привилегий жены Мастера Силы, что не хочешь никого видеть и ни с кем разговаривать. Ты скажешь, что отправила сына к родственникам. А после ты уедешь в Тайрен. И там встретишься со своим мальчиком.
– Ты сделаешь все правильно, – продолжает Ках, Вирд видит, что его слова причиняют маме боль, – иначе придется прислать тебе голову твоего сына. Ты хочешь увидеть голову сына отдельно от тела?
Вирду вдруг становится очень страшно, он не думает о том, что умрет, а почему-то представляет, как неудобно ему будет без головы, как темно и страшно, как он не сможет есть и не увидит, куда идет…
Мама вздрогнула, ее кулаки разжались, и она спрятала лицо в ладони.
Ках обратился к двум незнакомцам:
– Вывезите мальчишку!
– Как мы его вывезем незаметно? – спросил один из них.
– Положите в сундук и вывезете!
– Не нужно! – вскричала мама и вцепилась в руку Советника. – В сундуке он же задохнется!
– Не думай, что я монстр, Лисиль! – проговорил он, отталкивая ее. – Я не стану убивать без надобности.
Разговаривая, Советник Ках подошел к Вирду и протянул к нему руку, Вирд отшатнулся, ожидая боли, но от руки этого злого человека исходило тепло. Он положил свою ладонь ему на лоб и глаза, в то время как другие двое держали его. Тепло проникало внутрь Вирда, и сильная головная боль стала утихать.
– Больше того, я исцелю его! Он хорошо приложился головой при падении – и заметь, я его туда не сажал и оттуда не сталкивал! От этого удара он и вправду мог бы умереть. Это я тебе говорю как Мастер Целитель. Не бойся, все время в сундуке он будет спокойно спать, и это только пойдет ему на пользу. Только на пользу! Особенно после такого удара.
Тело Вирда стало как будто погружаться в теплую воду. Его глаза закрываются. Первой в нем засыпает боль, кричащая о том, что отца больше нет. Потом засыпает тревога за маму, потом страх за себя самого и наконец злость и ненависть к Каху. Погружаясь в теплый приятный сон, Вирд слышит голос Советника:
– Сделай все правильно, Лисиль, и уже через две недели ты увидишься с сыном в Тайрене.
Гани Наэль
Гани сидел в гостиной госпожи Миче. Кресло под ним мягкое, в котором утопает тело, что расслабляет подуставшие за время путешествия мышцы. Его ноги лежат на приставном табурете. На коленях арфа, а в руках кубок с вином. Чего еще можно желать? Портреты смотрели на него со стен, и он, отсалютовав им кубком, пригубил терпкое молодое вино, которое делали горцы, жившие в Сиодар.
