Коллектив авторов - Далеко-далёко. Рассказы о детях
К сожалению, давно прошли те времена, когда окружающие благоговели перед учителями, но Марию Васильевну, переучившую многих ребят двора, помнили и уважительно звали Васильевной ещё и потому, что она отдала свою квартиру преуспевающей дочери с мужем и переехала в однокомнатную, на краю города, откуда она и ездила каждый день «водиться» с внуками. Сама же Мария Васильевна, зная наследие Макаренко, Сухомлинского и прочих именитых педагогов, считала, что порой результативным является вовремя данный подзатыльник. Обедали втроём: Мишка, Руслан и его младший брат Марк, не очень владеющий ложкой. Васильевна успевала следить за Марком и подкладывать еду мальчишкам. Раззадоривала их, совсем немного строжилась, и как только всё было быстро съедено и тарелки составлены аккуратной стопочкой, отпустила детей играть. В игровой горы игрушек, собака, кошка с котятами, черепаха, музыкальные книжки и прочая всячина, являющаяся мальчишечьим счастьем, не так удивили Мишку, как то, что Руслан, уже сидевший за компьютером, кричал кому-то невидимому: «Кидай, кидай! Мяч кидай, да не кольцо, а я поймаю». Проезжающий верхом на машине Марк объяснил: «Руська по «скайффу» разговаривает». «Сегодня книжку или историю?» – спросила вошедшая в игровую Васильевна. Решили: «Историю», – и чинно расселись на матрац, покрытый меховым покрывалом. «Однажды, – начала Васильевна, – мы поехали на дачу…»
Чудесная рассказчица – шутка ли, сорок лет в школе, – рассказывая эту историю не единожды, она всякий раз наблюдала, как присмиревшие мальчишки покатывались в нужном месте со смеху, даже младшенький Марк, подражая старшим, валился на матрац, дрыгал ногами и, захлёбываясь, просил: «Ещё, ещё, баба, расскажи!»
Это была известная история, как Руслан был у неё в гостях на даче и старательно красил водой нижний венец беседки. Взрослые (Васильевна и её подруга) спешили покрасить верхний венец в синий цвет, не выпуская помощника из виду, подхваливали его. Закончив работу, прибрали инструменты. Руслан копался в просматриваемой со всех сторон песочнице, когда взрослые хлопотали в бане. Всего через минуту Васильевна обнаружила Руслана, старательно красившего в синий цвет бетонную дорожку, так как нижний венец на беседке был уже готов и растерянно блестел буро-синими разводами. Досталось и выходному турецкому костюмчику, и башмакам. Васильевна охнула и кинулась спасать внука: вымазала его подсолнечным маслом с головы до ног и отмыла в бане.
Как истинная учительница Васильевна закончила историю назиданиями и выводами. История имела продолжение, но его знали только взрослые: недовольный процедурой отмывания, зарёванный Руслан в бабушкиной блузке сумел-таки набрать нужную комбинацию цифр на бабушкином сотовом и позвонил матери. Явилась рассерженная мать, к неудовольствию мужа прервавшая отдых, выговорила Васильевне и забрала сына. Руслан целое лето проходил потом в детский сад с синими руками и лицом.
Увлечённый Мишка смеялся до слёз и совершенно забыл, к какому часу обещал вернуться домой, а опомнился только тогда, когда на пороге увидел свою рассерженную бабку. Мишка быстро собирался и слышал, как бабушки разговаривали: Васильевна хвалила его за поведение и утверждала, что только она одна виновата в том, что его задержала. На улице Мишкина бабка сначала молчала, о чём-то думала и как будто не замечала рядом семенившего провинившегося внука, и вдруг спросила: «Ты чего это в гости навадился?» – «Я не сам ходил, меня Руська позвал в компьютер поиграть, – ответил Мишка и добавил, заглядывая бабке в лицо: – У них собака и кошка есть». В ответ бабка вздохнула, помолчала и стала вновь вразумлять внука: «Ну как ты не поймёшь?! Ходить в гости можно, только если шибко-шибко позовут, а не так себе. Да ещё и с пустыми руками! – прям стыдно за тебя!» – «Нет, – оправдывался в ответ Мишка. – Я угощал жевательной резинкой!.. У них в зелёной комнате, баб, телевизор большой-большой, а в синей – зеркало. Мне Руська показывал», – делился впечатлениями Мишка, понимая, что «гроза» миновала. Бабка слушала, кивала и вдруг огорошила: «А потолки у них правда зеркальные?» – «Не знаю, я не видел», – ответил Мишка, уже переключившийся на остановившуюся маршрутку. «Баб! Поехали!» – заканючил он. – «Вот моду взяли! Да здесь три шага всего! – возмутилась бабка в ответ и продолжила, разъясняя внуку житейскую арифметику: – Смотри, ты «жевалки» любишь, пакетик стоит пятнадцать, а билет на маршрутку – четырнадцать. Вот пешком пойдём, рубль добавим и купим».
«Жевалки» действительно купили, внук угостил бабку, и жизнь была прекрасна под нежарким вечерним солнышком.
Вот и сейчас, вспомнив про «жевалки» и бабку, Мишка окончательно расстроился и заскучал, но расспросить обо всём бабку Нину всё же не решался.
Бабка Нина поняла всё сама, позвала Мишку к телефону и предложила позвонить его бабке. После разговора всё определилось: Мишка понял, что поехать на дачу можно, и старался помогать, но под ногами не путался, как велела в разговоре его бабка.
Часть 3
Раньше на даче Мишке быть не доводилось, потому рассказы рыжей Варьки слушал, как волшебную сказку. О, дача! Воля вольная: всего много – неба, травы, речки, – и всё можно – бегать, кричать, играть.
Как только приехали, всё распаковали, разложили, и Варька с Мишкой были отпущены играть до обеда. Варька успешно справилась с ролью экскурсовода: все заветные уголки и закоулки ведомы стали и Мишке. Они бегали по тропинке, между грядок и на лужайке, кричали и смеялись беспрестанно, а потом их позвали обедать. За обедом дед Иван, обычно немногословный, заметил: «Там, в гараже, велосипед и самокат, возьмите». После обеда беготня и игры продолжились, потом Варька затеяла катание: велосипед и самокат были извлечены на свет. Варька, лёгкая и быстрая, сразу оседлала велосипед, а Мишке достался самокат. Так они катались по улице вдоль дачи до поворота на лугу и обратно, вернее, каталась только Варька, а Мишка догонял её на самокате или просто бегал за велосипедом. На улицу выглянул дед и поманил Варьку. Варька подъехала к деду лихо, с разворотом, а позже подбежал запыхавшийся Мишка. «Пойдёмте ужинать, спать сегодня пораньше, утром на рыбалку», – сказал дед Иван и помог затащить велосипед. «Деда, деда! – крутилась вокруг него Варька. – «Вотетта» звёздочка проскальзывает». «После ужина посмотрю, – ответил дед, устанавливая велосипед на боковую опору, и продолжил: – Ты что же это парня обижаешь, велосипед ему не даёшь?» «Да он же кататься не умеет!» – прыснула Варька и убежала к рукомойнику. Дед осёкся, помолчал, «пожевал» губами и вдруг подмигнул смутившемуся Мишке и заговорщицки сказал: «Если хочешь – научу!» Мишка согласно закивал, и они тоже направились к рукомойнику.
Так неожиданно жизнь – большая учительница – сама ответила Мишке на мучивший его с некоторых пор вопрос: «Для чего в жизни деды?» Выросший без отца и деда, при бабке, которая умела всё: и варить, и шить, и гвоздь забить, и нож наточить, – он недоумевал, попав в Варькину семью: вот бабки – дело понятное: постирать, сварить, деньги заработать, – а вот деды? И по всему выходило, что без дедов можно обойтись! Мишка чувствовал, что ответ где-то рядом, что другие мальчишки уже знают этот ответ, и поэтому ни за что на свете никогда бы не сознался, что ищет этот ответ. В миг, когда дед Иван ему подмигнул, Мишка сердцем всё понял и удивился, и обрадовался – ведь деды в этой жизни для того, чтобы жизнь стала правильной, спокойной, честной и справедливой. Дед починил звёздочку и за неделю, бегая рядом, научил Мишку кататься на велосипеде. Теперь Мишка недоумевал: как же это он раньше жил без деда, такого большого и надёжного.
После ужина уложили спать – вольный день принёс быстрый сон – Мишка как рухнул в кровать, так и мгновенно уснул. Первые лучи солнца разбудили Мишку. Поёживаясь от свежести, он спустился по лестнице в огород. Бабка Нина быстрёхонько его накормила, потеплей одела и препроводила под берег речки, где уже расположились дед Иван и ещё один незнакомый дед. Рядом дымился небольшой, в два полена, костерок. Дед Иван поднялся навстречу Мишке, познакомил его с незнакомым ему дедом Парфёнычем и протянул удочки (Мишкины подлиннее, Варькины – покороче), рассказал и показал, как насадить на крючок червяка. Сто потов сошло с Мишки, прежде чем он научился и червяка насаживать, и удочку закидывать. А пока он этому учился, деды его поддерживали и вроде бы даже не замечали его промахов, а дед Парфёныч даже успокаивал: «Получится, обязательно получится! Ты, главное, «милдруг», не спеши!»
Легендарная личность был этот Парфёныч. Это только уже потом Мишка узнал, что дед Парфёныч и дед Иван раньше строили дороги: дед Иван – бульдозеристом, дед Парфёныч – начальствовал и, как говорил дед Иван, был «голова» – много знал, многое умел. Невысокого роста, тщедушный, он обладал недюжинной внутренней силой. Обращался ко всем бабкам не иначе как «ягодка», а ко всем остальным – «милдруг», умел и договориться, и убедить, а при случае и попросить. Внуков своих любил, давно уже их вырастил и теперь по праздникам получал аккуратно звонки от них со всех концов страны, причём, деда приветствуя, внуки обращались к нему почтительно: «Парфёныч».
