Мишель Вико - Отражение зла
– Зачем ты вообще сюда явился? – спросила колдунья Акаи.
– Я ищу людей, которых ты недавно посылала в мой лес, – ответил демон Дааку. – Одного из них я вижу, а где второй?
– Поинтересуйся у моего брата.
– Лучше бы спросила у него, для чего они ему нужны! – с заметным оттенком гнева в голосе, воскликнул колдун Идзивару.
– Сузуме, ступай в свою комнату! – воскликнула колдунья Акаи, не оборачиваясь на слугу.
– Хорошо госпожа, – ответил Сузуме, и коротко поклонившись, почти бегом удалился во дворец.
– Разумно! – воскликнул демон Дааку, проводив взглядом Сузуме. – И, не дожидаясь вопроса, охотно отвечу насчёт людей! Я сегодня не обнаружил у себя во дворце подарка, который они мне давеча приносили. Небольшая такая резная шкатулка, похожая на ту, что лежит сейчас на земле подле ваших ног. И есть подозрение, что её у меня банально выкрали.
– Я даже подскажу, кто это сделал! – обрадованно воскликнул колдун Идзивару, надеясь своими словами обратить внимание демона Дааку на сестру, дабы самому остаться в стороне. – Монстр Каидзюу!
– Была у меня такая догадка, – спокойно проговорил демон Дааку, не оправдав надежд колдуна Идзивару. – Только я думал, что он где-нибудь прячется, после того как я его заколдовал.
– Нашлись добрые колдуны, расколдовали, – просмеялся колдун Идзивару.
– Добрые колдуны? – переспросил демон Дааку.
– Да, – ответил колдун Идзивару. – Если быть точнее, один добрый колдун. Причём добрый, как в прямом, так и в метафорическом смысле этого слова.
– В другой раз заколдую сильнее.
– Если тебе очень нужен Такехико, мой второй слуга, то он в шкатулке, – показала рукой вниз, колдунья Акаи, сообразив, что так можно убить двух зайцев; освободить Такехико и поймать демона Дааку.
Быстро схватив шкатулку, колдун Идзивару воскликнул:
– Ценю твою своевременную сообразительность, сестра, но Такехико теперь принадлежит мне!
– Принадлежал! – воскликнул демон Дааку.
И в ту же секунду, промчавшаяся между братом и сестрой, чёрная, полупрозрачная тень, выхватила из рук старого колдуна, волшебную шкатулку.
Скрыться с добычей, демону Дааку не позволила колдунья Акаи, превратив шкатулку в громоздкий, кованный железом сундук, который тут же выпал из рук шустрого похитителя, тяжело упав на сухую землю.
Лёгкое облако поднятой пыли не помешало колдуну Идзивару с помощью колдовства сотворить железную клетку, в которой сразу оказалась его сестра и демон Дааку. Сундук соответственно тоже попал в клетку.
Заточение для новоявленных пленников прервалось также быстро, как и началось. Демон Дааку покинул клетку, обернувшись чёрной тенью, а колдунья Акаи после него, вышла наружу через наколдованную дверь.
Но то была не простая дверь. Колдунья Акаи использовала заклинание колдунов зазеркалья, с которыми некогда имела честь познакомиться.
Суть необычного колдовства была в том, что при его помощи, колдунья Акаи вышла на свободу из клетки, а все кто был рядом, наоборот, попали в клетку, где соответственно уже никакой двери не было.
На этот раз пленников было намного больше. Виной всему явился демон Дааку, который пытаясь запутать своих врагов, создал десятка полтора собственных копий, предоставив каждому из новых демонов, полную свободу действий, чем все они не преминули воспользоваться, прижав колдуна Идзивару, в прямом смысле этого слова, к прутьям клетки.
Ничуть не беспокоясь за брата, колдунья Акаи поторопилась к сундуку, путь ей преградил демон Дааку, вырвавшийся из клетки прежним образом.
– Лучше бы спасала брата, чем гоняться за сундуками, – съехидничал демон Дааку.
– А ты, видать, соскучился по обезьяньей шкуре! – в ответ воскликнула колдунья Акаи, и обратила демона Дааку в макаку.
К её удивлению владелец Чёрного леса в один миг вернул себе прежнее обличье и в свою очередь превратил старую колдунью в крысу, попытавшись незамедлительно поймать грызуна.
Появившийся перед ним колдун Цуметаи, оградил и себя и колдунью Акаи, толстой ледяной стеной, преодолеть которую демон Дааку, несмотря на всю применённую им колдовскую силу, сумел не сразу.
Когда же он разрушил ледяную преграду, к его услугам снова была колдунья Акаи, которая набросилась на него снежной метелью, засыпая демона Дааку с ног до головы, большими хлопьями колючего холодного снега, забивая этим снегом ему всё лицо, превращая тем самым его без дополнительного колдовства, в снеговика.
Напор колдуньи Акаи был настолько силён, что демон Дааку облепленный снегом пытался сейчас лишь освободиться из холодного плена, не предпринимая ответной атаки, а между тем из клетки, победив одного за другим всех наколдованных демонов, выбрался колдун Идзивару.
И что называется без передышки, снова вступил в бой. Только на этот раз не он себе выбирал противника, а противник, коим оказался колдун Цуметаи, выбрал его, воспользовавшись той же тактикой, что была у колдуньи Акаи, коли она оказалась столь результативной.
Разве что снежная метель приняла теперь силу снежной бури, да вместе со снегом температура окружающего воздуха упала так низко, что старый колдун, начав замерзать, уподобился демону Дааку; уже не нападал, а лишь защищался, причём только от навалившейся на него зимы.
Дальше положение демона Дааку и колдуна Идзивару из-за их отступлений стало только хуже, потому что, пятясь назад, не в силах разглядеть, что творится вокруг них, они сошлись вместе, и вместе соединились снежная метель и снежная буря, обратившись тем самым в снежный ураган.
Из последних сил, сначала демон Дааку, а затем и колдун Идзивару, естественно не сговариваясь, воспользовались возможностью просто удрать, оставив колдунью Акаи и колдуна Цуметаи победителями, чего те, даже не сразу заметили.
Когда же победители поняли, что противников перед ними нет, колдун Цуметаи исчез также внезапно, как и появился.
Вернувшееся в Жёлтую Долину тёплое лето, даже при пасмурном небе, начало растапливать наметённые сугробы, превращая весь задний двор дворца колдуньи Акаи, в одну большую лужу с железной клеткой в её середине.
Сундук колдунья Акаи обернула обратно в шкатулку, и, забрав её с собой, отправилась во дворец, где применив необходимое заклинание, освободила из неё своего слугу Такехико.
Глава 4. Идзивару и Хакару
Насколько сильно, каждая проигравшая в борьбе за право владения двумя друзьями, Такехико и Сузуме, злая, колдовская сторона собиралась мириться со своим поражением, сразу и не скажешь. Ни демон Дааку, ни колдун Идзивару, в конечном счёте, к таким ситуациям не привыкли.
Оба, как я их уже однажды назвал, «магистра злого дела», затаили в своих тёмных душах чёрную обиду, на сторону, победившую в недавнем колдовском противостоянии, то есть на колдунью Акаи, попутно терзаясь неукротимыми мыслями, о расправе друг над другом, и каждый по-своему, над маленькой местью четвёртому участнику стычки, колдуну Цуметаи.
Разница объёма затаённой обиды, правда, была у обеих проигравших сторон разной. У демона Дааку она представляла собой обычную для него ненависть, не имевшую каких-либо там степеней, слабая, средняя, сильная ненависть, потому как всегда характеризовалась одним и тем же вожделением мести. И месть эта, пропитанная чувством абсолютного зла, природой своей переходившая в прямое желание быть осуществлённой, дождавшись первого удобного случая, чтобы наказать своих обидчиков, воспользовавшись при этом непременно самым изощрённым способом, как и всегда в таких случаях, уже кипела в нём.
Другое дело было с колдуном Идзивару. Ну, во-первых, говоря сейчас о его отношении к победительнице, следует сказать, что люто ненавидеть в данной ситуации он уже не мог, поскольку его обидчица приходилась ему родной сестрой. Тут всё должно было ограничиться суровой нотацией и родственным подходом к наказанию. Во-вторых, он сам спровоцировал всю борьбу, и в третьих, виновником его поражения, непосредственно стал колдун Цуметаи, пришедший на помощь его сестре, предоставив ей, таким образом, свободу действий против демона Дааку, чем она собственно и не преминула воспользоваться. В последнем же, четвёртом пункте этого своеобразного списка причин ненависти колдуна Идзивару к теперешним своим обидчикам, значился его главный антагонист, демон Дааку. Его внезапное, благодаря пасмурной погоде, появление в Жёлтой Долине, с последующим участием в случившемся дележе прав, на захват Такехико, образно говоря, смело в его сторону, самую большую часть обиды с колдуньи Акаи. Но сей бесшабашный поступок демона Дааку не казался бы колдуну Идзивару столь вызывающим, если бы не тот безграничный азарт, с которым хозяин Чёрного леса посмел вмешаться в чужие разборки, откровенно нацелившись своими основными усилиями конкретно на него.
