Евгений Щепетнов - Нед. Ветер с севера
– А можно, я тоже приду? – неожиданно вмешалась лекарка. – Я хочу посетить ваш город! Хочу посмотреть, как живут женщины ардов! Вы задели меня своим рассказом, не откажите!
– Хм… приходите, – пожал плечами Нед. – Мы рады всем, кто приходит к нам с добром, примем, как желанную гостью. Господа, мне пора. Надеюсь, еще увидимся.
– Как вы прошли через охрану? – зло спросил полковник. – Я их всех выпорю! Мерзавцы! Так каждый может зайти ко мне и сделать все, что хочет!
– Глупец, – пренебрежительно бросил атрок. – Люди из Ширдуан могут войти куда угодно и вырезать тебе сердце, если захотят! И надо бы это сделать – может, тогда гарнизон будет получше обеспечен, демонов ворюга!
* * *– …И упокоятся с миром! О бог войны Куалтук! Прими этих воительниц в свои чертоги, дай им… хм… того, чего они хотят!
Жрец бога войны, одетый в красно-коричневый хитон, осенил себя знаком поклонения богу, затем отошел и стал деловито счищать землю с сандалий.
Нед чувствовал раздражение, исходящее от этого человека, на лице которого застыла вечная маска скуки и неприязни ко всему миру, и подумал, что вряд ли боги живут в храмах, которые содержат такие вот служащие. Жрец думает только о деньгах, которые получит после окончания обряда. Вряд ли такое угодно богу.
«Может, ему башку отрубить? Взять и отрубить! Принести его в жертву богу войны. Прав Васаба, некоторых людей точно надо приносить в жертву», – с этими «жизнеутверждающими» мыслями Нед подошел к краю могилы и посмотрел на два тела, завернутые в белые простыни. Рядом с ними лежали их мечи, сломанные пополам. Таков обычай ардов. Закончилась жизнь двух молоденьких девушек – мечтавших, любивших…
У Неда засвербило в горле, и он прикрыл глаза, чтобы не видеть покойных. Одно дело, когда хоронят чужих, и другое – своих, близких людей. Только недавно он обладал этим красивым, упругим, желанным телом. Девушка любила его.
«Гелда, Гелда… о боги, что творите?! – мысленно причитал Нед. – Ну почему вы так жесткосердны?! Впрочем, вы никогда не отличались добрым нравом. Для вас мы никто – грязь под ногами! Растоптали – и пошли дальше… по своим божеским делам. Устал я. Забиться бы куда-нибудь в тихий уголок, отгородиться от всего мира – и пошли вы… С Амелой и Сандой. Или – с Сандой и Амелой. В общем – с ними двумя. И местечко есть – заколдованный замок. Чем не норка, в которую можно заползти и отлежаться? Ох, как было бы хорошо… Только вот как бросишь ардов? Как бросишь Харалда, Бордонара, Хелду и Устру с Геором – всех, к кому привык, с кем подружился за это время. У меня такое чувство, будто я за них отвечаю! Будто я приручил щенков и теперь не имею права выбросить их со двора! Они же теперь не чужие. Я должен отвечать за тех, кого приручил. Должен? Почему я так решил? Решил, да и все. И так тому и быть».
– Прощайтесь с покойными! – проскрипел жрец, и каждый из тех, кто был у могилы, поклонился двум воительницам, отдавшим жизнь ради своего конора.
Нед не стал кланяться. Он повернулся и пошел в дом, не в силах смотреть на то, как закапывают девушек.
Их похоронили в саду, под большим орехом, раскинувшим свои широкие ветки в диаметре двадцати шагов. Копать было трудно из-за корней, но могилу копали сами – и Нед тоже, это было данью двум смелым воительницам, нашедшим покой далеко от той земли, где они родились. И это был не самый плохой приют – целые поколения их предков были погребены в море, их тела стали кормом для рыб и морских чудовищ.
Сколько еще их будет – молодых, не видевших жизни, погибших ради кого-то, ради чьих-то непонятных, чуждых интересов? Когда в эту вселенную придет мир?
Вероятно, никогда.
* * *– Что будем делать дальше, командир? – Лицо Харалда хмуро, глаза, и так глубоко посаженные, запали, ввалились – ему тоже досталось в эти дни. Он, как и другие, остро переживал гибель девушек, хотя старался этого не показывать. Воину не пристало плакать, как… обычному принцу.
Бордонар разрыдался на похоронах. Девушки увели его успокаивать… и разрыдались сами. Потихоньку, чтобы конор не видел. Он ведь не плакал. Конор никогда не плачет – это знали все.
– Надо жить, – просто сказал Нед. – Жить и работать.
– Нед, скажи проще, а? Что-то сейчас не до заумных размышлений о жизни. Что ты собираешься делать в ближайшие дни, к чему нам готовиться? Может, поделишься планами? Или нас это не касается?
Воцарилось молчание. Оно продолжалось минуту, две… потом вмешался Бордонар:
– Ты знаешь, Харалд… тут такая штука… Нед – командир, как ты сказал. И даже выше. На самом деле он как-то незаметно превратился в короля. Конор. Король. И он не обязан докладывать тебе о своих планах. Даже если ты его близкий друг. Тебе нужно привыкнуть к этому, если собираешься быть рядом с ним. Конечно, хотелось бы знать, что нам предстоит, – мне это совсем не безразлично. Я ведь тоже рискую жизнью. Но все-таки в первую очередь он должен думать о народе, который возглавил, а потом уже обо всем остальном.
Принц замолчал, хотел еще что-то сказать, но осекся и откинулся в кресле, положив голову на спинку кресла. Харалд ответил ему:
– Вероятно, ты прав. И Нед не обязан извещать нас о своих планах. Но… Нед, я всегда буду с тобой. Всегда за тебя. И мне кажется – я заслуживаю того, чтобы быть в курсе дел. Хотя бы ради того, чтобы помочь тебе. А там уже сам решай – говорить или не говорить.
– Завтра должен приехать Арнот, – спокойно сказал Нед, не глядя на Харалда. – Я оставлю его здесь, заниматься нашими делами. А мы отправимся в клан. Корабли загружены, следующие будет оснащать уже он. Не обижайтесь, ребята, я и сам пока не знаю, что будет впереди. Как только наладим работу так, чтобы она крутилась без меня, я отправлюсь на поиски медальона Великого Атрока.
– Нед, а нужен ли он? – осторожно осведомился Харалд. – Ты же сам сказал: им безразлично, есть у тебя медальон или нет его. Ведь все изменилось, все стало неправильным. Не таким, как это помнил Юрагор. И кроме того, ты вроде говорил, что сможешь сделать медальон сам?
– Могу. Но будет ли это ТОТ медальон?
– Это как? – неприятно удивился Харалд. – Медальон, он и есть медальон. Ты говорил, что он должен реагировать на другой медальон Великого Атрока, светиться. Голубым светом, что ли. И что можешь его заколдовать как надо. А теперь что – не можешь? В чем дело?
– Бордонар, что тебе известно о медальонах Великих Атроков? Мне интересно, что осталось в памяти людей?
– А что останется, если это засекреченная даже для членов Братства информация, – пожал плечами принц, так и не открывая глаз. – Передается среди атроков – как такие сведения могли попасть в книги? А раз в книгах ничего нет, значит, и я не знаю. Послушаю, если расскажешь. Если нет – значит, нет.
– Что-то ты мне не нравишься, – покачал головой Нед. – Знания перестали тебя интересовать? Раньше ради знаний ты мог влезть в любую дыру. Что изменилось? Тебя подменили, пока шел штурм?
– Нет, не подменили, – слабо улыбнулся Бордонар. – Устал. Слишком много событий было в последнее время. Вам-то что – вы воины, привычны к тому, чтобы махать железками и терять друзей. А я простой принц, мне это в диковинку.
– «Простой принц»! – фыркнул Магар. – Вот это сказанул! Хотел бы я быть простым принцем! Девчонки, вы хотели бы, чтобы я был принцем? Чего таращитесь? Ну да, я не воплощение богини любви, и что? Может, я воплощение какого-нибудь другого бога!
– Бога моря, вероятно, – задумчиво заметила одна из «теней», тихо сидящая возле стены.
– Что, такой могучий, как океан? – приосанился Магар.
– Нет. Мокрый, как мышь. Физические упражнения выжимают из тебя столько воды, что можно подумать – нырнул.
– Э-э… тьфу! – не нашелся, что ответить Магар. – А сама-то, сама!
«Тени» захихикали, а Магар покраснел и осуждающе покачал головой.
Нед усмехнулся и подумал о том, что ардки гораздо легче, чем замарцы, пережили смерть подруг. Ну, жаль, да, поплакали – ну и хватит. Девушки умерли с мечами в руках, как настоящие воительницы, так что сейчас они на небесах, а там хорошо.
Нед даже слегка завидовал их уверенности в том, что после смерти они окажутся в чертогах бога войны, будут пировать и драться, пировать и драться. А между пирами и драками им будут прислуживать красивые молодые юноши, исполняя все их желания.
Кстати сказать, для воинов-мужчин существовали те же чертоги, только с точностью до наоборот – прислуживали не юноши, само собой, а девушки.
Нед же с некоторых пор почему-то сомневался, что существует такое простое времяпровождение для душ погибших. Впрочем, ни он сам, ни девушки не могли знать, что их ожидает после смерти.
Вздохнув, Нед потер лицо, украшенное шрамом от уха до уголка рта, почесал звездчатый шрам на ключице – отсюда Ойдар вырвал зубами здоровый кус мяса. Потрогал ухо, сросшееся не совсем правильно, и с неудовольствием спросил:
– Игар, ты когда мне лицо поправишь? Я как в зеркало гляну – жуть какая-то. Себя не узнаю!
