Владимир Прягин - Дурман-звезда
– Почему?
– Король требует его к себе для беседы. Сегодня в полдень. Лорд-арбитр полагает, что его уже не выпустят из дворца. Вместо негласной опеки будет настоящий арест.
– Что случилось?
– Смена цикла, – сдержанно ответил старик. – Его величество нервничает.
– Понятно. Что лорд сказал, прочитав послание?
– Что в нем содержатся любопытные аргументы. И он не отказался бы побеседовать с автором здесь, в столице. Если тот, конечно, сможет приехать. О других вариантах речь не идет. Так он и просил передать.
Ясень почувствовал облегчение. Все отменяется! Сановник слишком горд и упрям, чтобы спасаться бегством. Теперь со спокойной совестью можно вернуться на плоскогорье и рассказать Угрю, что с наскока решить проблему не удалось. Не штурмовать же в самом деле королевский дворец?
– Спасибо, – сказал Ясень, – вы очень помогли нам. Не буду больше отнимать у вас время. Может быть, еще свидимся, но не будем загадывать.
– Удачи, молодой человек. И, будьте добры, передайте Тайе…
Закончить фразу он не успел.
Где-то рядом ударил колокол. Все на базаре вздрогнули и замолкли. Гулкое эхо тяжело растаяло в воздухе, еще несколько мгновений висела мертвая тишина, а затем площадь взорвалась многоголосым ревом.
Ясень несколько растерялся и не сразу сообразил, что случилось. Опомнился лишь после того, как старик торопливо полез в карман и достал «глазок».
Над городом заплакало солнце.
Ясень тоже вытащил затемненное стеклышко и посмотрел наверх. Три слезы на солнечном лике виднелись четко – две в верхней части и одна ближе к центру. Наверно, чуть позже появятся и другие. А может, и нет – все-таки сменяется не великий цикл, который длится тысячу лет, а обычный, десятилетний. В любом случае, теперь народу будет что обсудить. Люди вокруг орали, перебивая друг друга. Торговцы и покупатели, забыв про товар, тыкали пальцами в небо.
Толпа задвигалась, многие заспешили к выходу. Другие, наоборот, зачем-то лезли на площадь. Старичка оттерли от Ясеня. Поняв, что договорить уже не получится, Ясень протолкался к воротам. За пределами рынка стало свободнее. Стражников заметно прибавилось, и они умело направляли толпу.
Он добрался до коновязи, вскочил в седло. Услышал, как рядом крикнули: «К храму, еще успеем!» Ясень понял, что кто-то из светлых братьев сейчас обратится к жителям, заинтересовался и поторопил коня.
Храм стоял между «чистым» и «грязным» городом, намекая, что воля неба для всех едина. Он представлял собой усеченный конус, сложенный из белого камня и разделенный широкими вертикальными прорезями – по одной с каждой стороны света. В этих прорезях располагались входы, а между ними на стенах горели гигантские знаки солнца из червонного золота.
У главного входа как раз устанавливали помост. Открытое пространство перед ним стремительно заполнялось людьми. Стража следила, чтобы не было давки. Ближе к зданию пускали тех, кто пришел пешком, а конных держали на расстоянии.
На помост взобрался жрец в бело-золотом одеянии. Наверно, именно он теперь выполнял обязанности первого иерарха. Или, может, просто считался в храме лучшим оратором. Жрец был огромен, как бык, с толстой шеей и красной мордой. Сжав пудовый кулак, он навис над толпой и проревел чудовищным басом:
– Внемлите все, кто слышит! Солнце уронило первые слезы. Оно, светозарное, рыдает по вам. Да, по вам, погрязшим в грехе и похоти, презревшим заветы неба. Кто, как не вы, повинен в том, что творится ныне? Кто, как не вы, допустил, что мрак вползает на наши улицы? Лучший из нас, светлейший брат-предстоятель, вчера был подло убит! Убит по дороге в храм, где он проводил дни и ночи в неустанных молитвах…
Толпа испуганно ахнула – не все еще знали новость. А Ясень подумал хмуро: «Брешешь, бугай. Не в храм он ехал, а домой, жрать…»
– Или, может быть, вы забыли, – гремел красномордый жрец, – что твари из тени – рядом? Они таятся, прикидываясь людьми, и поджидают момент, чтобы забрать ваши души. Оглянитесь, глупцы! Возможно, одна из тварей уже стоит среди вас и давится смехом, а в глазах пылает мертвый огонь…
Ясеню вдруг стало трудно дышать. Он ощутил, как что-то жжет его изнутри. Точнее, он чувствовал это уже давно, но только сейчас обратил внимание, услышав подсказку. Жжение это, как он теперь понимал, возникло с ударом колокола. Словно первые слезы солнца пробудили тот дремлющий огонек, о котором Ясень почти забыл за время жизни на плоскогорье.
Ему почудилось, что вокруг потемнело, будто уже наступили сумерки. Потом он понял, что солнце светит по-прежнему, но воздух наполнился жирным пеплом. Людские фигуры перед помостом тлели, как головешки в костре, истаивали в бледно-лиловом пламени, а ветер подхватывал то, что от них осталось, и с хохотом крутил над землей…
Ясень сжал зубы, твердя себе, что это лишь наваждение, виденное уже много раз. С трудом, но все-таки успокоил дыхание. Пепел перед глазами понемногу рассеялся, языки пламени улеглись, и люди вернулись к своему привычному облику. Жжение в груди, правда, не исчезло, а лишь притупилось. Огонь будто намекал, что готов снова разгореться в любой момент.
– Раз за разом солнце дает вам шанс, – гремел светлый брат с помоста. – Оно, всевидящее, ждет и надеется, что вы очиститесь и обратитесь к свету. Но всякий раз вы обманываете его, сбиваетесь с истинного пути, совращенные лживой тенью. И лишь его слезы спасают вас, смывая грехи и скверну…
Развернув коня, Ясень выбрался из толпы. Рев жреца утомил его, даже голова заболела. Пора было заняться конкретным делом, а именно найти Хлада, который не явился на встречу. Чернобородый оставил адрес – он предпочел жилье в одном из бедных кварталов. Туда же, по его словам, должны были подтянуться верные люди.
Храм с многотысячной толпой остался, наконец, позади, но и на обычных улицах было полно народу. Из домов сегодня выползли все, включая немощных стариков, младенцев и ленивых котов. И конечно, все как один таращились на солнечный диск.
Добравшись до места, Ясень издали узнал нужный дом – третий от перекрестка, выкрашенный дешевой серо-зеленой краской, с убогими резными наличниками. И сразу понял, что дело неладно. Забор был повален, а рама одного из окон обожжена, словно внутри недавно потушили пожар.
Не сворачивая, Ясень миновал перекресток. Нет смысла теперь выяснять, что именно там стряслось, да и нельзя привлекать внимание. Понятно одно – Хлад уже не в игре. Либо убит, либо схвачен стражей. На этот случай Угорь отдал четкий приказ – не лезть на рожон и быстрее убираться из города.
Но Ясень знал – судьба привела его в столицу не для того, чтобы теперь просто так отпустить обратно. Вздохнув, он свернул ко дворцу, и огонь в груди коротко полыхнул, одобряя его решение.
Охрана у башни была усилена. Ясень показал драконий знак-кругляш и терпеливо ответил на все вопросы – кто его пригласил и зачем. Въехал во двор, оставил коня на попечение слуг и подумал мельком, что уже привыкает к таким удобствам. Правда, тут же несколько приуныл, вспомнив, что Криста наверху, а пользоваться подъемником имеют право только Древнейшие. Пришлось тащиться по лестнице – притом что башня имела в высоту не менее ста локтей.
На смотровой площадке сегодня было пестро и тесно. Драконы-аристократы, разбившись на небольшие группы, вертели в руках «глазки» в щегольских оправах и негромко переговаривались. Рядом держались секретари и помощники с красно-синими полосами на скулах. Шныряли слуги с подносами.
Криста стояла в одиночестве у перил. Казалось, вокруг нее очерчен невидимый полукруг, заступить за который никто не осмеливался. Ясень, подивившись этому обстоятельству, подошел и спросил:
– А ты почему одна?
– Я теперь не самая популярная личность, – она усмехнулась. – Все слышали о моей размолвке с его величеством. Того и гляди, под домашний арест посадят, как лорда-арбитра. Но это даже забавно – смотреть, как они делают вид, будто меня тут нет. Отворачиваются, глазки отводят. Как дети, право.
– Обидно. Кто ж теперь представит меня высоким гостям?
– Да уж не обессудь.
– И что будешь дальше делать?
– Да я и раньше на балах не блистала. Сам же помнишь, где ты меня впервые увидел. Ну и сейчас дождусь, пока вещая ночь закончится, да и поеду из столицы подальше. Говорят, на Восточном Взморье опять какая-то буча, варвары голову поднимают. Вот и разберемся на месте. Там от меня в любом случае больше проку.
Ясень хотел ответить, но тут его внимание привлекла очень красивая медноволосая дама в изящном платье. Она вышла в центр площадки и обратилась ко всем:
– Господа, пора соблюсти обычай! Прошу вас, подходите поближе. Милорды, ну что же вы? Отвлекитесь от разговоров! У вас еще будет время обсудить ваши скучные государственные дела. Сегодня есть занятие поважнее!
