Евгений Щепетнов - Перекресток судеб
– Как это возможно?! Как вы допустили, чтобы вырезали весь командный состав?! Почти весь командный состав?! – Полковник едва не визжал, брызгая слюной, красный, как вареный краб. – Я чудом избежал гибели! Охрана лагеря никуда не годится! Часовых – всех высечь! Забить палками до смерти! Как они могли пропустить лазутчиков, и кого?! Девок! Это девки! Вас трахнули девки! Лейтенант Херцог, ваша рота охраняла лагерь?! Я разжалую вас в рядовые! Почему вы уцелели?! Почему вы даже не ранены?!
– Вообще-то он ранен, господин полковник, – вмешался мрачный седой сержант, – у него плечо разрублено. Он проверял посты, когда все началось, и организовал преследование лазутчиц. Так что…
– Я сам отвечу за свои дела. – Херцог встал с места и, упрямо наклонив голову, как атакующий бык, продолжил: – Я предлагал усилить охрану лагеря. Я сообщал командованию, что марш без обозов, с голодными, усталыми солдатами – это самоубийство. Но меня не послушали. Сейчас легко перекладывать ответственность на других, но стоит задуматься – может, ошибки в командовании исходят откуда-то повыше, чем уровень командира роты?
– Вы что себе позволяете? – взвизгнул полковник. – Я разжалую вас! Уволю из армии с красным заключением!
– Да плевать! – скривился лейтенант. – Говорил мне отец: «Не ходи на армейскую службу, ничего хорошего там не получишь – кроме пинков и ругани». Вижу, папа был прав. Думали, напугали? В любом случае лучше будет, чем исполнять идиотские приказы! Я удивляюсь, как это арды не вырезали нас всех!
– А почему вас не прирезали? – холодно осведомился полковник. – Спрятались в сортире?
– Я-то нет, – ухмыльнулся лейтенант и покосился на багрового полковника. – Когда лазутчики проникли в мой шатер, я успел схватить меч, потому и отделался разрубленным плечом. Моим товарищам повезло меньше. Извините, виноват – выжил!
– Господа! Мы не о том говорим, вам не кажется? – встал капитан Хокин, лоб которого был завязан тряпицей, сквозь которую проступила кровь. – Господин полковник, нужно решать вопрос с командованием. Или мы ждем, когда нам пришлют новых командиров, или придется срочно выдвигать лучших солдат в сержанты и ставить их на отделения. А нынешних сержантов – на роты и выше. Нам нужно самое меньшее три-четыре дня на приведение в порядок структуры армии. Без этого, я считаю, штурмовать крепость нельзя. Если это вообще возможно – без магов.
– Согласен, – поднялся лейтенант Гронг, ночевавший вместе с лейтенантом Херцогом и получивший удар в ключицу. Кольчуга, которую он поленился снять на ночевку, уберегла его от верной смерти. – Нужно успокоиться. Солдаты взволнованы, голодны, напуганы – мы не можем атаковать. Более того, нужно молиться, чтобы арды сами нас не атаковали! Этот напуганный сброд, в который превратились солдаты, сейчас не способен сдержать более-менее серьезный натиск. Честно сказать, такого я не припомню. Это самая эффективная операция лазутчиков на моей памяти. Даже в литературе не описано таких случаев. У меня отличная память, и я интересовался военной историей. Господин полковник! Предлагаю укрепиться в лагере, ждать обозы с продуктами, послать фуражиров по окрестности – на охоту и по деревням, если такие здесь найдем. Долго без еды мы не продержимся. В крепости устроились хорошо – у них нормальное питание, вода, все, что нужно. А мы под стенами крепости, как идиоты, – голодные, холодные.
– Я сам буду решать, когда атаковать, а когда нет! – Полковник был взбешен. Он понимал, что допустил ошибку, и это бесило еще больше. Юбар, потомок древнего рода потомственных военных, не привык признавать свои ошибки – даже если они очевидны. Тем более когда в эти самые ошибки тычут грязным пальцем подчиненные!
– Мы будем атаковать – через три дня! Даю вам три дня на то, чтобы привести батальоны в боевую готовность! – уже спокойнее продолжил полковник. – Да, мы потеряли две сотни человек, среди них все наши маги, но разве мы не военные? Разве мы не воевали без магов?! Разведка донесла – у них тоже нет магов! Боевых магов! Мы превышаем их по численности в десятки раз! У нас воинское умение, наши отцы и деды били ардов не раз и не два – мы что, позволим взять над собой верх?! Я лично поведу людей на штурм! Если больше некому… Жду от вас списки тех, кого вы планируете поставить на командование подразделениями. Высших офицеров прошу остаться, лейтенанты и сержанты – в подразделения. И вот еще что: обозы подъедут к вечеру, приехал посыльный. Будут продукты, будет снаряжение. Мы отомстим за каждого погибшего солдата! Ну и за магов тоже… А часовым все равно всыпьте по десятку ударов палкой – пусть знают, что нужно хорошо нести службу. Усильте охрану по ночам. Поставьте лучших разведчиков в скрытое охранение – это нужно было сделать сразу. Пусть те, кто искушен в хитростях скрытого наблюдения, и все специалисты по ловушкам будут задействованы. Враг может предпринять попытку повторить налет – сделайте все, чтобы у них ничего не получилось. Лейтенант Херцог, вы назначаетесь командиром роты специального назначения. Наберите туда головорезов – вам поручаю тайную охрану лагеря. Если вы такой шустрый на язык – вам будет просто и в бою. Вы же все знаете, как что надо делать, – вот и делайте.
Полковник криво усмехнулся и вздохнул: теперь он будет знать, с кого спросить.
«А не надо вылезать со своим поганым языком! Справится – можно и не заметить. А если не справится… тогда, сучонок, тебе и в твоем поганом деревенском поместье будет неуютно. Можно такую волну поднять, так расписать твою убогость и скотство, что ни один дворянин тебя на порог не пустит! Зря ты начал гавкать. Каждый щенок должен знать свое место!»
Полковник махнул рукой, и новый слуга, принятый вместо зарезанного лазутчиками парня, налил ему в кружку вина, оставшегося в бутыли, купленной на рынке Шусарда. После ночных переживаний требовалось расслабить душу. Да и на больной желудок вино действовало успокаивающе. Полковник уже сто раз пожалел, что не обратился за помощью к лекарю-магу, прежде чем всех лекарей зарезали. Постеснялся – обделавшийся полковник суть комедиант и позор армии. Юбар следил за тем, чтобы его образ несгибаемого полководца оставался незапятнанным.
* * *– Спасибо, девочки! – Жересар встал со скамьи, подошел к каждой из грязных, измученных «теней» и обнял, прижимая к могучей, выпуклой груди. – Вы сделали невозможное. Геор, Герлат, нужно будет наградить девочек! А что касается погибших… тоже наградить. Их семьи. Поставить памятник. Я не знаю, но что-то нужно сделать! Чтобы о них помнили!
– Сделаем, – кивнул Герлат. – Правда, Геор, Устра? Что-нибудь сделаем! Перепишите их имена – подвиг должен быть увековечен!
– Согласен, – кивнул Бордонар. – Вернется Нед, я с ним поговорю. Нельзя забыть этот подвиг. Они дали нам время. И возможно – жизнь.
– Идите, девочки, отдыхайте, – кивнул Геор и, когда «тени» исчезли за дверью, с грустной улыбкой добавил: – Разве нас можно победить? Только убить!
– Только убить, – задумчиво повторил Герлат. – Как думаете, когда они начнут штурм?
– Не раньше чем дня через три-четыре, – прогудел Жересар. – Я хорошо знаю эту систему. Пока они назначат командиров, пока те погоняют солдат – пройдет время. Теперь у нас есть шанс дождаться Неда. А с ним мы разгоним этот сброд. И вот еще что – если бы это был Корпус морской пехоты, мы бы ничего не смогли сделать. Радуйтесь, что против нас стоят не они.
– Радуюсь, – усмехнулся Герлат. – Геор, как там твои парни?
– Парни всегда готовы, – усмехнулся ард, – топоры наточены, щиты проверены – ждут, когда можно будет разбить пару-тройку голов. Все сыты, отдохнули… Здешняя жизнь против нашей прежней – просто небесные чертоги! Ни тебе холода, ни тебе прогорклого мяса и вонючей рыбы. Вкусная еда, спокойная жизнь – как бы не расслабились арды! Превратятся в мягкотелых замарцев!
– Ну, замарцы уж не такие и мягкотелые, – рассмеялся Герлат, – но в чем-то ты прав. Надо будет больше гонять, тренировать бойцов. Крепость почти достроена, задача воинов воевать, а не таскать камни для стен. Впрочем, мне кажется, на вашу долю войны еще хватит. Думаю, что скоро Исфир попытается воспользоваться нашими дрязгами. Не упустят возможности напакостить. Но это все потом. Когда-то. Надо еще дожить до того.
– Это все хорошо, и девушек мы прославим, – вмешалась Устра, – но вы подумали, что мы будем делать эти три дня, пока враг набирается сил? Не пора ли дать им урок?
– Хочешь сделать вылазку? – Геор поднял брови и отрицательно покачал головой. – Я против. В открытом бою у нас нет никаких шансов против регулярной армии Замара. Даже если это не Корпус. Вот когда они полезут на стены, тогда мы и дадим им понять, кто тут хозяин. А лезть на копья – чистое самоубийство. Потом стены некому защищать будет.
– Ну что вы, мужчины, такие прямолинейные? – фыркнула Устра. – Есть другие способы напакостить! Ночью забраться на гору, под которой они стоят лагерем, и пустить стрелы! Пока они бегают, подстрелить десятка два-три и уйти. Все меньше на стены полезут! Опять же – мы знаем, где стоят их камнеметалки, где они их строят – кто мешает поджечь? По крайней мере попробовать. Чтобы они не могли спокойно спать, убив моих девочек!
