Анна Кувайкова - Мантикора и Дракон. Эпизод II
Тяжело вздохнув, Тириг снова шмыгнул носом. После того случая воровать не тянуло. Возможности выяснить, есть у него магия или нет, тоже не появилось. И мечта так бы и осталась мечтой… если бы не одно но. Лазая по обломкам горных пород недалеко от города, случайно встретил измождённого старика. Тот был слишком худым, даже на взгляд ребёнка, с израненными ступнями и содранными ладонями, с которых местами просто свисали куски кожи. Сначала он хотел позвать взрослых, но замер с открытым ртом, так и не сумев двинуться с места. Старик бормотал себе под нос странные слова и водил трясущимися пальцами по ранам, смазанным какой-то жёлто-зелёной смесью. Затем он закрыл глаза и под всё то же непонятное бурчание залез пальцами под кожу, не делая никаких разрезов. Пальцы словно провалились внутрь, утонув в выступившей крови.
Как выяснилось позже, старика звали Уфо, он был рабом, отправленным надзирателями на верную смерть в дикий лес. Но мужчина, пусть и не обладал магией, сумел выжить, применив всё своё мастерство хилера. И когда он показал малую часть своих умений, Тириг попросился к нему в ученики, каким-то шестым чувством понимая, что это его шанс помочь своей семье. Привести Уфо в город он не мог, вот и приходилось встречаться с ним в лесу, где удалось устроить старика со всевозможным комфортом.
Не замечая времени, впитывая как губка новые знания, мальчик стал постоянно опаздывать к ужину и вот теперь, стоя перед входной дверью, в который раз пытался придумать оправдание. Пока что не получалось, а сказать правду – подвести старика, взявшего с него слово молчать о нём.
Снова вздохнув, набрался смелости и открыл дверь, боком протискиваясь в коридор. На кухне мать гремела посудой, готовя ужин. Больше в доме не было слышно ни звука, значит, отец ещё на работе. Облегчённо выдохнув, мальчик сделал уже несколько шагов и почти добрался до лестницы на второй этаж, когда сзади раздался спокойный и несколько усталый голос:
– Молодой человек, и где же вы были?
– Ну, ма-а-ам! – Тириг опустил голову и обернулся к стоящей в дверях кухни матери, пряча руки за спиной и виновато ковыряя половик носком изрядно поношенного сапога. – Прости, я с ребятами заигрался… А что на ужин?
– Тириг, я спросила о тебе у всех твоих друзей, никто тебя не видел уже неделю. – Женщина сурово поджала губы, скрестив на груди руки.
– Ну, я гулял…
– Тириг!
– Ну, ма-а-ам, всё же в порядке, правда? – И полный раскаяния взгляд, вкупе с умильной улыбкой. Сын всегда найдёт способ растопить материнское сердце.
Тяжело вздохнув, женщина покачала головой и махнула рукой:
– Умывайся и иди на кухню, будем ужинать. И больше так не пугай меня, ладно?
– Мам, я люблю тебя! – Тириг счастливо улыбнулся и умчался в сторону ванной комнаты.
Несмотря на все трудности и всё, что было, он искренне обожал свою семью и нежно любил мать, самую лучшую маму в мире!
В его памяти образ матери отпечатался так, словно кто-то выжег его с помощью клейма. Невысокая, статная, с мягкой улыбкой на гладком, с едва заметными морщинами, округлом лице. Тёплые голубые глаза и тяжёлая копна чёрных волос, заплетённых в косу. Кожа на её руках была шершавой, ладони и запястья до локтей почти всегда оказывались забинтованными, и часто она даже не могла нормально держать кружку с горячим лечебным отваром. Только сколько бы он потом ни искал, нигде не видел такого знающего, любящего взгляда и понимающей улыбки на тонких бледных губах. А ещё этот запах…
Запах дома, семьи и счастья. Он всегда окружал её, словно золотистый ореол.
Наскоро умывшись, Тириг маленьким ураганчиком прилетел на кухню, тут же устроившись на своём стуле. Болтая в воздухе ногами, он наблюдал, как мама накладывает жаркое из мяса и картошки. От ароматов, витавших по кухне, в животе заурчало. Схватив ложку и с трудом дождавшись, когда перед ним поставят полную тарелку, мальчишка тут же накинулся на еду, не обращая внимания, что знатно обжёг язык.
– Тириг, – засмеялась мать, взъерошив волосы сына, – не спеши. Никто не отберёт у тебя тарелку!
Увернувшись от её ласковых рук, мальчик продолжил уплетать жаркое. Пока он занимался с Уфо, успел изрядно оголодать. Конечно, он брал с собой бутерброды, но большинство из них он отдавал Уфо.
Прожевав очередную порцию, Тириг поинтересовался с набитым ртом:
– Мам, а папа скоро придёт?
– Когда я ем, я глух и нем, Тириг, не этому ли мы тебя учили? – Мать уселась рядом, нежно убрав прядь волос за ухо ребёнка. – Я не знаю, дорогой, папа сказал, у него много работы сегодня.
– Ну во-о-от… – расстроенно протянул ребёнок, запивая еду глотком сладкого компота. – А я думал…
– Я знаю, солнце, папа обещал поиграть с тобой перед сном и прочитать сказку. – Поцеловав его в висок, женщина пододвинула к нему тарелку с домашним печеньем. – Всё будет, Тириг, но…
Что именно она хотела сказать, мальчишка не узнал, в этот момент он услышал, как где-то ощутимо рвануло, и следом в открытое окно донеслись первые крики паники и боли. Нахмурившись, женщина в безотчётном движении села так, чтобы загородить собой ребёнка. Она словно пыталась услышать во всей начавшейся суматохе что-то, что могло бы подсказать причину происходящего и стоит ли волноваться. Она видела яркие всполохи магии и разрисованное цветными узорами тёмное небо. Тириг притих, не понимая, что случилось, и вжался в спину матери, неосознанно ища поддержки и безопасности рядом с ней.
– Сиди здесь. – Поднявшись, она подошла к кухонному шкафу и вытащила оттуда старый кинжал, оставшийся ещё со времён деда.
Неловко схватив его за потёртую рукоять, женщина крадучись подобралась к двери и вышла на улицу, напоследок обернувшись и сделав сыну знак рукой, чтобы не выходил из дома.
Нетерпеливо ёрзая на стуле, Тириг смог высидеть только пять минут, после чего сорвался следом, прихватив палку, принесённую с собой из лесу. Отец учил его, что он всегда должен помогать маме, заботиться о ней и защищать! И именно это мальчик и собирался делать, и неважно, что мама запретила идти следом.
Наверное, если бы он побежал за ней сразу, как она вышла из дома, она осталась бы жива. Сколько раз перед мысленным взором скользили возможные варианты развития событий! Ведь всегда существует маленький шанс, что именно это «если» окажется верным, тем, что обязательно сбудется.
Только Судьба всё решила иначе. И волей Хранителей его обожаемая мать, единственная женщина, которую он любил и будет любить всем своим сердцем, навсегда замершим в тот день, оказалась на пути чудовища с неживыми чёрными глазами, полными желания убивать…
Город умирал. Как древний ящер с новым вирусом в клетках, он корчился в кровавой агонии, пожиная плоды деятельности гильдии, основавшей его. Дома горели, снедаемые языками магического пламени, завязанного на стихии Смерти. Те, кто не успевал выбраться из своих жилищ, сгорали в них заживо, крича так страшно, что даже у меня по коже невольно пробегали мурашки.
Спрыгнув с очередной крыши, мягко скользнула внутрь особняка, где обитал Риго. Он был здесь, внутри, как сказал умирающий охранник, пытавшийся отвязать рвущегося с цепи пса, воющего от боли обожжённого тела. Не успел. Брошенный стилет перебил позвоночник, и они погибли вместе, отданные на прокорм всё тому же огню, жадно слизывающему всё, что попадалось на пути. Но на вопросы он послушно до этого ответил, не имея никакой возможности сопротивляться.
Пинком ноги открыла дверь, скучающим взглядом скользнув по дорогой, пусть и выглядевшей достаточно скромно обстановке. Тишина внутри, по сравнению с кишевшей паникующим народом улицей, стояла оглушительная. Хмыкнув, позвала, зная, что хозяин этого домика наверняка где-то притаился, услышав, что кто-то зашёл:
– Риго, невежливо прятаться от дорогих гостей.
– Ты?! – придушенный вздох.
Выскочив из-за поворота, он уставился на меня, нелепо выставив перед собой короткий меч.
Улыбнулась, пожав плечами:
– Конечно. А ты ждал кого-то другого за своей жалкой душонкой? Извини, у Гекаты есть более подходящие клиенты, чем какой-то зарвавшийся мужичок, к тому же у меня есть к тебе кое-какие счета… Не находишь, что пора бы заплатить по ним?
– Ты мертва! – Сумев взять себя в руки, Риго широко усмехнулся. – Кто-то просто решил попугать меня воскресшей Мантикорой… Ну же, сними маску, и, возможно, я тебя пощажу!
– Я думала, ты более сообразительный, Риго, – склонив голову набок, тяжело вздохнула, с сожалением посмотрев на него. – Увы, всё оказалось куда прозаичнее…
О нём говорили как о великолепном бойце. Он мастерски владел холодным оружием, мог даже применять магию, пусть и не особо любил такой подход к делу. Но с какой-то пространной лёгкостью мне удалось обезоружить мужчину и впиться появившимися когтями в беззащитное горло, наслаждаясь зрелищем уходящей из него жизни. И, только заглянув в его глаза, почувствовала что-то неладное.
