Джордж Мартин - Игра престолов. Часть I
– Бумажный щит, – ответил евнух. – Не стоит так удивляться, лорд Старк. Джейме Ланнистер присягнул на верность Братству Белых Мечей, но все мы знаем, какова цена его клятве. Времена, когда мужи, подобные Райаму Редвину и принцу Эймону Рыцарю-Дракону, носили белый плащ, рассыпались в прах и ушли в песни. Из всех семерых лишь сир Барристан ковался из истинной стали, но Селми стар. Сир Борос и сир Меррин до мозга костей верны королеве, и у меня серьезные подозрения в отношении остальных. Нет, милорд, когда дело воистину дойдет до мечей, вы окажетесь единственным истинным другом, на которого сможет рассчитывать Роберт Баратеон.
– Надо предупредить Роберта, – сказал Нед. – Если вы говорите правду, даже часть ее, то король должен узнать все.
– И какие же доказательства мы предъявим ему? Мои слова против их слов? Песни моих пташек против речей королевы и Цареубийцы, против его братьев и совета, против Хранителей Востока и Запада, против всей мощи Утеса Кастерли? Можно сразу просто послать за сиром Илином, чтобы избавить нас от хлопот. Я знаю, где закончится эта дорога.
– Но если вы правы, они лишь выдержат какое-то время и предпримут новую попытку.
– Так и будет, – ответил Варис, – и, боюсь, скорее рано, чем поздно. Вы заставляете их нервничать, лорд Эддард. Но мои птички будут прислушиваться, и вместе мы, возможно, сможем отвести удар, вы и я. – Он поднялся и опустил капюшон, так что его лицо снова оказалось скрытым. – Благодарю вас за вино. Мы еще поговорим. Когда увидите меня на следующем заседании совета, постарайтесь обращаться ко мне с вашим привычным пренебрежением. Вы не найдете эту задачу сложной.
Он был уже возле двери, когда Нед окликнул его:
– Варис, – евнух повернулся. – Как умер Джон Аррен?
– Я гадал, когда вы дойдете до этого вопроса.
– Расскажите.
– Это называют «слезами Лисса». Вещь редкая и дорогая, чистая, как вода, и не оставляет следов. Я просил лорда Аррена завести дегустатора, молил его в этой самой комнате, но он ничего не пожелал слушать. Он сказал, что такая мысль не может прийти в голову мужчине.
Неду следовало выяснить все остальное.
– Кто дал ему яд?
– Наверняка один из дорогих друзей, часто деливших с ним мясо и мед. Но кто именно? Их было так много. Лорд Аррен был добрым, доверчивым человеком. – Евнух вздохнул. – Был такой юноша, всем в своей судьбе он был обязан Джону Аррену, но когда вдова его бежала в Орлиное Гнездо со своей свитой, он остался в Королевской Гавани и преуспел. Сердце мое всегда радуется, когда молодые идут в гору. – Его голос вновь хлестал кнутом – каждое слово, как удар. – Он показался мне таким галантным на турнире: в яркой новой броне, с этими полумесяцами на плаще. Как жаль, что он умер столь не ко времени, прежде чем вы успели с ним поговорить…
Нед и так уже ощущал себя наполовину отравленным.
– Оруженосец, – проговорил он. – Сир Хью. – Колесики внутри колес внутри колес. Голова Неда раскалывалась. – Но почему? Почему именно сейчас? Джон Аррен был десницей четырнадцать лет! Что вынудило их убить его?
– Он задавал вопросы, – ответил Варис, выскальзывая в дверь.
Тирион
Стоя на предутреннем холодке перед Чиггеном, свежевавшим его коня, Тирион Ланнистер записал на счет Старков еще один долг. Из внутренностей коня повалил пар, когда приземистый наемник вспорол живот лошади своим охотничьим ножом. Руки его двигались уверенно, не совершая лишних движений; работу следовало сделать быстро, прежде чем запах крови заставит сумеречных котов спуститься с высот.
– Сегодня никто из нас не останется голодным, – проговорил Бронн. Он уже напоминал тень: кожа да кости, черные глаза, черные волосы и щетинистая борода.
– Не говори обо всех, – сказал Тирион. – Я не люблю конину. А в особенности не люблю есть собственных лошадей.
– Мясо есть мясо. – Бронн пожал плечами. – Дотракийцы любят конину больше, чем говядину или свинину.
– Разве я похож на дотракийца? – кислым голосом спросил Тирион. Дотракийцы и в самом деле ели коней; еще они бросали больных детей свирепым псам, тянувшимся позади кхаласара. Дотракийские обычаи мало привлекали его.
Чигген отрезал тонкую полосу окровавленного мяса от туши и поднял перед ним.
– Хочешь попробовать, карлик?
– Мой брат Джейме подарил мне эту кобылу на двадцать третий день рождения, – проговорил Тирион ровным голосом.
– Тогда передай ему благодарность и от нас… если увидишь когда-нибудь. – Чигген ухмыльнулся и, показав желтые зубы, проглотил сырое мясо в два глотка. – Хорошая лошадка.
– Все равно лучше поджарить с луком, – вставил Бронн.
Не говоря более ни слова, Тирион похромал прочь. Холод глубоко угнездился в его костях, ноги болели так, что он едва мог ходить. Быть может, повезло как раз мертвой кобыле. Его же ожидали долгие часы езды, потом несколько глотков пищи и короткий холодный сон на голой земле. Завтра будет то же самое, и послезавтра, и потом… только боги знают, когда это закончится.
– Будь она проклята, – пробормотал Тирион, с трудом продвигаясь по дороге, чтобы присоединиться к своим похитителям, и прибавил про себя: «Будь проклята она и все Старки!»
Воспоминание обжигало горечью. Только что он заказывал ужин, и в мгновение ока оказался перед полным залом вооруженных людей. Джик потянулся за мечом, а жирная хозяйка гостиницы завопила:
– Только без мечей, только не здесь, прошу вас, м’лорды!
Тирион поспешно опустил руку Джика, прежде чем соперники получили повод изрубить их в куски.
– Ты забыл про учтивость, Джик? Наша добрая хозяйка просит обойтись без мечей. Сделаем, как она хочет…
Он изобразил улыбку, которая, должно быть, выглядела натянутой, как и его нервы.
– Вы совершаете прискорбную ошибку, леди Старк. Я не участвовал ни в каких нападениях на вашего сына. Честью своей…
– Честью Ланнистера, – только и сказала она, поднимая руки, чтобы их могли видеть все. – Шрамы эти оставил его кинжал. Он послал убийцу перерезать горло моему сыну.
Тирион ощутил вокруг себя гнев, густой и дымный, порезы на руках этой женщины прибавили ему силы.
– Убей-ка его, – прошипел из угла какой-то грязный пьянчуга. Новые голоса присоединились к этому предложению много скорее, чем он ожидал. Еще недавно дружелюбные незнакомцы, теперь они требовали его крови, словно несытые псы.
Тирион громко проговорил, пытаясь изгнать дрожь из голоса:
– Если леди Старк считает, что я должен ответить за какое-то преступление, я поеду с ней и отвечу за него.
Иначе поступить было нельзя, попробовать пробиться к выходу силой означало найти себе раннюю могилу. На помощь жене Старка пришла добрая дюжина мечей: человек из Харренхола, трое Бракенов, пара неприглядного вида наемников, для которых, на взгляд, убить все равно что плюнуть. К ним присоединилось еще несколько дурней-работников, просто не понимавших, что происходит. Чем же мог располагать против них Тирион? Кинжалом у пояса и двоими людьми. Джик великолепно справлялся с мечом, но на Моррека едва ли можно было рассчитывать: отчасти конюх, отчасти повар, отчасти слуга, он не был ни в коей мере воином. Что же касается Йорена, что бы там он ни чувствовал про себя, черные братья присягали не принимать участие в раздорах внутри королевства. Йорен помогать не станет.
И в самом деле, черный брат молчаливо отступил в сторону, когда старый рыцарь, стоявший возле Кэтлин Старк, проговорил:
– Возьмите у них оружие, – и наемник Бронн шагнул вперед, чтобы выхватить меч из пальцев Джика и избавить всех троих от кинжалов. – Хорошо, – сказал старик, когда напряженность в гостиной заметно пошла на убыль. – Даже великолепно.
Тирион узнал этот ворчливый голос: мастер над оружием из Винтерфелла, обривший себе бакенбарды.
Брызгая алой слюной, жирная хозяйка принялась молить Кэтлин Старк:
– Только не убивайте его здесь!
– Его вообще не надо убивать, – предложил Тирион.
– Отведите его куда-нибудь, но у меня никакой крови, м’леди. Я не хочу участвовать в ссорах знатных господ.
– Мы вернемся с ним назад в Винтерфелл, – сказала она.
«Ну, тогда…» – подумал Тирион. К этому мгновению он уже успел оглядеть комнату и уточнил ситуацию. Не все увиденное его раздосадовало. Да, жена Старка действовала с умом, в этом нечего сомневаться. Заставить их сперва публично подтвердить присягу, которую они принесли ее отцу-лорду, а потом попросить оказать помощь слабой женщине… Да, это было мило! Но все же ее успех оказался не столь полон, как она могла бы предположить. В комнате, по грубому счету, было около пятидесяти человек. На просьбу Кэтлин Старк откликнулась едва ли не дюжина; остальные казались смятенными, испуганными или мрачными. Лишь двое из Фреев поднялись, как отметил Тирион. Но и они сразу опустились на свои места, когда капитан остался на месте. Он бы улыбнулся, если бы осмелился. Вместо этого он сказал:
