Виктор Кузнецов - Пленники Долины
Гердт не без гордости наблюдал за действиями Лероя. «Все-таки молодец Филипп, – мысленно похвалил он неунывающего помощника. – Ведь мог попросить у Ричарда милосердия. Ничего плохого он каторжанам не делал, ни к кому понапрасну не цеплялся. Ну разве что с Мортом не ладил. Однако Морт сегодня – не первая скрипка. Как раз Филиппа каторжане, скорее всего, пощадят».
Бунтовщики не заставили себя долго ждать. Первая группа, вооруженная колунами, щербатыми кирками и заготовками мечей принялась азартно выламывать дверь, демонстрируя полное пренебрежение к опасности. Несколько точных выстрелов мгновенно охладили пыл нападавших. Двое из них так и остались лежать у порога, остальные с проклятиями отступили в спасительную темноту.
– Эй, комендант, если сдашься, обещаю убить тебя быстро, – донесся до Гердта голос Ральфа. – Всего-то – отрублю голову. Как, такой вариант устраивает?
– Я не тороплюсь к праотцам. Готов уступить очередь, – прокричал Де Йонг барону.
– Засунь свою очередь, знаешь куда? – обозлился бывший узник.
– Постой, постой, не подсказывай, хочу догадаться сам, – издевательски продолжил Де Йонг. – Неужели туда? – наигранно удивился он. – Не верю своим ушам. И это говорит дворянин! Несчастный Артуан, куда мы катимся!
– Последний раз предлагаю сложить оружие.
– Ральф, попроси еще раз, а то как-то неубедительно звучит, – поддержал командира Лерой.
– Ты у меня сам, гоблин вонючий, быстрой смерти попросишь! – вспылил Ральф.
Филипп подал лучнику знак. Человек спустил тетиву, и стрела ударила в каменную плиту в дюйме у барона над головой, обдав бунтовщика каменной крошкой.
– Дьявол, – изрыгнул проклятие мятежник. – Вперед! – злобно приказал он каторжанам. – Ломайте дверь!
– Постой, – остановил барона Морт.
– Чего еще? – огрызнулся Ральф.
– Время было к тебе немилосердно. – Альбинос развел руками. – Чем ломиться в закрытые ворота, не лучше ли заставить хозяев их нам открыть?
– Что ты предлагаешь?
– Прикажи принести несколько кусков серы и сено.
– Где я тебе серу возьму?
– В кузнице.
Барон хлопнул себя ладонью по лбу.
– А ведь ты прав! Лоренций, Крипс, – подозвал он двоих. – Слышали, что сказал Морт?
Рудокопы активно закивали.
– Одна нога здесь – другая там!
Пока Крипс с Лоренцием искали ингредиенты, Ральф вновь попытался убедить военачальников сдаться.
– Филипп, ты меня слышишь?
– Слышу, – откликнулся Лерой.
– Переходи на мою сторону, и я сохраню тебе жизнь, – пообещал барон. – Ты выполнял свои обязанности, мы не держим на тебя зла.
– Я не вступаю в переговоры с бунтовщиками, – жестко отрезал Филипп.
– Какой же я бунтовщик? Я лишь пытаюсь навести тут порядок, – изобразил Ральф удивление.
– Думаешь, кроме тебя, больше некому? – усомнился Филипп.
– Выходит, что так, – нагло и самоуверенно заявил барон.
– Не останавливайся на достигнутом, – предложил Филипп в тон, – в Артуане много несправедливости. Давно пора кому-нибудь этим заняться, навести порядок.
– Придет время – займусь.
– А желчь не разольется?
– А вот это не твое дело. Я тебе предлагаю жизнь, а ты насмехаешься. Смотри, оскорблюсь и передумаю, – пригрозил барон.
– Передумай, барон, передумай, – посоветовал Лерой, – еще не поздно. И может быть, перед тем как сжечь, король разрешит палачу тебя удавить, чтобы не слишком мучился.
– Рыцарей не сжигают, даже бывших. Им рубят головы.
– Для тебя сделают исключение.
– Вот всегда так – ты с людьми по-хорошему, а они – гадить вместо благодарности, – Ральф О’Лири закрыл лицо ладонями и театрально покачал головой. Закончив паясничать, он громко рассмеялся: – Мечтай, мечтай. В отличие от тебя, я могу не только фантазировать, а реально устроить казнь. Твою казнь. Как тебе, к примеру, захлебнуться в отхожем месте?
– Если я и захлебнусь, так только в твоей крови, – не скрывая ненависти, ответил Лерой.
– Не желаешь, значит, по-хорошему? – прошипел барон. – Смотри, не прогадай, щенок. В благородство вздумал играть. Кому нужна твоя порядочность?
– Не поверишь – мне и нужна! – рассмеялся Филипп.
Ральф махнул рукой, понимая всю бесполезность дальнейших уговоров.
– Где Крипс, где Лоренций? – гаркнул он недовольно. – Долго мне ждать этих бездельников?
– Мы здесь, – донеслось из коридора. Через несколько мгновений оба каторжника вбежали с охапками сена в руках. Они свалили сено на пол, и в воздухе сразу запахло сушеной травой и полевыми цветами.
– Серу принесли? – спросил барон.
Крипс с готовностью продемонстрировал желтые комки.
– Разведите костер под окнами, – Ральф указал рукой в сторону складского помещения, где прятались стражники, – покрошите серу в огонь. И не возвращайтесь, пока не разожжете! – Он вопросительно посмотрел на альбиноса. Морт одобрил приказ едва заметным кивком.
Лоренций и Крипс повесили на шею холщовые мешочки, куда побросали комки серы, кресало, трут, кремний; распластались на полу и, словно две змеи, поползли к складу.
– Этих болванов подстрелят прежде, чем они покроют половину расстояния, – проговорил Морт, взвел ворот арбалета и сменил позицию.
Оставаясь недоступным взору осажденных, он внимательно наблюдал за глазницами окон. «Что ж, поиграем немного», – вспомнил Морт Испытание Зрелости, которое в его селении проходили все юноши, доказывая право создать семью. Вооруженного луком и стрелами молодого воина оставляли в болотистом подлеске, облюбованном прыгунами – гигантскими, размером с крупного пса, зубастыми жабами. Охотились прыгуны из засады, подстерегая добычу в зарослях камыша. Хищники терпеливо ждали момента, когда жертва приблизится на расстояние одного прыжка. «Я, правда, уже давно не Генрих Мортинсон, – криво усмехнулся альбинос, – а всего лишь Морт. Кстати, интересно, куда подевался Ланс? – Вспомнив заклятого врага, альбинос непроизвольно сжал кулаки. – Странно, что мы до сих пор не столкнулись».
В левом окне показался силуэт стражника. Тенькнула тетива арбалета – стражник вскрикнул и пропал. Морт поправил сползшие на лоб волосы, взвел ворот и замер в ожидании. Следующий его выстрел не был столь точен – болт попал в прут оконной решетки. Однако к тому времени мысленно распрощавшиеся с жизнью Крипс и Лоренций достигли спасительной стены и уже находились в мертвой для лучников Де Йонга зоне. Дрожащими пальцами каторжане пытались высечь искры, ожесточенно стуча кресалом по кремнию. Наконец им это удалось, и оранжевые языки пламени лизнули ворох сена.
Покрошив в огонь серу, Лоренций и Крипс поползли назад. Вскоре едкий дым, от которого слезились глаза и першило в горле, проник в коридор. Ральф зашелся в кашле и поспешил отойти на безопасное расстояние. Морт сменил арбалет на меч.
– И как долго нам это нюхать? – спросил его Ральф.
– Не долго.
Барон хотел уточнить, что обозначает это самое «не долго», но отвлекся на звук приближающихся шагов. Первым из темноты с факелом в руке появился Хаттори, вслед за ним на освещенный участок вышли четверо рудокопов. Раздувая ноздри и шумно дыша, они несли огромный деревянный ящик.
– Сюда! – указал Хаттори носильщикам.
Люди разжали пальцы, и дощатый короб, лязгнув металлическим нутром, стукнулся об пол. Хаттори откинул крышку и удовлетворенно пнул ящик ногой.
– Лучшие мечи королевства к вашим услугам, – склонился он перед бароном в наигранном реверансе. – Я даже несколько луков прихватил.
– Оружейную взяли?! – радостно воскликнул Ральф.
– Взяли, – подтвердил Хаттори. – Наш местный клоун Слим и его ребята вздумали сопротивляться. Помощников мы убили, а Слиму я подрезал жилы, да так и оставил, – Хаттори осклабился, демонстрируя крепкие здоровые зубы.
– Хорошо, очень хорошо! – похвалил барон.
Побросав кирки, бунтовщики вооружились настоящими мечами, алебардами и топорами. Со стороны держащих осаду стражников донесся скрежет открываемой двери.
– Быстро же они определились, – лицо Ральфа расплылось в недоброй ухмылке.
– Де Йонг опытный воин и понимает, что лучше встретить смерть с оружием в руках, чем задохнуться, подобно лисице в норе, – объяснил Морт. – Но достаточно слов, скоро тут появятся наши долгожданные «друзья».
Четверым рудокопам с алебардами Ральф приказал загородить проход. Лучникам велел отойти назад и ждать команды, предупредив не целиться в коменданта и его заместителя. Их обоих Ральф О’Лири хотел заполучить живыми. Сам барон отошел в тень и, сжимая в руках булаву, ждал первой атаки. Бой сулил быть тяжелым. Стражники не рассчитывали на пощаду или снисхождение, они прекрасно понимали, что впереди их ждут только боль и смерть.
Попав под арбалетный залп, Филипп и Гердт инстинктивно пригнулись, но в этом не было особой нужды – бунтовщики били выборочно. Слева и справа от Филиппа раздались стоны, отряд коменданта стал меньше на двух человек. «Дьявол, попали-таки!» – подумал Филипп с горечью и, отбив лезвие алебарды, полоснул мечом недостаточно расторопного врага. Рудокоп выронил оружие, согнулся, прижал изувеченную руку к груди и завыл – то ли от боли, то ли от охватившего его страха.
