Саша Вайсс - Кровь моего врага
– Я заключила сделку и избавлюсь от Осколка. – Мадея вскинула брови в ответ на удивление кузена. – Что? Мне надоело быть лабораторной крысой наших старейшин.
– Тебе не нужно от него избавляться, как ты не понимаешь. – Эльран вздохнул. – Совет готов принять тебя обратно, хоть сейчас и на любых условиях. Никто не собирается запирать тебя в подземельях или проводить опыты. Ты просто вернешься в К’хаан, в дом нашего рода. – Он замялся. – Я… Я боюсь за тебя. Дху давно следят за вами. Если ты попадешь к ним, поверь, Внешнего Мира ты больше не увидишь.
Он не лгал. Эльран и вправду был в отчаянии. Жестом приказав следовать за собой, Мадея двинулась к наполненным светом окнам таверны.
Всю дорогу до таверны и обратно Эльран хранил молчание. Его прорвало, лишь когда Мадея ухватилась за перила лестницы, намереваясь скрыться в каморке наверху.
– Я буду ждать тебя завтра в том же месте в полдень. Приходи, прошу.
– Посмотрим.
– Прошу тебя! – Он схватил девушку за руку, но, заглянув в ее лицо, отшатнулся. – Хорошо, я понял. До завтра. Надеюсь, ты придешь.
Ничего не ответив, Мадея развернулась и продолжила подъем. Когда она обернулась, улица снова опустела.
– «Вернись, прошу…» Тьфу. Очередная брехня… – пробормотала эльфийка и пнула дверь. Когда та издала протяжный скрип и отворилась, в Мадею впились знакомые, колючие от злости огни глаз.
– Что здесь делает этот говнюк из К’хаана?
Мадея бесцеремонно отпихнула дху в сторону и прошла к столу.
– Ты что, следил за мной?
Исаир продолжал молча сверлить ее взглядом.
– Он предложил мне вернуться в К’хаан. Вынужденный Совет даровал мне прощение.
Ненадолго в комнате воцарилось молчание. Исаир стоял в проеме распахнутой двери, молча глядя в густую тьму улицы. Различить выражение его лица было невозможно.
– Отправишься завтра?
Пару секунд Мадея подбирала слова, совершенно ничего не понимая.
– Ты… отпускаешь меня? А как же сделка и Кассилус?
– Черт с ней. После всего, что произошло, мне нужно забиться в укромное местечко и не высовываться.
– Ясно. – Мадея поджала губы и развернула бумагу, в которую были завернуты отбивные. Комната наполнилась ароматом жареного мяса. – Кушать подано.
Исаиру не спалось.
Если бы боги знали, что такое милосердие, он бы уснул и забылся хоть на пару часов. Даже самые кошмарные грезы, полные крови и насилия, были лучше, чем эта тихая бессонная ночь.
Видимо, он не заслужил даже кошмаров.
Из противоположного угла комнаты донесся шорох и тихий вздох. Похоже, Мадее тоже не спалось.
Рана на плече вновь заныла, отчего Мадея натянула одеяло до самой макушки, надеясь, что тепло уймет боль. Уже в сотый раз она изучила забитую сором трещину между досок, затем перевернулась на другой бок.
С одной стороны, Эльран был прав. Из этого города нужно было бежать и как можно скорее. Все эти дни рядом с дху она постоянно подвергала себя опасности. Дни в Н’аштароте были наполнены спокойствием и безмятежностью. В К’хаане ее ждал любимый дом, раскинувшийся под ветвями на самой окраине города. В К’хаане охота приносила удовольствие, а припасов хватало на целую зиму.
Там не было нужды грабить и убивать, чтобы выжить, не было алчных людей, ненормальных вампиров с их грязью и мраком. Представив тихий шепот листвы, она едва заметно улыбнулась.
Мадея вновь перевернулась, заставив доски заскрипеть.
Она могла спокойно бросить дху, предоставив его Вынужденному Совету. Могла вернуться домой… Если это можно было считать домом.
Мадея снова устало вздохнула.
Она смогла уснуть, лишь когда в щелях между досками забрезжил солнечный свет.
Последовавший день так и не принес долгожданного облегчения. Сомнения не давали покоя, заставляя нервно вышагивать по комнате. Солнце медленно ползло над крышами домов, растапливая снег. Внизу все так же разгуливали воины в белых одеждах.
Затянув горло сумы, Мадея обернулась к Исаиру, склонившемуся над давно остывшей тарелкой похлебки.
– Я… все-таки ухожу.
– Вижу. – На долю секунды ее пронзил холодный взгляд. Ложка снова медленно погрузилась в желтый отвар. – Ты уверена, что они не линчуют тебя в первый же день?
– Эльран сказал…
– Эльран мог сказать все, что его душе угодно. Скажи он, что у него три ноги и петушиный хвост, ты бы тоже поверила?
– Я знаю его с детства и могу отличить, когда он врет, а когда говорит правду. – Мадея закинула сумку за плечо и недовольно нахмурилась. – Почему ты говоришь такие вещи? Почему начинаешь отговаривать? Помнится, вчера ты с радостью отпустил меня на все четыре стороны.
Исаир молчал, упрямо уставившись в покрытую жирными каплями поверхность похлебки. Ложка глухо стукнула о дно тарелки, и, зачерпнув побольше гущи, он поглотил ее содержимое с непробиваемым видом. Упрямый дху.
– Почему? – повторила она в последний раз.
Концы белых прядей почти касались жижи в тарелке, а губы сжались. Больше он говорить не собирался, это было видно невооруженным взглядом. Впрочем, другого от Исаира не стоило и ожидать.
Мадея развернулась, вышла из пристройки и, закрыв за собой дверь, прислонилась к деревянным перилам. Выдохнув, она опустила голову и зажмурилась. Почему?
Удар по столу донесся из глубин каморки, а слова, почти заглушенные грохотом, заставили Мадею оцепенеть. Спустя минуту растерянного бездействия она тихо спустилась по лестнице и зашагала по направлению к таверне, за которой, прислонившись к обшарпанной грязной стене, ее уже поджидал Эльран.
Исаир перевел дух и стиснул отбитые о дерево кулаки. Затем размахнулся и одним резким движением послал уже пустую жестяную тарелку в угол комнаты. Она с грохотом приземлилась, взорвав давящую на уши тишину. Почувствовав липкий холод растекшейся похлебки под пальцами, Исаир отдернул руку и встал.
Ушла. Наконец ушла.
– Черт… – Он судорожно выдохнул, стараясь успокоиться.
Разве не этого он хотел? Почему же теперь внутри стало тошно и пусто…
«Потому что я люблю тебя!»
Непривычные слова. Глупые, неосторожные и запоздалые, они вырвались сами, больше похожие на вскрывшийся гнойный нарыв. Исаир взъерошил волосы и оглядел комнату так, словно видел ее в первый раз. Теперь она казалась пустой и брошенной. Один вид этих облезлых стен казался омерзительным.
Исаир тупо уставился в дощатую стену. Снова один. Как долго он этого добивался.
Скрип отворившейся двери заставил его вскочить. На пороге темнела женская фигура.
– Ты? Но почему…
– Я опоздала. – Она издала горький вздох. – Видимо, он не дождался и ушел.
– Но… – На мгновение Исаир застыл, после чего схватил со скамьи рубашку и принялся спешно ее натягивать. – Может, его еще не поздно догнать? Час или два, и мы отыщем его, куда бы он ни успел забраться за это время…
– Не надо. Спасибо.
Мадея приблизилась к дху, встала на цыпочки и легко поцеловала его в щеку.
Это было уже слишком.
В ответ Исаир поймал ее за руку, притянул к себе и прижался к губам. Затем, не прерывая поцелуя, вжал в стену, с секунды на секунду ожидая хлесткого удара по щеке.
Но ничего подобного не произошло. Ее руки скользнули по плечам и обвили шею. Расстегнув пуговицы одну за другой, теплые пальцы забрались под рубашку и скинули ее на дощатый пол.
На следующее утро Исаира разбудил луч света, бивший прямо в глаз сквозь одну из щелей в стене. Он прислушался к ровному дыханию Мадеи, лежавшей рядом, затем откинул одеяло и тихо оделся.
Ясное утро за порогом блистало кристальным морозным воздухом. За ночь выпал снег, искрящимся ковром покрывший окрестности.
– Какое прекрасное утро. Вы согласны? – со стороны лестницы донесся сиплый голос, прервавшийся продолжительным кашлем. Голос был до омерзения знаком.
Укутанная в плащ фигура приветственно пошевелилась, махнув худыми пальцами.
– Давно не виделись. Скучал без меня?
Глупый вопрос. Ни несколько месяцев назад, ни сейчас видеть данную особу не хотелось.
– Тощий?
Очкарик широко улыбнулся и, приблизившись к двери, заглянул внутрь.
– Я смотрю, там произошло что-то интересное? – Он отшатнулся, заметив кинжал в руке Исаира. Блеснув на лету, лезвие беспрепятственно погрузилось во тьму одеяний очкарика. Спустя мгновение с лестницы донесся звон стали.
– Не лезь, куда не просят!
– Попрошу без хамства… – Тощий плотоядно ухмыльнулся. Один щелчок его пальцев, и Исаира пронзила острая боль, свалившая на холодный покров снега. – Я пришел к тебе поговорить об одном крайне важном деле, а ты прямо с порога начинаешь бросаться кинжалами. Это грубо, не находишь?
Исаир с трудом выдохнул, съежившись от очередного приступа адской боли. Тающий снег пропитал рубашку, холодя тело.
– П-пошел ты…
– Как хочешь. – Пожав плечами, Тощий запахнул ворот плаща и вновь зашелся в приступе кашля. – Я всего лишь хотел тебя обрадовать, что поиски закончены.
