Макс Ридли Кроу - Дневники Химеры
Она посмотрела поверх своего плеча на кислую мину собеседника, откинула тугой рыжий локон назад и с укоризной вздохнула:
– Я ведь должна быть женщиной, разве нет? Милой, трогательной, глупой, с кучей пыльных тряпок и атласных лент.
– Все верно, но вот с глупостью лучше не перебарщивать. Он не особо жалует придворное щебетание.
– Нужно удивить? Значит, будем удивлять, – она очаровательно улыбнулась, подхватила пергаментный складной веер с туалетного столика и кокетливо щелкнула им в воздухе, проходя мимо мужчины.
Тот только тяжело вздохнул.
Харди помог ей спуститься и сесть в ожидающую повозку. Сундуки успеют доставить, им было необходимо еще многое обсудить.
Девушка расположилась напротив него и приготовилась слушать. Харди приступил к инструктажу. Он до сих пор сомневался, что следовало посылать именно ее. В самый расцвет войны между Англией и Францией отправлять для решения вопросов француженку по происхождению играть роль лондонской аристократки! Абсурдность решения, вынесенного на совете, было трудно игнорировать, но почему-то все сошлись во мнении, что лучше нее никто не справится. Лилиана Дюпон,[3] Мирелла Бароне,[4] Ильдико Тамаш,[5] Асунсьон Сантос Оливарес[6] – это неполный список ее имен, и было ли среди них ее настоящее – так никому и не известно. По легенде, распространенной среди осведомленных, девочку отыскали в монастыре, к воротам которого ее подбросили после рождения. Монахини вырастили и воспитали ребенка, и однажды один из щедрых покровителей монастыря во время своего визита увидел прелестную двенадцатилетнюю девушку. Та была прекрасна, словно ангел: невинный взгляд больших серых глаз, кудри цвета спелой пшеницы, робкая поступь. Покровитель увез сиротку с собой, и спустя некоторое время в высших кругах была представлена юная супруга престарелого барона Дюпона.
Не используя имен и фамилий, которые ничего не значили для людей без лиц и прошлого, в кругу посвященных ее называли Химерой.[7] Будто мифологическое чудище, эта женщина сочетала в себе несочетаемое. Без сомнений, такая кандидатура была самой рисковой для этой миссии, и в то же время – самой подходящей. Если во главе их общества стояли мужчины, то самыми надежными информаторами и действующими агентами были, безусловно, женщины. Кто заподозрит кухарку или кормилицу, фрейлину или наперсницу?
– Лорин Питерс, – он передал ей в руки кожаную подшивку с некоторыми документами. – Двадцать три года…
– Оу, я все молодею, – пропела она, листая бумаги.
– Вы едете с Энтони Вудом и, к слову, являетесь его невестой.
– «Торговец Ост-Индской компании», – прочла та, которую теперь звали Лорин. Чуть поморщилась, – сорок шесть лет?
– Мне расшифровать слово «невеста»?
– Быть невестой все равно, что быть монахиней, – отмахнулась она. – Даже не знаю, кто благочестивей.
Повозка остановилась, и Харди пришлось прервать беседу, чтобы открыть дверь и впустить еще одного человека. Для его спутницы это была неожиданность, она с неподдельным интересом принялась рассматривать темнокожего незнакомца. Хоть костюм того был скромен и подходил для слуги, элементы одежды – например, тюрбан – указывали на то, что этот человек прибыл с Востока. Или же, так должны думать окружающие.
– Познакомься с Дестаном, твоим слугой, – как нечто обыденное и само собой разумеющееся, сообщил Харди.
Мавр молча кивнул, что едва ли сошло бы за поклон. В одной из его широких ноздрей блестело золотое кольцо, глаза были темными, брови тяжелыми, скулы резко выдающимися, как и широкий подбородок.
– Слуга, – тон Лорин звучал утвердительно, но при этом в ее глазах читался вопрос. – Как… очаровательно. У меня еще не было такого слуги. То есть мне следует обращаться к его помощи, когда понадобится затянуть корсет или уложить волосы?
– Этим займется служанка, которую для тебя нанял Вуд.
– Я польщена! Мой жених такой душка, – она восторженно хлопнула в ладоши и посмотрела прямо на темнокожего, – а что будет делать он?
– Защищать вашу жизнь, – ответил тот, словно перетирал слова зубами.
Лорин хмыкнула. Прежде к ней не приставляли охранников. Так меньше внимания, меньше вопросов. Что взять с хрупкой женщины?
– Там, куда ты едешь, идет война. Вокруг дикари. Присутствие охранника полностью оправдано. К тому же, он вырос в тех краях и поможет тебе.
– И как высока степень доверия? – поинтересовалась Лорин вежливо, хоть в ее глазах читалась насмешка.
– Семь баллов, – ответил Харди, довольный произведенным эффектом.
В их организации существовала своя градация доступа человека к таинству миссии. Девять баллов – наивысшая степень. Ею обладал только совет и его Глава. Восемь баллов присваивались непосредственно действующему лицу, которому поручается то или иное дело. А далее по ступенькам спускались те, кто был хоть как-то причастен. Например, Энтони Вуд, наверняка, был осведомлен на уровне первой ступени, когда его поставили перед фактом, что годы его вдовства подошли к завершению. Скорее всего, Лорин была представлена как выгодная партия с достаточным наследством после первого брака, и, как деловой человек, тот не мог упустить шанс улучшить свои торговые дела.
То, что темнокожий воин был на столь высоком уровне доступа, о многом говорило Лорин. Но любопытство еще не пересилило ее неприязнь, которая отчего-то сразу же возникла, словно в знак протеста.
Ощущение напряжения и невнятной тревоги не покидало Лорин. Даже когда она очутилась на палубе «Солнечной Лауры», неприятный кисловатый привкус сомнений не покидал ее. Судно принадлежало Ост-Индской компании, и, как большинство их «купцов[8]», было оснащено пушками, к тому же, шло под конвоем военных кораблей, которые были в состоянии защитить от пиратов и французских захватчиков. Это не было первое долгое путешествие в никуда без каких-либо гарантий возвращения. Более того, нынче, как казалось Лорин, ей предстояла одна из самых скучных миссий. Ничего сложного, тем более – невозможного.
Не развеялось ее мрачное настроение даже тогда, когда к ней ради приветствия вышел Энтони Вуд. Он оказался пузатым и краснолицым весельчаком с разъехавшимися верхним и нижним рядами зубов. Тот бережно облобызал руку своей «невесты», и Лорин с тоской подумала, что это путешествие, вероятно, станет самым скучным и долгим в ее жизни.
– Какой у вас любопытный фасон платья, – заметил он, пытаясь сделать комплимент, но не сумел скрыть ни удивление, ни некоторое разочарование.
И вправду, ее наряд едва ли можно было сравнить с признанными в высшем свете пышными убранствами, которые навеяло модой из Франции (благо, с началом военных действий любовь ко всему французскому немного остыла).
– В провинции не так щепетильно следят за модой, милорд, – со всей возможной скромностью ответила она.
– Тогда по прибытию я приведу к вам лучших известных мне портных! Такой женщине к лицу только королевские платья!
– Вы так щедры.
Она услышала, как хмыкнул позади нее Дестан и незаметно, чтобы не смущать жениха, наступила каблуком на ногу своего темнокожего спутника.
Оставшись наедине в каюте, вход в которую закрывала тяжелая штора, Лорин достала бумаги, переданные Харди. Снова все изучив, некоторые из них она мелко порвала и сожгла, другие же, содержимое которых было достаточно безопасным, убрала. На столе перед ней остался чистый лист бумаги, карта той части индийского побережья, куда отправлялся корабль, чернильница и перо. Лорин в задумчивости принялась сметать опереньем невидимые пылинки с изображения суши. За этим занятием ее и застал Вуд.
– Впервые вижу женщину за изучением карты! – воскликнул он не то насмешливо, не то восхищенно. – Мне знаком человек, который бы пришел в восторг от подобного зрелища.
– Кто же? – без особого интереса спросила она.
– Герой нашего времени, истинный рыцарь и защитник короны, – иронично произнес он с нотками зависти. – Роберт Клайв.[9] Слышали о таком?
«Вот старый мерзавец, – подумала Лорин о Харди. – И ни словом не обмолвился!» Теперь чудачество совета переставало быть необъяснимым.
Цель номер один: Роберт Клайв.
Генерал одержал блистательную победу, отвоевав Калькутту. При дворе о его подвигах говорили не так уж много, но в знающих кругах это имя часто всплывало в разговорах.
– Вы хорошо знаете командующего? – с вежливым интересом уточнила Лорин.
– Знаю?! Ха! – Вуд эмоционально всплеснул руками, – да мы не раз делили вино! Однажды я даже спас ему жизнь!
– Да что вы! Господи, помилуй! Только не говорите, что вам пришлось защищать генерала от диких зверей или, того хуже, туземцев!
– Нет, моя прекрасная леди, всё обстоит куда печальней. Однажды я пришел в комнату к Роберту и увидел у того пистолет в руках. Он был пьян… о, простите, он был немного не в себе, говорил с собственной тенью на стене, а затем вдруг вскинул руку и собрался прострелить себе висок… Еще раз простите! Это не то, что следует слышать прекрасной девушке.
