Владимир Венгловский - Хардкор
— Живой, — сказала она. — Кровь не пролилась. Успели.
Ёжик что-то забормотал и засмеялся, не открывая глаз. Я подошел к стене, возле которой лежали белые осколки разбитой маски. Поднял один из кусков, подержал на ладони. Накатило чувство нереальности. Мавзолей превратился в куб, созданный из векторов. По стенам перемещались блестящие точки. На параллелепипеде в центре зала лежала безжизненная кукла человека. К ней вёл цифровой след. Я пришел. Добрался. Почти выполнил задание — осталось лишь заставить мальчишку вспомнить себя и можно возвращаться. Но чувства удовлетворения от проделанной работы не было — что-то мешало, какое-то необъяснимое ощущение фальши. Тем более, что вернуться можно лишь с помощью артефакта, созданного Черным Хакером.
В зале был еще один след, два заметный, оставленный Тхакло Хорк. Он исчезал, но я успел увидеть, куда он ведет.
Осколок маски выпал из руки и разлетелся фарфоровыми крошками, имитирующими физическую модель столкновений. Мир вернулся. Нахлынул темнотой, запахами и страхом. По полу скребли когти заползающего в двери сипактли.
— Уходим! — сказал Вот, протыкая монстра мечом.
Я подхватил Ёжика на руки. Мы выбежали на лестницу. Две луны встретились на небе, маленькая наползла темным пятном на большую, вызвав частичное затмение.
Мы успели пересечь площадь и добраться до начала улицы, когда Илва вскрикнула:
— Оглянитесь!
Темнота у пирамиды вновь шевелились телами сипактли.
— Вторая волна, — сказал Мекатль. Из его единственной ладони спустился камень с зубцами. — Бегите.
Вот побежал по улице, я и Илва остановились в нерешительности.
— Да бегите же! — закричал воин-ягуар, раскручивая оружие над головой. — Я их задержу.
Мы поспешили следом за Вотом. Позади слышался шум боя: хрипение сипактли и звуки, которые издавал поющий в воздухе камень. Его светлячок еще долгое время мигал в ночи, пока не исчез в темноте.
Мы возвращались к проходу в город-всех-дорог.
Девятая авентюра. Постоялый двор
Они встретились на площади Вормса — отец и сын, вспомнившие друг друга. Крепко обнялись, но я видел их пустые глаза — в них не было радости. Душевная связь между Олегом и Ёжиком оборвалась, будто игра навсегда забрала души близких людей, оставив взамен подделки. Ничего, главное, чтобы они не забывали, кем являются на самом деле. Реальность, когда мы до нее доберемся, расставит всё на свои места. Игра сотрется из памяти, как страшный сон.
— Мы скоро уйдем отсюда, вернемся домой, — тихо говорил Олег, гладя Ёжика по голове.
Тела погибших людей лежали на площади. Возле Мейнарда скулила крылатая жаба. Ее тявканье переходило в завывания, которые резко обрывались, наступала короткая тишина, а затем вновь раздавалось тихое поскуливание. Снежинки падали на тело волшебника, но больше не таяли, покрывая синие татуировки белым, пропитывающимся кровью пухом.
Приготовленные к сожжению мертвые тролли были свалены кучей среди обгоревших бревен у входа в город. Некоторые щупальца еще слабо шевелились. Оставшиеся в живых монстры отступили в лесную чащобу.
— Они вернутся, — сказал Олег. — Не скоро, но вернутся.
— Да, — ответил я. — Но здесь не будет тебя, чтобы организовать оборону. Мы уходим. Да и место для памятника занято, генерал.
— Город купит услуги наемников с побережья. Люди научились сражаться, почувствовали победу.
Ёжик, стараясь не смотреть на мертвого Мейнарда, попытался схватить жабу. Та извернулась и цапнула его за палец. Ёжик отбросил жабу в сторону, она упала, подвернув крыло, и забилась на снегу.
— Сегодня, — сказал Олег. — Хочу уйти сегодня, чтобы покинуть этот город. Что-то внутри меня уговаривает остаться здесь навсегда. Я должен сражаться, защищать Вормс от порождений леса.
— Вновь и вновь, — проговорил я.
— Что?
— Говорю, защищать вновь и вновь. Бессмысленная война, которая лишь для наблюдателя со стороны может вызывать интерес. «Посмотрите, как здорово он пробил мечом тролля! Вот это приём! О! Как он его щупальцем, поднял и швырнул, видели? А в какой смешной позе лежит вот этот после хэд-шота!». Когда рядом погибшие друзья и воняет горелым мясом, хочется свернуть программеру, создавшему игру, его тощую шею.
Вот ушел час назад по своим делам, пообещав вскоре вернуться.
— Сволочь, — сказала жаба, переворачиваясь на брюхо. — Сволочь, сволочь… Хочу печеньку.
И опять затявкала, подняв к небу широкую голову.
К нам подошла Илва и опустила руку Олегу на плечо.
— Хороший у тебя сын, — сказала она. — Спокойный.
Ёжик исхитрился поднять жабу, сжав обеими руками так, что она не могла добраться до его пальцев. Висела и дергала в воздухе короткими лапами.
— Папа, можно ее взять с собой? — спросил Ёжик, оглядываясь на нас. — Ну, пожалуйста.
— Можно, — ответил Олег. — Жаль, что убежала моя саламандра.
«Куда взять, в реальность?» — захотелось спросить мне.
Глаза Ёжика были пустыми, словно он не отдавал отчета тому, что говорил. Будто был куклой, марионеткой, управляемой дергающим за нити кукловодом. Я помотал головой: покажется же такая ерунда!
Олег достал из кармана курительную трубку, засыпал из кисета щепотку табака, выбил искру и с удовольствием затянулся дымом.
— Тут всё же нашлось настоящее курево, — сказал он, выпуская облачко дыма. — Привозят из Саргары. Жить можно.
Илва разогнала дым со словами: «Фу, мерзость!» и пошла к Ёжику. На краю площади стоял Вот, наблюдал за нами. Я поднялся и направился к нему.
— Поговорим? — предложил он, кивнув на разоренную таверну.
— Пошли, — согласился я.
Искореженная дверь висела на одной петле. Под ногами хрустели щепки от разломанной мебели и черепки разбитой посуды. Вот выудил из обломков чудом сохранившуюся бутыль с ягодной настойкой, вытащил зубами пробку и основательно приложился к горлышку.
— Фух! — сказал он, встряхивая настойку, поднимая осадок в виде сморщенных ягод и мертвых жучков. — Отвратное пойло. Кровянница подмешана для цвета, но портит вкус она. Кругом одни мерзавцы и прохиндеи! Будешь?
— Нет. Как мы покинем игру?
— Подумай сам.
— Ты перекрыл главное меню игры, чтобы дать полное ощущение реальности. Но должен же был для себя оставить хоть какое-то системное меню? Ты же можешь пользоваться чит-кодами, неужели в текстовом интерфейсе нет команды «Exit»?
Вот не ответил.
— Хорошо, — продолжил я. — Не хочешь говорить, не надо. Допустим, ты забыл об элементарной команде, когда программировал игру. Но твой артефакт, обнаруженный Ёжиком, позволяющий вернуться в реальность с накопленными умениями, ты нашел его?
— Нет. Мальчишка не помнит, куда его дел.
— Точно?
— Иначе бы я давно отсюда сбежал.
Хорошо хоть не скрывает своих намерений.
— Ладно, допустим, я тебе поверил. Твоя девушка, хакер из реальности, почему она тебе не поможет? Она же Ткакло Хорк, я прав? Раз она приходила в игру и смогла вернуться, то в состоянии и тебя доставить в реальность. Мы — я, Олег, Ёжик, тоже как-то попали в «Хвергельмир». Значит, снаружи можно создавать каналы? А раз так, то с помощью хакеров возможно и вернуться.
Вот прополоскал рот настойкой и с шумом глотнул.
— Она не поможет. Не хочу об этом говорить.
Когда Вот задумывался, то начинал разговаривать, не скрываясь за высокопарными неудачными рифмами.
— Жаль, что я не программист и не разбираюсь в вашей работе, — сказал я. — Неужели ты стал пленником своей игры? Мне казалось, что для Черного Хакера нет ничего невозможного.
— Там! Но не здесь. Здесь я Вот, и у меня нет доступа к программному коду. Или я просто забыл, как это делается! С каждым утром всё больше боюсь не вспомнить себя настоящего из реальности. Тебе знаком этот страх.
— Дай. — Я взял бутыль и, последовав примеру собеседника, хлебнул настойки.
Она оказалась горько-жгучей на вкус.
— Видел замерзший Иггдрасиль? — спросил Вот. — Дерево предела, чьи ветви прорастают в иные миры. Это был замаскированный брандмауэр, дающий доступ ко всем портам игры. Теперь они закрыты службой сетевой безопасности. Иггдрасиль погиб. Я пытался скопировать его, обойти защиту, но ничего не получилось.
Вот придирчиво разглядел склянку с настойкой на свет.
— Жучки плавают, суетятся, словно живые. А за стекло им не выбраться.
— Но ты же оставил для себя лазейку? Не мог не оставить.
Вот ухмыльнулся.
— Возможно.
— В Призрачном городе мои умения не выросли, — продолжил рассуждать я. — В той игре другие характеристики, другие параметры — возросло лишь мастерство применения лейфтра. Но я чувствовал силу, накопленную здесь, и не заметил разницы при владении мечом. Старые умения сохраняются у виртуала, но не отображаются и не наращиваются при выходе за пределы игры?
