Стивен Эриксон - Память льда. Том 2
Остряк подошёл к ряду рыночных прилавков, выходивших на Портовую улицу. Переулки за грязными лотками были узкими, по колено заваленными отбросами. Дальше виднелась в белом дыму улица. Разбрасывая ногами мусор, Остряк выбрался на неё. Слева едва просматривались ворота. Массивные створки были разбиты, под аркой и на площадке перед ней — груды тел. На закопчённых стенах мощных башен по бокам виднелись белёсые шрамы от стрел и снарядов баллист, из амбразур сочился дым. Внутри были слышны крики и звон мечей. По стенам с обеих сторон от ворот двигались солдаты в форме «Серых мечей», они пытались пробиться на верхние этажи башен.
Справа к Остряку приближался тяжёлый топот сапог. Из дыма вынырнули шесть взводов «Серых мечей», первые два ряда со щитами и мечами, два дальних — со взведёнными арбалетами. Они перебежали открытое пространство перед капитаном и заняли место в арке ворот, за баррикадой из тел.
Порыв ветра разорвал дым над улицей справа — Остряк увидел трупы: стражники-капанцы, лестийская гвардия и паннионские бетаклиты, вплоть до баррикады на перекрёстке в шестидесяти шагах, там виднелась вторая груда мёртвых солдат.
Остряк трусцой побежал к отряду «Серых мечей». Не увидев кого-то с явными офицерскими знаками отличия, он выбрал женщину с арбалетом, ту, что стояла ближе всего.
— Доложи обстановку, солдат.
Женщина покосилась на него, на её лице застыла безучастная, покрытая копотью маска. Остряк с удивлением понял, что она — капанка.
— Мы должны очистить башни снизу доверху. Отряд скоро вернётся с вылазки, мы их пропустим и будем удерживать арку.
Остряк недоумённо уставился на женщину. Вылазка? Боги, да они ума лишились!
— Удерживать, говоришь? — Он покосился на ворота. — Как долго?
Та пожала плечами.
— Сюда уже спешат сапёры и рабочие. Через колокол или два будут новые ворота.
— Сколько пробоев? Что потеряли?
— Не знаю, горожанин.
— Хватит болтать, — выкрикнул мужской голос. — И гоните отсюда этого гражданского…
— Движение впереди, сударь! — заорал другой солдат.
На плечи присевшим мечникам легли взведённые арбалеты. Из-за арки кто-то выкрикнул:
— Не стреляйте, лестийцы! Мы входим!
«Серые мечи» и не думали расслабляться. В следующий миг показались первые солдаты из тех, что участвовали в вылазке. Потрёпанные, с ранеными на руках, солдаты закричали, чтобы «Серые мечи» дали им дорогу.
Взводы разделились так, что образовался коридор.
Из первых тридцати гвардейцев каждый нёс раненого товарища. Внимание Остряка привлекли звуки схватки за воротами. Они приближались. Этих солдат с ранеными прикрывал арьергард, и давление на него усиливалось.
— Контратака! — заорал кто-то. — Бойцы-скаланди…
На стене справа от южной привратной башни взвыл рог.
Рёв на поле за воротами усиливался. Брусчатка под сапогами Остряка дрожала. Скаланди. Они вступают в бой целыми легионами — не меньше, чем по пять тысяч…
«Серые мечи» строились чуть позади на Портовой улице — мечники, арбалетчики и капанские лучники готовились отступать. За ними собирался ещё больший отряд с баллистами, требушетами и малыми катапультами, в ковшах последних дымились раскалённые камни.
Под аркой показался арьергард. Метательные копья падали среди солдат, скользили по броне и щитам, лишь одно попало в цель — воин завертелся на месте с шипастым древком в горле. За ними следовали скаланди — гибкие, в кожаных рубахах и шлемах, вооружённые копьями и подобранными на поле мечами, у некоторых были сплетённые из прутьев щиты. Паннионцы набрасывались на отступающий строй тяжёлой пехоты лестийцев, умирали один за другим, но на место каждого павшего тут же вставал другой солдат, оглашая город пронзительным боевым кличем.
— Назад! Назад!
Гвардейцы отреагировали на приказ мгновенно, солдаты вышли из боя, развернулись и рванулись прочь по коридору, оставив павших — тех схватили скаланди, утащили назад. Затем в ворота хлынули паннионцы.
За спинами лестийцев «Серые мечи» сомкнули ряды. Щёлкнули арбалеты. Десятки скаланди упали, извивающиеся тела погасили разгон атакующих. Остряк смотрел, как «Серые мечи» спокойно перезаряжают своё оружие.
Несколько паннионцев из первого ряд добежали до мечников — и быстро погибли.
Перебравшись через тела павших сородичей, вторая волна скаланди устремилась к строю.
И рухнула под новым градом стрел. Проход под аркой ворот наполнился телами. Вскоре появилась следующая группа скаланди, но эти были безоружны. Пока «Серые мечи» перезаряжали арбалеты, скаланди начали оттаскивать мёртвых и раненых назад.
Внезапно с треском распахнулась дверь левой привратной башни. Остряк резко развернулся, руки потянулись к гадробийским саблям. Наружу вывалились шестеро измазанных кровью, кашляющих капанских дружинников. И среди них — Скалла Менакис.
Её рапира была сломана на расстоянии ладони от острия; остаток клинка до самой чаши с крестовиной был густо покрыт человеческой кровью, алой были и рука в перчатке, и прикрывающий предплечье наруч. Что-то липкое и вытянутое болталось на тонком лезвии даги в другой руке так, что на землю капала коричневатая жижа. Дорогой кожаный доспех был изрублен в куски, один из ударов прошёл так глубоко, что рассёк даже стёганку под бронёй. Кусок нагрудника с подкладкой отвалился, открыв её правую грудь, на тонкой, белой коже темнели огромные синяки, оставленные чьей-то пятернёй.
Сначала Скалла его не увидела. Её взгляд был прикован к воротам: там уже убрали последние трупы и внутрь хлынула новая волна скаланди. Первые ряды, как и прежде, рухнули под градом стрел, но выжившие продолжали наступать — обезумевшей, воющей толпой.
Четыре ряда «Серых мечей» вновь разделились, солдаты развернулись и побежали — каждая часть отряда мчалась к ближайшему переулку на своей стороне Портовой улицы, где капанские лучники уже ждали момента, когда в зону обстрела вбегут преследователи-скаланди.
Скалла рявкнула на своих немногочисленных соратников, и маленький отряд начал отступать вдоль стены. Тут-то она и заметила Остряка.
Их взгляды встретились.
— Дуй сюда, вол ленивый! — прошипела Скалла.
Остряк подбежал к ним.
— Худовы яйца! Женщина, что…
— А ты как думаешь? Они на нас навалились, через ворота снизу в башню и по треклятым стенам. — Её голова дёрнулась назад, словно Скалла получила невидимый удар в лицо. В глазах у неё появилось отрешённое спокойствие. — Шли комната за комнатой. Один на один. Провидомин меня нашёл… — Она вновь содрогнулась. — Но ублюдок оставил меня в живых. Так что я его отыскала. Ладно, пошли! — Когда отряд побежал, она не глядя сунула под нос Остряку дагу, так что ему на грудь и лицо брызнули желчь и водянистое дерьмо. — Я его наизнанку вывернула, и Худ меня дери, как же он умолял. — Скалла сплюнула. — Мне не помогло — почему ему должно было помочь? Кретин. Жалкий, зарёванный…
Остряк трусил позади и не сразу понял, о чём она говорит. Ох, Скалла…
Та вдруг остановилась, лицо её побелело. Скалла развернулась, с ужасом посмотрела ему в глаза.
— Это ведь должен был быть бой. Война. Этот ублюдок… — Она привалилась к стене. — О боги!
Остальные ушли вперёд — то ли не заметили от усталости, то ли просто уже ничего не чувствовали из-за потрясения.
Остряк придвинулся к Скалле.
— Наизнанку вывернула, говоришь? — тихонько спросил он, но не осмелился прикоснуться к ней.
Скалла кивнула, глаза её были плотно зажмурены, дыхание вырывалось из груди болезненными, хриплыми толчками.
— А мне ни кусочка не оставила, девочка?
Она помотала головой.
— Это зря. Ну да ладно, не один провидомин, так другой сгодится.
Скалла шагнула вперёд, прижалась лицом к его плечу. Остряк обнял её.
— Пойдём-ка отсюда, девочка, — прошептал он. — У меня есть чистая комната, а а в ней — ванна, печь и кувшин воды. Близко к северной стене, там безопасно. В самом конце коридора. Вход один. Я снаружи у двери буду стоять, Скалла, столько, сколько нужно. И никто не пройдёт. Это я обещаю. — Остряк почувствовал, как она кивнула. Потянулся вниз, чтобы взять её на руки.
— Я сама могу.
— Можешь, но хочешь ли? Вот в чём вопрос, девочка.
После долгой паузы Скалла вновь помотала головой. Остряк легко поднял её.
— Подремли, если захочется, — сказал он. — Ты в безопасности.
Остряк пошёл вдоль стены, женщина свернулась у него на руках, прижалась лицом к тунике, в этом месте грубая ткань уже промокла.
Позади сотнями умирали скаланди, «Серые мечи» и капанская дружина устроили настоящую бойню.
Ему хотелось быть там, с ними. В первом ряду. Чтобы отнимать одну жизнь за другой.
