Лев Кругликов - В проклятых землях
Джер напротив меня закашлялся, пытаясь скрыть смех, а принцесса участливо поинтересовалась, не подавился ли он слишком большим куском.
– Ну, вообще-то пишут разное, о разном, и нужно с большой осторожностью подходить к выбору источников, а также к тому, каким книгам уделять свое внимание… – Д’эссайн осекся, посмотрел в слегка остекленевшие глаза принцессы и со вздохом продолжил: – В общем, врут все в этих книжонках, не задумывайтесь, вашество.
– Я знала! Знала, что рано или поздно мы с тобой найдем общий язык! – Принцесса со скрежетом кольчужной юбочки о камень пододвинулась поближе к Джеру, томно заглядывая ему в лицо. – И я больше чем уверена, что мы подружимся. Возможно, даже очень близко. Потому что я намерена продолжить путь вместе с тобой, пусть даже в будущем наши дороги разойдутся. Так куда ты сейчас направляешься?
Джерайн, пряча в глазах усмешку, указал пальцем вверх на темное отверстие в теле горы, едва заметное из-за выступающего козырька, нависшего над нашими головами.
Принцесса задрала голову, пытаясь понять, куда же показывает «торговец милыми безделушками», а когда сообразила, то глаза ее изумленно округлились, став раза в полтора больше, чем нужно.
– Но туда же не залезть! Это же самоубийство! Я тебя не пущу!
В этот момент терпение д’эссайна все-таки лопнуло. Он ласково, почти нежно огладил возмущенно пискнувшую Мерилейн по голому животу, плавно вытянул ее меч из ножен примерно на треть и одним движением обломил жалобно звякнувшее лезвие у самой рукояти. Аккуратно вложил крестовину с погасшим камешком в безвольные руки остолбеневшей девицы и хищно улыбнулся:
– Попробуй меня остановить.
Стоянку мы покидали в гробовом молчании. Уже когда мы начали подниматься по узкой, уже скрывающейся в закатных сумерках тропке, я оглянулась – принцесса по-прежнему сидела на месте, уставившись в догорающий костер остекленевшим, чуточку мечтательным взглядом.
«Вот теперь одно из двух, – важно изрек Фэй, зажигая над тропинкой яркий белый светлячок. – Либо она образумится и все-таки пойдет домой, либо случится страшное, и тогда мы от нее в ближайшее время не избавимся».
Ты о чем?
«Ну, ты же понимаешь, такие девушки склонны влюбляться во всяких ужастиков в надежде, что непременно сумеют их перевоспитать и наставить на путь истинный…»
Я вздрогнула и затравленно оглянулась через плечо. Пожалуй, лучше нам действительно поторопиться…
Говорят, что Северные Хребты от пика и до основания пронизаны частой сетью ходов и туннелей, словно ствол старого дерева, источенный жуком-короедом. Некоторые из них плавно влились в величественные коридоры сидхийской Столицы, были облицованы мрамором, драгоценными камнями и, разумеется, нашпигованы хитрыми ловушками и тайными переходами. И даже сейчас, несмотря на то, что сидхе уже не одно тысячелетие живут под землей, не существует подробной и достоверной карты всех выходов на поверхность. Я помню, как одним из заданий будущих Танцующих на последней ступени перед выпуском из Ar’Quilen был поиск нового туннеля, выводящего либо в необжитую долину у подножия Северных Хребтов, либо к одной из горных вершин. Тогда, проболтавшись по подземельям почти три недели, я отыскала целых два выхода из Столицы. Об одном я рассказала Айеру Криасу, бессменному учителю нескольких поколений Танцующих, а вот о другом я предпочла умолчать – и, как оказалось, не зря.
Потому что именно по этому туннелю, который я открыла для себя много лет назад, будучи ученицей в синей с белыми нашивками форме и с легкой тренировочной саблей на поясе, мы сейчас и шли вместе с д’эссайном.
Странный он, этот узкий, с низким потолком, невесть кем выдолбленный коридор. Стены гладкие, будто отшлифованные, порода на срезах идет полосками, волнами, темно-серый гранит перемежается черными и желтыми пластами, под подошвами сапог тихонько хрустит крупная каменная крошка. Каждый звук эхом отдается от полукруглого потолка, с которого капает вода.
Поворот налево, первая развилка.
Солнечных лучей тут отродясь не бывало, но тем не менее мои глаза хорошо видели в сгустившемся полумраке, в странном зеленоватом свете, который будто бы исходил от стен и не давал сгуститься вокруг нас ни единой тени.
«Меня от этого места в дрожь бросает, – негромко пробурчал Фэй, слегка нагреваясь у меня на запястье и в самом деле начиная слабенько вибрировать. – И плесень эта светящаяся меня нервирует».
По правде говоря, тут мало что изменилось. Я подошла к развилке, задержалась на мгновение, вспоминая, и шагнула в правый коридор, широкий и с низким потолком. Позади раздался глухой стук и едва слышное ругательство – похоже, Джер недооценил свой рост и все-таки стукнулся головой о свисающую с потолка каменную сосульку.
– Мне не нравится этот коридор, – прошептал д’эссайн. – Мне не нравятся эти сталактиты. Мне не нравится местное освещение!
– А мне с самого начала не понравилась кампания, затеваемая Дрейком, о чем я и сообщила. Но меня же никто не слушал, – негромко прошипела я в ответ, обходя острые каменные пики сталагмитов, вырастающие из пола. – Теперь иди и не ной.
– Я не ною, я ворчу, – ответил он. – И есть большая разница – ныть или ворчать.
– Если она и есть, то я ее не ощущаю. Потому что…
Я остановилась так резко, что д’эссайн не успел затормозить и столкнулся со мной, громко звякнув какой-то побрякушкой, висевшей на поясе. Что-то звонкое, металлическое клацало в коридоре, из которого мы ушли несколько минут назад. Тихо-тихо, на грани слышимости, но звук приближался, становясь более четким и уверенным, металл звенел о каменный пол все громче и громче. И тут я вспомнила про железные каблуки на сапогах принцессы и тихо застонала, прижав ладонь к лицу.
– По-моему, эта сумасшедшая все-таки увязалась за нами.
– А ты думала, что она так легко отвяжется? Не-ет, мне уже кажется, что это какой-то демон возмездия за грехи наши тяжкие, а не женщина. Хотя я о таких демонах раньше и не слышал. А ты? – Джер сделал глубокомысленную паузу. – Возможно, она и в самом деле крайново дитя, кто знает.
– С каких это пор безумно влюбленная женщина становится крайновым отродьем? – фыркнула я, ускоряя шаг. В конце концов, не обязана я дожидаться эту шумную девицу, стоя на месте. Догонит так догонит, нет так нет, не слишком-то и хотелось новой встречи.
– С тех пор, как заводит себе гарем, – сказал д’эссайн, не отставая ни на шаг, будто обратившись в мою тень, которая повторяет любое движение и всегда следует за тобой, то приближаясь, то удаляясь. – И теряет способность к критическому мышлению.
– Вот сейчас ты только что оскорбил сидхийскую Владычицу своим высказыванием, – усмехнулась я, заворачивая за угол и замирая у входа в пещеру, которую я поначалу приняла за широкий вертикальный туннель, но потом все-таки рассмотрела в тусклом зеленоватом свете неровный потолок, обросший каменными сосульками.
Всего лишь еще одна пещера, залитая все тем же сиянием от плесени, густым слоем покрывающей своды. Где-то неподалеку журчит вода, стена под моей ладонью холодная и сырая – значит, рядом пролегает русло подземной реки. Пол неровный, усыпанный какими-то обломками и мусором. Я молча указала д’эссайну на небольшое отверстие в противоположной стене пещеры и осторожно шагнула вперед.
Под ногой сразу же что-то сломалось с громким костяным хрустом.
«Лесс, не хочу тебя пугать, но это не просто пещера, – как-то подозрительно серьезно отозвался Фэй. Рубиновый глаз начал сиять ярче, узкий лучик скользнул по полу, выхватывая из полумрака облепленный пылью и плесенью сидхийский череп. – Это кладбище. Или, что более вероятно, чье-то логово. Мой вам совет – сматывайтесь отсюда побыстрее и потише, авось пронесет».
К счастью, Джерайну объяснять ничего не пришлось. Увидев то, на что был направлен красноватый луч из браслета, он выпрямился, отодвинул меня в сторону и быстро пошел вперед, двигаясь мягко и бесшумно, будто кошка. Ни единого лишнего звука, которого не сумело бы полностью заглушить журчание воды в крохотном озерце в полу пещеры, ни одного неверного движения. Д’эссайн скользил по подземному кладбищу легко и непринужденно, аккуратно обходя мусор и камни и держа руки на поясе, не то придерживая снаряжение, чтобы не зазвенело, не то готовясь выхватить меч из ножен. Багряная коса его мерно раскачивалась из стороны в сторону в такт движениям, зеленоватые пылинки танцевали в спертом воздухе, окутывая Джера призрачной дымкой, потусторонним сиянием, потрепанная Запреткой одежда кое-где свисала неровными, едва прихваченными ниткой обрывками, превращая моего спутника в призрак, в часть этой мертвой пещеры.
Так вот ты какое, дитя Ужаса. Бесшумное и ловкое, прочное как сталь и текучее как водяной поток. Столько времени я на тебя смотрела свысока, видя подчеркнутую неуклюжесть и незрелость подростка, если судить по меркам более долгоживущих сидхе, и не видела того, каким ты можешь быть – хищником до мозга костей, плавно огибающим препятствия, но способным в любой момент их разрушить одним ударом странного оружия, которое в подобранной у Дрейка книге звалось «вместилищем душ». Три ярких камня сияли в рукояти у Джерова меча – ярко-рыжий, синий и светло-зеленый. Когда у д’эссайна появился этот клинок, все они были одинаково серыми, тусклыми и будто бы пустыми, но теперь их цвет изменился. Я заметила это только сейчас, когда Джерайн Тень плясал в подземном склепе, аккуратно обходя «захоронения» и будто бы вовсе не касаясь каменного пола подошвами сапог.
