Василий Сахаров - Последыш Древних
– Привет, – пробасил оборотень, останавливаясь возле костра так, что огонь костра был между нами.
– Привет, если не шутишь. – Я бросил в жадное пламя небольшой продолговатый кувшин, практически сразу лопнувший, и мне почудился вскрик.
– Призрачный Охотник умер. – Оборотень кивнул на осколки кувшина. – Навсегда умер, и не будет его душе доброго посмертия.
– Наверное. – Я пожал плечами и спросил его: – Тебя как зовут, волчара?
– Меня не зовут, я сам прихожу. – Он оскалился, а затем добавил: – Мое имя Вольгаст.
– И давно ты за мной ходишь?
– С самого начала. Как только ты покинул замок отца.
– А почему раньше на помощь не приходил?
– Не видел смысла.
– А если бы меня убили?
– Значит, такова твоя судьба, Оттар. Но ты не думай, что тебя бросили. Я почти всегда рядом был. Например, в Савассе, когда стрелок Сьеррэ Эрахова хотел тебя подстрелить, но не успел, потому что его убрал наемник эльфов Рок Кайра. Во время боя в Травене, когда ты уничтожил монстров. Или в тот момент, когда ты бился под стенами Сайгары. Еще немного, и я бы бросился к тебе на помощь. Но ты всегда справлялся сам, или тебе помогали другие.
– А сейчас почему вышел?
– Ты осознал себя как Вайда и избавился от многих иллюзий. Значит, с тобой уже можно разговаривать серьезно. Самое главное, что ты понимаешь – дороги назад нет, и готов драться за свое право на жизнь с любым, кто встанет на пути и попытается тебя остановить.
– А раньше, выходит, не понимал?
– Нет, и я это видел.
– Надо же, какой ты проницательный. – Я саркастически усмехнулся.
– Оттар, ты не первый последыш Вайда на моей памяти. Далеко не первый. И все они, встречаясь со мной, вели себя по-разному. Кто-то за меч хватался, кто-то требовал знаний, а кто-то плакал и умолял оставить его в покое. А я всего лишь посланец ведьм и охранник, который может многое, но далеко не всемогущ.
– И сколько же тебе лет, Вольгаст?
– По меркам вашего мира мне больше полутора тысяч годков. А если по факту, то пятьдесят два.
– Тоже в пещерах спал?
– Это нельзя назвать сном. Там нечто совсем иное. Пустота. Входишь, и время летит незаметно. Его нет. Оно где-то наверху.
– Безвременье.
– Да.
В костер полетела сумка чернокнижника, и, поджав под себя ноги, я присел. Вольгаст повторил мое движение, мы продолжили разговор, и я попросил его:
– Расскажи о себе.
– Необычный вопрос.
– Почему?
– Как правило, наследники Вайда, кто имел в душе стержень, сразу требовали новых знаний. А тебе интересна моя жизнь.
– Знаний у тебя нет, оборотень, потому что ты не Вайда, и твоя жизнь мне неинтересна. Просто я должен понимать, с кем имею дело.
Вольгаст усмехнулся, кивнул и начал рассказ.
Он родился в ином мире – понятно, и его народ торговал с Вайда. От моих предков оружие, магические зелья, ткани и редкие металлы, а от народа оборотней воины для сопровождения торговых караванов. Ну а когда началась война, Вайда навербовали наемников, и Вольгаст пришел в наш мир. Молодой воин крушил врагов и рвал им глотки, выживал, получал раны и стал сильным бойцом, но мои предки все равно проиграли, и оборотни разделили с ними судьбу. Они ушли в подземелья, а затем сопровождали ведьм в их вылазках на поверхность, а позже присматривали за последышами. Однако, что бы они ни делали, результат был один и тот же – чародей Вайда, так и не набрав сил, погибал, и все начиналось сначала. Выбор отца, выбор времени для зачатия, выход ведьмы, соблазнение, рождение ребенка и передача его родителю. Оборотни при этом часто находились рядом, но в процесс взросления мага почти никогда не вмешивались, ибо на постоянный контроль не хватало сил. И вот в такой суете пролетело огромное количество лет. Мир стал другим, а для оборотней и народа Вайда все оставалось по-прежнему.
Вольгаст говорил, и слушать его было интересно. До тех пор пока он не начал меня поучать. Почему-то он считал, что лучше меня знает, каков мой путь, и оборотень предлагал вернуться в Дрангию, чтобы оказаться поближе к родовым владениям. Но я понимал, что там меня станут искать в первую очередь. Да и соседство с ведьмами, на мой взгляд за минувшие века сильно сдавшими и не совсем ясно понимающими, что происходит в мире, мне не нравилось. Пока есть редкое мыслеобщение, и этого хватит. Пусть сначала знаниями поделятся и реальную поддержку дадут, тогда поговорим подробней. А начнут таиться, ничего страшного. Есть тайники Халли Фэшера, моего братишки.
– В общем, так, Оттар, – продолжал говорить оборотень. – Завтра, чуть свет, выходим на тракт и передаем твою подругу солдатам, а затем окольными тропами, через Партанию и Хартоссу, выйдем в Дрангию…
– Нет. – Я оборвал его.
– Что «нет»? – он посмотрел на меня, и я заметил, что зрачки у него в отсветах костра светятся.
– Мы не пойдем в Дрангию.
– Но такова воля твоей матери.
– Я сказал: нет.
– А если я тебя силком потащу?
По моей воле над головой оборотня образовался знак Камень, и он его увидел. После чего согласно кивнул, поморщился и сказал:
– Спорить не стану. Выбирай дорогу сам, чародей.
Он принял мое главенство, и это правильно. Оборотень сильнее и выносливей человека, так что мог выбрать удобный момент и заломать меня. Но дело ведь не в том, кто сильнее, а в том, кто является наиболее ценной фигурой. Поэтому принуждать меня к определенным действиям не стали, наверняка оборотень таких указаний не получал. И, рассеяв знак, я подкинул в костер палку и спросил его:
– Ты знал моего брата Халли Фэшера?
– Да. Я был рядом с ним и возглавлял отряд диких оборотней. Хороший вожак был, боевой, и дружина вокруг него сколотилась знатная, воины один к одному. Жаль его – глупо погиб. Только начал порталы в иные миры открывать и с торговли доход пошел, и такой нелепый конец.
– Отведешь меня к его могиле. Сможешь?
– Смогу.
– В путь тронемся на рассвете, тут я ничего против не имею.
Вольгаст промолчал. А что он скажет? Заставить меня он не может, и авторитетов я не признаю. Хватит. Наслушался уже… Делай то, не делай этого… Ты обязан… Чушь это. Отныне я сам выбираю путь и, как мне кажется, знаю правильный.
Оставив оборотня у костра, я вернулся в сторожку. Юна лежала на топчане, тихо посапывала и изображала сон, но на самом деле девушка следила за мной и Вольгастом. Она не понимала, кто он, и не могла слышать наш разговор. Поэтому переживала и волновалась. Как и всякий человек, подспудно она боялась труднообъяснимых вещей. А то, что вокруг меня происходило, объяснить трудно. Отсюда ее душевные терзания, ненужные мысли и подозрения. Очень противоречивый клубок, в который вплеталась страсть, но я надеялся, что после нашего расставания Юна забудет меня – так будет лучше для всех. В первую очередь для нее.
Я прилег рядом с девушкой и прижался к теплому манящему телу. Она вздрогнула, открыла глаза и развернулась ко мне.
– Оттар… – Она хотела задать сотни вопросов, но я закрыл ее рот поцелуями и ласками отвлек от дневной суеты. Нам стало не до разговоров…
Утро наступило резко. Солнце поднялось над лесом, и мы приступили к сборам. Девушка пару раз пыталась со мной поговорить, однако я ее отвлекал, не давал завязать разговор, и она замолкала.
Завтракали молча, а затем я сел писать письмо «черным клинкам», благо в сумке некроманта нашлись письменные принадлежности, единственное, что я оставил. Потратил на это полчаса, и только после этого мы покинули гостеприимное место.
Вместе с присоединившимся к нам Вольгастом закинули на плечи походные рюкзаки и направились к дороге. И снова молчали. Юна боялась оборотня и прижималась ко мне, а я не хотел лишний раз бередить душу ни себе, ни ей.
Лес. Поляны. Буреломы. Звериные тропки. Просеки. Ручьи. Шли быстро и почти без привалов. Вольгаст умел находить удобную дорогу, и в полдень мы заметили морейский конный разъезд. Егеря патрулировали фланги 14-го легиона, спешившего в рубайятскую столицу, но нас не видели, и тогда я подкинул вверх «шутиху», детское заклинание. Яркий огонек с шипением поднялся над землей, рассыпался в воздухе на сотню разноцветных мотыльков, и егеря, развернув лошадей, направились к нам.
– Вот и все, – прижимая к себе Юну, сказал я. – Нам пора прощаться.
– Мне так много нужно тебе сказать… – прошептала она.
– Лучше молчи, я все знаю. Не надо слов, они пусты. Просто поверь мне. Наступит срок, и я вернусь за тобой.
– Буду ждать.
Последний поцелуй. Наши губы встретились, а языки сплелись. Оторваться было трудно, практически невозможно, но я это сделал и отступил от Юны.
Она осталась на месте, а мы с Вольгастом юркнули в чащу и скрылись. Оборотень первым выскочил на небольшой лесной холмик и пошел дальше, а я задержался и обернулся. Юна стояла возле опушки, а вокруг нее вились егеря. Судя по всему, встретили ее достойно положению, и один из всадников уступил девушке лошадь, а остальные решили прочесать окраину леса. Пусть побегают, им нас не догнать. Главное, что целительница в безопасности, а о себе мы позаботимся.
