Макс Корбин - Гринвуд
– А другой глаз?
– Меня тогда свет ослеплять будет. Все.
Заплетающейся походкой Финли покинул каюту. Посмотрел правым глазом в дно темного коридорчика между рядом дверей кают и бортиком, а потом левым на освещенную палубу. Никого. Финли подошел к бортику и незаметно слил две третьих содержимого бутылки в море. Ну, теперь не докопаются. Месячный брат предпочел темноту и, шаркая ногами, направился в самое ее сердце. К несчастью, посол со всеми своими связями так и не смог сказать, где именно на корабле находится зелье. Финли прошелся по всем запертым дверям, по всем входам на нижние палубы – заперто. Злой и вонючий, вернулся в каюту.
– Эт, черт подери, просто невозможно! – раздосадованно заявил он.
– Для тебя, Финли, не для меня, – возразил Лиам.
– Я тебя туда не пущу.
– Куда?
– В трюм.
– Груз не в трюме.
– Откуда ты…
– Все по порядку. Смотри, у нас шестнадцать пассажирских кают, но все в задней части корабля. Машинное отделение и каюты экипажа перед нами, а также освещенная носовая палуба. Трюм открывается как раз на ней.
– Откуда узнал?
– Поднялся на прогулочную палубу, походил, поспрашивал.
– Кого? Они же все ализонийцы?
– Да, но второй помощник сносно говорит по-бримийски. Сзади только технические люки и кладовки с барахлом. Зря прошлялся.
– А о зелье откуда узнал?
– Это самое интересное. Я видел алхимиков.
– Уверен?
– Ну, пассажиров мы видели. Согласись, люди не бедные. Я бы даже сказал, расфуфыренные. А это – двое пожилых мужчин. Одеты скромно и появились, когда палуба уже была безлюдной. Помощник назвал их членами экипажа.
– Почему думаешь, что он соврал?
– На них не было формы – раз, а во-вторых, вряд ли члены экипажа будут так беззаботно шляться по палубе на виду у помощника капитана.
– И все?
– От них воняло почти так же, как и от профессора.
– Вот с этого следовало бы начать. Продолжай, только давай конкретно, не заставляй меня восхищаться твоим гением.
– Конкретно? Ализонийского я не знаю, но «карга» звучит как обычное «карго». Это словечко я и уловил в разговоре, когда один спустился на жилую палубу. Так что третья каюта по левому борту.
– Уверен, он зелье проверял?
– Какой еще может быть груз, чтобы его проверяли?
– Значит, у тебя одни догадки?
– Признаю, не все гладко в моей теории, из-за проклятой машины я не смог услышать, что делалось в каюте, да и тяжело это еще для меня.
– Идиот! Рабы могли учуять твою магию!
– Погоди, мы же сверялись с досье Ульдерико. Эти слышат только боевую элементную…
– Нельзя слепо верить любым досье. Я говорил – только в крайнем случае использовать?
– Говорил.
– Еще раз такое выкинешь, выпорю… Никто не заподозрил?
– Там, кроме меня и помощника, никого не было. Ну и тот страшный дед.
А дед тем временем подозвал зевавшего стюарда и попросил помочь спуститься с прогулочной палубы. Каблуком нерабочей ноги он уже успел исцарапать ее вдоль и поперек. Скорее всего, придется красить, но при этом моряк оставался самой любезностью. А что? Невзирая на запрет капитана, серебряная монета перекочевала-таки в его карман, а будет любезен – дед наверняка еще даст.
Едва дед со стюардом скрылись на лестнице, с капитанской рубки спланировал ворон. Важно прошелся по палубе, осмотрелся и принялся долбить клювом одну из царапин, оставленных каблуком.
Глава 93
– Ну вот, – расстроился Финли после долгого перебирания своих склянок. – Ни хрена не выйдет.
– Это почему?
– Не хватает парочки редких трав, а без них настойку не приготовить.
– Какую хоть?
– Такую, чтобы можно было сквозь стены смотреть.
– А ты не усложняешь?
– Предлагаешь просто ворваться туда с клинками наголо и посечь рабов?
– Погоди, ты ведь по-ализонски говоришь?
– Нет, только по-рукийски.
– Хреново. Может, мы их усыпим?
– В том-то и дело, если там один раб, есть шанс сделать это незаметно.
– Но их там должно быть трое.
– Они могут и не жить в каюте с грузом. Могут просто дежурить.
– Проклятье!
Финли саданул кулаком по столу так, что бедный аж заскрипел.
– Еда? Нужно же рабам что-то есть.
– Только внимание привлечем. Представляешь, что будет, если они начнут засыпать на глазах друг у друга.
– А из запасов алхимиков ничего использовать не сможешь?
– Хм, из стандартного набора порошков и минералов только бомбу могу создать.
– Как те, что ты в Окенхолте бросал?
– Нет, те тоже из трав.
– Из трав можно и такое сотворить?
– Из трав можно сотворить что угодно.
– Так, может, взорвем их к чертовой матери?
– Нам еще тринадцать дней плыть.
– А может, воспользуетесь помощью одного знакомого фэйри? – спросил Дуги.
– Нет.
– Да ладно, я уже устал быть котом. Еще немного, и за мышами гоняться начну.
– Вчера ты вроде с хвостом играл… – усмехнулся Лиам.
– Неправда! – ощетинился Дуги.
– Не ведись, – сказал Финли. – Так, Лиам, пойди на кухню и закажи завтрак в номер. Побольше выпивки, мне пора похмеляться.
– Может я тоже в пьяницу поиграю? – решил поддеть Лиам.
– Как хочешь, – невозмутимо ответил Финли. – Стоп! Дуги, ты еще хочешь помочь?
– Допустим…
– У тебя в кошачьем теле слух не хуже чем у Лиама, правильно?
– Наверное, даже лучше.
– Так-так-так. Но в отличие от него ты умеешь концентрироваться на отдельных звуках, отсеивать шум.
– Ну, могу.
– Я могу дать слуховое зелье. Мигрень дня на два обеспечена.
– Да черт с ним.
– Уверен?
– Да.
– Тогда, Лиам, возьми еще и сахара.
– Зачем?
– Он подстроит зелье под фэйри.
– Ну, вообще-то сладости в основном на крылатых действуют.
– Крылатых сахар одурманивает, для тебя будет как слабый энергетик.
– Если бы фэйри проведали о твоих познаниях в области нашей природы, даже статус Месячного брата не спас бы.
– Ну ты же никому не скажешь? – улыбнулся Финли.
– А почему ему и нюхательного зелья не дать?
– Голова лопнет, – возразил Финли.
– Я выдержу.
– Точно?
– Точно.
Через полчаса Лиам вынес Дуги прогуляться на палубу. Намотал несколько кругов и невзначай остановился возле нужной двери – поглазеть на волны. Через минуту кот царапнул руку и выразительно посмотрел другу в глаза. Тот смутился, почему, нельзя было сказать, но понес фэйри в каюту.
– Ну что?
– Там они. Магией пахнут. Трое, сердцебиение такое ровное, будто спят, но, правда, быстрее. По запаху – мужчина и две женщины. А еще – есть там сигнальное поле. Небольшое, но очень мощное. Любую магию засечет. Потому-то я и не говорил.
– Настолько сильное? – удивился Финли. – Твой голос это же даже не магия, а врожденная способность.
– Не знаю, не хотелось рисковать.
– А зелье?
– Там оно. По крайней мере, много ящиков и бутылок.
– Много? Должно же быть только два ящика.
– Гораздо больше. Я не уверен, сколько, но больше. Слишком много мелких скрипов и позвякиваний.
– Наверное, в остальных ящиках обычное зелье, – сказал Финли. – Как говорится, хочешь спрятать лист – иди в лес.
– Что теперь?
– Теперь ты пойдешь наверх, собственной рожей торговать, расскажешь своему дружку – помощнику капитана, что я здесь пьяный валяюсь. А ты, Дуги, ляг лучше на кровать, пока не накрыло.
Когда Дуги послушался совета, Финли достал вчерашний шелковый платок-галстук с винным пятном и попросил:
– Глаза закрой. – Тот повиновался, а Финли, прижав тельце рукой, быстро запеленал в шелка.
– Ты чего творишь! – взбесился Дуги.
– Не хочется, чтобы меня прирезал ополоумевший фэйри.
– Финли! – возмутился Лиам.
– Развяжем, когда отпустит.
– Его ж еще и не прихватило.
– О, я не стану дожидаться, пока прихватит!
Глава 94
Рассказывать второму помощнику о том, что дядя напился и храпит, не пришлось. То ли занят был, то ли не его вахта, но в рубке он отсутствовал. Лиам не заходил, да и вряд ли пустили бы, но и с прогулочной палубы его не было видно. Зато парень остался доволен тем, что успел построить глазки двум смугленьким сестричкам. Девушки-близняшки оказались чудо как хороши. Финли рассказывал, это дочери важного предпринимателя из Ализонии. Несмотря на нарядные, полностью закрытые платьица, девушки страшно напоминали хозяйку «Мадам Ренар». Возможно, из-за того, что точно так же прикрывались веерами, оставляя напоказ только блестящие озорные глазки.
