Галина Романова - Серебряный Рыцарь
Пока ее спутники разговаривали, а потом молча сидели рядом – драур думал, а Карадор что-то жевал, – Тара скучала. Густой лес, в котором они оказались, пугал и нервировал девушку. Она не привыкла к дикой природе, не знала названий почти ни одного дерева и куста и могла легко заблудиться, сделав шаг в сторону. Кроме того, этот лес живо напоминал ей те несколько страшных дней, когда она, без воды и пищи, удирала от преследовавшего ее Танира.
Все-таки любопытство неистребимо в женской душе. От скуки «охотница» принялась рассматривать деревья и кусты, росшие вокруг. На одном из них висели плоды странной формы – бело-зеленые, полосатые, с шипами.
– А как это называется? – поинтересовалась девушка, ткнув пальцем в ближайший плод.
Карадор бросил на нее рассеянный взгляд, но внезапно взор его прояснился, и эльф вскочил на ноги.
– Это же лейкан! – воскликнул он. – «Колючий огурец»! Они внутри знаешь какие вкусные!
Сорвав несколько плодов, он разрезал их на части и показал Таре, как надо выковыривать мягкую сладкую сердцевину, чтобы не уколоться. Фрозинтар наблюдал за ними со смешанным чувством раздражения и зависти, в отличие от этих двоих, он никак не мог отрешиться от нависшей проблемы. Эти двое ведут себя как дети! Или настолько верят в то, что он все сделает или… проблема не настолько уж и большая?
– Ладно, – выждав несколько минут, произнес он, вставая, – пошли назад.
– А зачем? – удивилась Тара. Плоды лейкана ей понравились, и уходить от дерева девушка не торопилась.
– Вернемся к озеру. На том берегу есть поселение. Обойдем водоем и спросим у местных жителей, куда нас занесло. А после этого будем думать, что делать дальше… и как искать Льора, – чуть тише добавил он.
Глава 11
Обратный путь занял немного больше времени – когда бежали, под ноги не смотрели, а теперь обнаружились коряги, камни, бочажки стоячей воды, которые надо было обходить или перелезать. Тара с любопытством вертела головой по сторонам – после удачи с лейканом ей в лесу стало очень интересно. Любопытно, а что тут еще можно есть?
Остановившись на берегу ручейка якобы для того, чтобы примериться, как перепрыгнуть на другой берег, девушка углядела очень странное дерево.
– Смотрите! – воскликнула она. – Вы ошиблись! Мы вовсе не в будущем. Мы в настоящем.
– С чего ты взяла? – Фрозинтар с неудовольствием обернулся.
– Так оно же цветет! – Тара ткнула пальцем в маленькие гроздочки серо-белых простеньких цветов, торчащие на кончиках веток у мощного, в три обхвата, великана с удивительно гладкой корой. Было что-то странное в том, что у такого огромного дерева такие мелкие цветы. Правда, запах от них был чудесный. – Смотрите сами! Кстати, как оно называется?
Переглянувшись, мужчины вернулись обратно.
– Не может быть! – выдохнул Фрозинтар, подтягивая одну из веток к самому лицу и принимаясь рассматривать цветы и листья.
– Странное название…
– Это не название. Карадор, ты это видишь?
– Угу. Глазам не верю! – закивал неугомонный эльф. – Значит, он существует!
– Значит, он где-то здесь. – Драур быстро огляделся по сторонам. – Это многое объясняет. Например, этот странный магический фон. Его создает он!
– Угу, – снова кивнул Карадор с таким умным видом, словно присутствовал на ученом совете.
– Лично мне это ничего не объясняет! – воскликнула Тара.
– Белый Лес! – сказал Фрозинтар. – Это объясняет исчезновение Льора.
– Что? – Такое название «охотница» слышала первый раз.
Мужчины снова переглянулись. И Тара услышала невероятную историю.
Где-то далеко-далеко растет Белый Лес. Назван он так потому, что по ночам его стволы окрашиваются в белый цвет, так что темноты, как таковой, там не бывает. Деревья с таким свойством коры встречаются только там и больше нигде. Лишь в древние времена адепты Ордена Бора-Земли как-то ухитрились приручить частичку Белого Леса, да и то явно не обошлось без личного вмешательства одного из Покровителей, Гало-Дерева.
Главной отличительной особенностью Леса был отнюдь не цвет коры, а то, что Белый Лес был живым. Созданный магией самого Покровителя, он не имел постоянного места произрастания, перемещаясь по миру в соответствии со своими нуждами. Деревья его обладали коллективным разумом, постичь который в полной мере не удалось еще никому. Но этот Лес мог не только менять свое место – сегодня растет тут, а завтра исчезает, оставив после себя равнину, – он мог каким-то образом еще и воздействовать на пространство. Никто и никогда не вступал под его своды без молчаливого согласия деревьев. Но уж если ты допущен в Белый Лес, придется соблюдать несколько правил.
Во-первых, идти следует только по тропинкам, не пытаясь спрямить путь, даже если видишь, как впереди тропка делает петлю. Во-вторых, нельзя охотиться на здешних обитателей, если Лес захочет накормить путника, он подбрасывает на тропу мертвое животное или птицу. Только в Белом Лесу можно спокойно есть такую падаль. Разжигать костер тоже можно там, где Лес приготовит для путника сушняк, и ни в коем случае нельзя ломать ветки, рвать траву и цветы, собирать грибы и тем более рубить деревья. Тот, кто нарушит одно из этих правил, обречен навечно остаться здесь. Лес будет его кормить и поить водой из ручья, но никогда не выпустит из чащи. Говорят, в Белом Лесу до сих пор бродит несколько скитальцев. Время для них остановилось, они не стареют и не умирают, но обречены каждый день утром просыпаться и идти вперед по одной им ведомой тропе.
Но Белый Лес добр к тем, кто соблюдает правила и чтит зеленый мир. Немало есть рассказов о том, как его стволы расступались перед беглецом и задерживали погоню, не давая врагам даже издалека увидеть того, кто взят под покровительство. Белый же Лес, если его хорошо попросить, может доставить путника в нужное место – эдакий живой Портал. Загадав желание «Хочу домой!», путник вступает под его кроны, идет по тропе и через некоторое время выходит на опушку в двух шагах от родного дома. Умея перемещаться по миру, Белый Лес «приносит» путешественника прямо к цели. Однако много в нем еще не изучено и навсегда останется тайной, ибо того, кто узнает лишнее, Белый Лес просто-напросто оставляет себе.
– И что? – выслушав, поинтересовалась Тара. – Что теперь делать? Бежать или… уже поздно?
Губы девушки задрожали. Она вдруг представила, что больше никогда не увидит Фейлинора, что ей придется навсегда остаться под этими деревьями и каждый день вставать и идти по тропе, не старея и не умирая.
– Надо вернуться назад, – медленно произнес драур.
– Что? – взвизгнула «охотница».
– Надо найти то место, где следы Льора оборвались, и еще раз как следует все изучить. Парень мог попасть в объятия Белого Леса.
– Ура! Приключения продолжаются! – заорал Карадор и со всех ног бросился обратно, так размахивая мешком с вещами, что несколько раз его заносило на поворотах. Фрозинтар еле успел его обогнать и остановить, пока неугомонный эльф не проскочил нужное место.
Таре было страшно. Обняв свой вещмешок, она с тревогой следила за ползающим по тропе драуром. Дерево с плодами лейкан покачивало ветками прямо перед ее носом, но на сей раз «охотница» смотреть на них не могла.
– А мы не могли того… заблудиться? – робко предположила она.
– Нет, – из кустов высунулась голова Фрозинтара. – Если бы нас уже окружил Белый Лес, он просто не дал бы нам сюда вернуться, а увел по тропе в другую сторону. И мы бы до сих пор искали это место.
– И вы ищете следы, которые оставили в земле деревья?
– Нашел!
Фрозинтар выпрямился, оборачиваясь на голос Карадора. Тот стоял перед выстроившимися в рядок молодыми невысокими – чуть выше макушки – стройными деревцами. На вид в них не было ничего подозрительного – ну, стоят рядом десять… нет, двенадцать… нет, уже четырнадцать… Ой, мама! Так они же возникают из ничего и словно «строят» стену!
– Мы пропали? – на всякий случай уточнила девушка, пятясь. Окружающий пейзаж ей с каждой минутой нравился все меньше. Она начала бояться природы. И что в ней эльфы находят такого хорошего? Карадор вон не боится – стоит и гладит тонкие стройные стволики. А ведь она – наполовину эльф. Значит, должна наполовину любить все эти зеленые насаждения.
– Пока еще нет, – промолвил Фрозинтар, подходя к другу. Листики над головами слабо шелестели. Многие ветки переплетались друг с другом. Листва на них не шевелилась, застыв, как неживая. Колыхались и шелестели только те, что росли с краю. Особого ветра не было, но шелест не прекращался. В нем звучали какие-то голоса. Девушка вдруг поняла, что деревья что-то шепчут, но на языке, который не понимал никто из троицы путешественников.
– Белые стены, спасите, укройте нас, – медленно, неуверенно заговорил драур. Создавалось впечатление, что он либо вспоминает что-то давно и прочно забытое, либо выдумывает заклинание на ходу. – От взглядов, таящих соблазны. От слов, приносящих беду. От рук, что готовят удар. Молчанье мое – это сила моя. Тьма – мой друг. Тайна – сестра. Пока ты жив, сюда никто не войдет. Сюда никто не войдет. Сюда никто не войдет… Кажется, – он обернулся на своих спутников, – как-то так.
