Анна Мистунина - Проклятый
– Не пустили бы, если я им так нужен. К тому же я не уверен, что не предпочел бы умереть.
– Что же ты не умер, спасая друга?!
– Хорошо, Сильная, – Кар язвительно склонил голову. – Ты вторично спасла мне жизнь. Прими благодарность глупого полукровки. А теперь скажи, наконец, чего ты добиваешься?
– Конечно. Почему бы тебе не сотворить над нами защитный колпак? Не хотелось бы, чтобы нас подслушали.
– Хорошо, – опять сказал Кар. Вздохнул, отпуская бесполезную обиду. – Ты права. Я виноват, что не сказал тебе сразу. Он слышит все, что слышу я. Но в тот раз, Кати… В тот раз я этого не знал. Не понимал.
– И я не понимала, а должна была, – пальцы Сильной погладили Кара по щеке. – Но я не открыла тебе ничего, о чем ты не смог бы догадаться и сам. Мою непокорность Амону придется потерпеть. Я лишь хотела удержать тебя от решений, продиктованных отчаянием. Мне жаль, правда, жаль, что тебе пришлось сделать… то, что ты сделал. Но ты должен пережить сегодняшний день и пойти дальше. Ничего не кончено, поверь…
Какие бы намеренья ни таила Кати, ее тревога была искренней. Кар поймал изящные пальцы девушки, чья молодость миновала столетия назад. Бережно поднес их к губам.
– В Империи, – сказал он, – мы делаем так, если хотим поблагодарить даму. Или попросить ее прощения.
– Мне нравится, – Кати с улыбкой отняла руку. – Некоторые обычаи дикарей приятнее наших. Ты достаточно успокоился, чтобы пойти отдыхать?
– Скажи уж прямо – помыться и побриться, – вымученно улыбнулся Кар. – Я выгляжу настоящим дикарем?
– Скорее, одичавшим магом. Встретимся вечером. Сегодня моя очередь заниматься с тобой.
Кивнув притихшему Ветру, Кати пошла обратно к пещерам.
– Сильная, – окликнул ее Кар.
Кати остановилась. Обернулась.
– Видеть возможности, предрекать судьбу, – медленно произнес Кар. – Управлять течением времени. Когда я начну изучать высшую магию?
– Молодец, – кивнула Кати. – Ты начал задавать правильные вопросы.
И, ничего не добавив, скрылась в темной арке входа.
Часть IV. Убийца
Нет, никто не спешил распахивать перед изумленным Каром сокровищницу высшей магии. Но в магии высокой, в магии Воздействия, он достиг невозможных для ученика высот. И немалая заслуга в том принадлежала Сильным, в чьем обществе Кар проводил целые дни, а нередко и ночи.
Все словно забыли, что церемонию Испытаний он пропустил из-за Тагрии, что Сильнейший так и не объявил его законным сыном. Роль полноправного мага льстила самолюбию Кара. И сколь бы мало ни значили родственные связи для Владеющих Силой, полукровке Карию и не снилось почтение, с каким встречали на любом ярусе города магов Амона, сына Амона Сильнейшего.
Новое положение, напряженность занятий, близящийся праздник Возрождения – все вместе сыграло свою роль. И трех недель не прошло со дня смерти Гариона, а искаженное агонией лицо уже почти не тревожило воспоминаний Кара – Амона, как все чаще называл он сам себя.
В последний вечер отец снова призвал его в Зал Совета. Не для напутствий – напутствия Кар получил раньше. Все, что мог сказать господин слуге, было сказано, слов же отца к сыну Кар и не ждал. Но явился на зов без промедления.
Как всегда, струящийся золотой свет создавал иллюзию бесконечности, как будто Зал неподвластен ни пространству, ни времени. Отец был один. Заложив руки за спину, он стоял у хрустального дерева – почти столь же древний, почти столь же твердый. Потоки света обтекали точеную фигуру Сильнейшего, россыпью драгоценностей играла драконья кожа костюма. Замерший в дверях Кар с удивлением понял: отец не просто красив, он божественно прекрасен. Прекрасен и вечно молод – древнейший из магов, не имеющий равных в Силе и мудрости. Только глупец может осмелиться перечить его воле.
Но Амон заговорил, и очарование прошло.
– Проходи, – сказал он. – Садись. Сегодня ты можешь сам выбрать себе место в Зале Совета.
– Если бы я мог выбирать, – без улыбки ответил Кар, – занял бы твое.
– Знаю. Ты этого не скрываешь. Но хватит ли тебе Силы?
Сила чужих жизней переполняла его – маги не поскупились на кровь. Ясность разума почти ослепляла. Очертания предметов колебались, как будто взгляд с трудом удерживался на поверхности, проникая внутрь даже против желания Кара.
– Нет. И я не настолько глуп, чтобы пытаться. Зачем ты предложил? Ты ведь ничего не делаешь зря.
– Ответь сам, – сказал отец.
– Чтобы я, очутившись в Империи, не забыл, кому служу. Чтобы помнил о твоей Силе. И не вздумал бунтовать. Верно?
– Верно.
Кар приблизился. Отец и сын, теперь они стояли в потоках света лицом к лицу.
– А знаешь, – Кар смотрел прямо в черную пропасть отцовских глаз, – я многому научился. И многое понял. Во мне твоя кровь и твоя Сила. Но ты прав, я не могу тягаться с тобой и не смогу еще много веков. Если они у меня будут, эти века. Ты не ждешь еще увидеть меня живым.
– Я не хочу твоей смерти, – спокойно возразил отец. – У меня слишком мало хороших магов, чтобы жертвовать хоть одним. Если выживешь – буду рад.
– И позволишь мне учиться высшей магии?
– После нашей победы – да.
– А если я выучусь – и стану сильнее тебя?
– Займешь мое место на радость Кати, если она доживет до того дня. Я не считаю себя бессмертным, Амон. Однажды кресло Сильнейшего перейдет к другому. Так почему бы не к тебе? В нашем роду было много Сильнейших.
– И ты так просто уступишь его?
– Одолеть меня в поединке не будет просто, Амон. Ты действительно этого жаждешь?
– Разве не ты обещал мне власть и Силу? Там, в лесу, когда я был еще дикарем?
– Я сдержал обещание. Прежде чем желать большего, ты выполнишь мою волю.
Отойдя к столу, отец сел в кресло Главы Совета. Кар остался стоять. Отсюда, из потока света, отцовское лицо теперь казалось скрытым в полумраке. Голос же звучал по-прежнему четко:
– Девять столетий я ждал этого дня, Амон. Дня, когда верну Империю. Когда сполна воздам дикарям за свой народ. Если ты помешаешь моим планам, если не справишься – даже смерть не скроет тебя от моего гнева. Помни об этом, сын.
– Я узнал еще одно, – ответил Кар. – Часть тебя во мне, и я не могу от нее избавиться. Но и ты не можешь меня убить, пока она там. А выпить мою Силу, когда я в Империи – невозможно, Сильнейший. Слишком далеко.
– Значит ли это, что ты намерен ослушаться? – в отцовском голосе не было гнева, но Кара отчего-то пробрал холод.
– Нет. Я выучил урок, отец. Куда бы я ни убежал, рано или поздно придется вернуться к тебе. Больше идти некуда. И когда я вернусь, ты заставишь меня горько сожалеть о своем бунтарстве. Так зачем тогда бунтовать?
– Правильно. Ты боишься меня и ненавидишь, ты поклоняешься мне, ты жаждешь моей любви и моей смерти и сам не понимаешь, чего хочешь сильней. Выполни мою волю, и у тебя будет выбор.
– А будет ли у меня свобода, отец?
– Да. Любое заклятие можно обратить вспять. Я дам тебе свободу. Ты уйдешь или останешься со мной, как сын и способный маг – или, если пожелаешь, мой будущий соперник.
– Я все пытаюсь понять… – Кар приблизился к отцу. Подумав, сел рядом, в кресло одного из Сильных. – Пытаюсь понять, в чем вы мне лжете. Или недоговариваете. И ты, и Кати… Все.
– Почему ты решил, что мы лжем? – с интересом спросил отец.
Кар пожал плечами.
– Чувствую.
– Я не лгу тебе, сын, и никогда не лгал. В этом нет нужды. Что до Кати… Она ненавидит меня так, что готова поддержать любого, в ком увидит возможность когда-нибудь со мной справиться. Вот и весь ее секрет.
– За что?
– Кати – дочь Сильнейшей Моры. Ты проходил историю Долины?
– Ты убил ее. Одолел в поединке.
– Правильно. Мора могла сдаться, но предпочла умереть. Кати на редкость сентиментальна. Триста лет прошло, а она все не успокоится. Бросить мне вызов сама она не может, потому что знает предел собственной Силы. Ты стал ее надеждой на месть.
– И твоей тоже. Не слишком ли для одного полукровки?
– Не возносись, – ровно сказал Сильнейший. – Ты не моя надежда, ты лишь мой инструмент. Я перебрал много способов покончить с дикарями. Этот показался мне лучшим. Но не единственным.
– Понимаю. Ты хотел еще что-то сказать мне, отец?
– Немного. Ты уже решил, как будешь действовать?
– Я ждал, что ты спросишь, – ответил Кар. – Да, я давно все решил.
– Лучше взять императора под открытым небом. Во дворце Сильнейших материя не будет повиноваться тебе так, как ты привык. Магия такой Силы не слабеет с годами.
– Я знаю.
– Мы сознательно не давали тебе советов на этот счет. Но если ты с грифоном…
– Нет.
– Ты идешь совершать казнь, а не играть в дикарскую честь.
– Знаю.
Кар спокойно выдержал долгий отцовский взгляд. Наконец Сильнейший кивнул.
– Решай сам. Я доверяю тебе. Но не будь слишком самонадеян, Амон.
