Ярослав Коваль - Родная кровь
Так они и добрались до посёлка на мысу – вроде и взаимодействуя друг с другом, вроде и не враги, но, может быть, даже хуже, чем враги, потому что точек соприкосновения между ними, кроме совместного путешествия, не было.
И в то же время они оба оставались поборниками, а значит, были на одной волне и даже частенько понимали друг друга с полуслова или полувзгляда – не потому, что хотели, а потому, что значительную часть их сущности составляла сила, единая для всех поборников Срединного мира. До чудовищного странно было ощущать рядом родственное по силе существо, которое тебе более чуждо, чем любой встречный человек.
Между Роннаром и абсолютно любым обывателем существовало нечто общее в мировоззрении: в моральных и нравственных нормах, представлении о правильном и неправильном, стремлении к объединению в группы и общины. Тут же человек был совершенно другим: принципиальный одиночка, способный жить и работать в тандеме с кем-либо, но не стремившийся к этому, совершенно отказавшийся от привычных обывательских норм морали, сам построивший для себя рамки допустимого. С общепринятыми эти пределы соотносились мало.
Но и с ним можно было работать вместе, надо было только понять – как.
В посёлке на мысу Роннар выбрал себе полсотни человек в сопровождение, взял с собой и Килана, и красноречивого Трагвита, а заодно и его сестру Ислу (чисто для красоты), и отправился в Остреборх. Эскевальд убеждал его взять с собой побольше бойцов, но принц был уверен, что полусотни хватит. Мысль о том, сколько времени придётся путешествовать, если за крупным отрядом будет ещё тащиться огромный обоз, вызвали у королевского сына глубочайшее уныние. Нет уж, чем быстрее, тем лучше. Он же не воевать туда едет, а общаться, и вернётся, как надеялся, с бо́льшим войском.
Эскевальд не возражал. Он был рад уже тому, что друг и господин не собрался ехать в Остреборх в гордом одиночестве или сам-друг с Годтвером.
Так далеко Роннару ещё не приходилось уезжать. Собственно, пределы Беотрайда он раньше и не покидал, и сам Беотрайд видел далеко не весь. Мельком он подумал, что неплохо будет посмотреть другие области, а со временем и всё Предморье объездить, но по факту сразу же забыл об этом. Проезжая мимо городов, которые раньше не посещал, или новых деревень, он вспоминал только о том, что надо как-то разместить кучу народу, обеспечить им горячий ужин и краем глаза за поведением присмотреть, а то среди полусотни ребята найдутся всякие, дурная слава среди местного населения ему, их новому правителю, ни к чему. Какие там красоты природы или храмы, крепостные стены и мосты! Забот поважнее хватало с лихвой.
Так он въехал в Остреборх, думая лишь о том, как упорядочить жизнь своего отряда, хотя с этой задачей прекрасно справлялся Килан и у Роннара помощи не просил. Чуть позже, встретив тёплый приём в первом же остреборхском городе, стал размышлять, о чём ему говорить с князем. Казалось бы, всё просто: он принц, он признанный господин Опорного (ну, можно так далеко не забегать, пока ограничиться Предморьем), и князь должен служить ему, а в идеале ещё и вассальную клятву принести… Интересно, как подобная клятва вообще выглядит?
Но на деле-то Роннар – просто вояка, поборник, который умеет лишь убивать бестий и собирать бойцов под свою руку. А князь зато – политик, и в разговорах не новичок. Пожалуй, он переговорит принца, даже не особенно напрягаясь, и ещё сумеет убедить, что именно Роннар должен ему, а не наоборот.
Но, покосившись на молчаливого Годтвера, принц решил, что ему рано, да и бессмысленно беспокоиться. Он будет внимателен и постарается не дать себя провести, а также прибегнет к помощи родственника остреборхского князя. По крайней мере, если поборник попытается обмануть Роннара, тот это почувствует.
Остреборх выглядел отлично: ни брошенных деревень, ни заросших полей, все дороги расчищены, сады и виноградники в порядке и, наверное, отлично плодоносят – сразу видно, что бестии здесь появлялись редко, и, может быть, только небольшими отрядами. Роннар с какой-то даже завистью и одновременно с беспокойством смотрел на уютные деревеньки, над которыми стоял целый лес дымков из труб, зато мощные стены или хотя бы обычные частоколы не окружали ни одну. Любопытно, что они будут делать, если налетят враги. Впрочем, понятно, что…
Зато Водмол, столица Остреборха, показался ему впечатляющим. Во-первых, отличные укрепления в прекрасном состоянии, а кое-где на стенах видна свежая кладка, заметно, что флеши (или реданы, принц плохо разбирался в тонкостях) подновлены. Видимо, князь всё же относился к угрозе серьёзно, хорошо, если столько же внимания он уделил и другим крепостям и замкам, а не только своей столице. Что же до деревень… Понятно, что пока крестьяне живут в мире, тратить совсем не лишние силы на возведение укреплений они не станут.
Высоколобый седоватый, но при этом моложавый на вид князь встретил Роннара любезно, всеми силами подчёркивая, что разговаривает с равным (тут уже можно было насторожиться, но принц устал). Поздоровался он и с Годтвером, и, между прочим, довольно-таки прохладно. Роннар едва обратил на это внимание (какое ему дело до внутрисемейных отношений остреборхской династии), лишь бегло отметил про себя. Возможно, родственная связь спутника-поборника с князем не упростит переговоры, а наоборот, усложнит.
Ну и ничего, можно подумать, без Годтвера ему не справиться.
– Я рад, что Лучезарный не оставляет нас своей помощью, – сказал правитель Остреборха.
– Боюсь, большей помощи, чем моё активное участие в войне, от Лучезарного нам пока не дождаться, – кривовато усмехнулся Роннар.
– Но, я так понимаю, чародейство Высшего мира сопутствует вам в ваших трудах, государь? – уточнил с деланно безразличной улыбкой его собеседник.
Ну да, понятно, что ты хочешь знать, подумал принц. Так будь уверен, правды ты не услышишь.
– Разумеется. Я ведь законный сын короля.
– Государь. – Князь слегка склонил голову, обозначая поклон. И тон разговора сразу изменился – с равного на подчёркнуто уважительное. – Надеюсь, путешествие было не слишком тягостное.
– Терпимое, да.
– Добро пожаловать в Водмол. Рад принимать вас у себя.
Роннару предложили роскошные покои, где служанки поспешно заканчивали растапливать камины и готовить ванну с розовыми лепестками – когда только успели, вот чудо! Принц прогнал их и попросил Ислу ему помочь. Девушка, всю дорогу таскавшая на плечах не только мужскую одежду, но и настоящую кольчугу, с радостью и облегчением избавилась от доспеха, после чего помогла раздеться мужчине. Он забрался в горячую воду поспешно, с предвкушаемым наслаждением, даже глаза прикрыл.
– Я подам тебе вина, – предложила Исла.
– Нет-нет! Не надо вина! С вина я сейчас просто отключусь.
– Устал? – Она подошла, без спешки стянула одежду и вопросительно приподняла бровки. В полумраке комнатки личико у неё казалось совершенно детским, хотя тело красноречиво говорило, что девушка давно уже созрела.
Он не устоял, поманил её, потеснился в лохани и прижал к себе. Исла ласкала мужчину неумело, но от души, и очень скоро Роннар совершенно забыл об усталости, да и о том, что их могут видеть, ведь княжеская прислуга умела ходить абсолютно бесшумно. Но, отпустив девушку из объятий и по-быстрому оплескавшись, принц подумал, что ему всё равно. Пусть прислуга смотрит. Пусть завидует.
– Давай я тебя помою, – спохватилась она.
– Нет уж. Вода остыла. И так будет нормально. Подай лучше полотенце.
– Здесь для тебя подготовили одежду. Посмотришь? Очень красивая… – Исла с восхищением подняла на вытянутых руках бархатный камзол, отделанный золотым галуном. – Наверное, они считают, что принцы должны одеваться именно так.
– Пусть считают что хотят. Дай-ка запасную рубашку. Помнишь, в какой сумке?
– Но почему бы тебе не надеть эту? Такой нежный батист…
– Доставай мою. – Роннар мимоходом пощупал ткань одолженного наряда, ухмыльнулся и загрустил. Ему вспомнилась Ианея, божественно царственная в таком вот красном платье с золотыми языками пламени. На ней та помпезная одежда выглядела естественно, а если его нарядить в этот бархатный камзол, он, наверное, будет выглядеть полным идиотом. Чучелом. Пугалом огородным.
Ему никогда не встать наравне с принцессой, рождённой в багрянце и воспитанной соответствующим образом. Кем бы ни был его отец, сам он останется просто поборником, солдатом, парнем из низов. Он сейчас просто пытается обмануть и князей, и простой люд. Ничего особенного он из себя не представляет, да, это правда.
Вся роскошь предоставленных ему покоев начала раздражать Роннара – эта изящная, но в то же время массивная мебель, дорогие гобелены и полог, браные портьеры, ковёр, вышитый шёлковый экран перед камином и витые канделябры. Изысканность обстановки словно бы бросала ему вызов. Неприятно. Он и так помнит, откуда пришёл и чем является. Если бы не острая необходимость, плюнул бы на всё и уехал.
