Ярослав Коваль - Злое наследие
Вот Конгвер, кстати, совершенно другое дело. С первого взгляда он тоже может показаться изнеженным, однако это ошибочное впечатление, очень и очень ошибочное. Предпоследний сын короля не просто умён, его мысли пронзительны и быстры, а идеи так безошибочны, что это иной раз пугает. Сила характера и след, оставленный магическим наследством короля, чувствуется уже во взоре, а твёрдая линия рта и крепкие скулы окончательно утверждают увиденное. Он может стать очень опасным соперником, и хорошо хотя бы то, что принц очень молод. Ему не хватает опыта, и он сам это понимает.
Вот кого нужно обязательно привлечь к себе. Можно пообещать ему Опорный мир в лен – кусок чрезвычайно лакомый, достойный любого принца, даже самого старшего и уважаемого. Но если согласиться с притязаниями Конгвера уже сегодня, он потребует обещанное сразу, а это может быть опасно. Если он получит Опорный, то, решив утвердить своё первенство, сможет опереться на него как в военном, так и в политическом смысле, и из опасного стать практически непобедимым. У этого брата есть способности, а значит, реальный шанс вознестись над всеми.
Самое страшное в политике – собственными руками создать себе проблемы. Такие труднее всего потом разруливать.
– Я не считаю, что у него есть подобные планы, я точно знаю, что это так. Но, думаю, он не рискнёт выступить первым.
– Я бы поспорил, – пробормотал Гадар.
– Ты что-то знаешь и о планах Бовиаса?
– Ничего не знаю. Но герцогиня Овеяния ведь дама суровая. И властолюбивая. Она не упустит ни своего, ни чужого – если только будет возможность…
– Мы говорим не о герцогине, а о принце! Нашем брате. Хоть и внебрачном.
– Все мы понимаем, что тут к чему. Влияние герцогини на сына довольно велико, и на события тоже. Я уверен: она сделает всё, чтоб впутать его в спор о власти. Как иначе столь могущественная женщина сможет получить больше влияния, чем сейчас?
– С Бовиасом я разберусь. – Аранеф самоуверенно вздёрнул подбородок. – Если придётся.
Конгвер задумчиво и вместе с тем бесстрастно взглянул на старшего брата. Взгляд был непроницаемый, словно нарисованный на холсте или исполненный в камне – ещё одно верное оружие принца, которое он только учился использовать. Все свои важные соображения, все выводы и намерения он умел оставить за стеной сознания, которое умело ничего не выдавать сторонним наблюдателям. Скептицизм и собственное мнение о ситуации он оставил при себе, как привык делать во всех подобных случаях. Лишь мысленно обозначил для себя тему, которую стоило в будущем рассмотреть повнимательнее.
Они с Аранефом оценивали друг друга примерно одинаково. Хотя старший собрал остальных братьев, которых признавал равными себе по происхождению, именно для того, чтоб узнать их мнение и обозначить собственное, он не собирался держаться слишком уж прямолинейно. Спросить: «Собираетесь ли вы признать меня регентом?» – означало бы допустить сомнения в безусловности своих прав и как бы давало собеседникам право ответить «нет». Но сын первой жены короля, уже давно покойной, не собирался предоставлять малейший шанс кому-либо другому.
По крайней мере, так, как сам понимал это.
Конгвер возразил бы ему, если б считал себя верным сторонником старшего брата. Но он сомневался, что им удастся поладить в будущем, столь смутном и нервирующем, что даже лучшие друзья рисковали смертельно рассориться. Что уж говорить о родственниках, которые сближены не потому, что у них общие интересы, душа звучит в одной тональности или хотя бы мысли на одной волне. Увы, зачастую судьба делает роднёй людей, которые в иных обстоятельствах ни за что не сошлись бы, а так вынуждены делать вид, будто исполнены друг к другу глубокой любви.
На месте Аранефа он бы пригласил всех братьев, начиная со старшего, разумного домоседа, который тоже мог сыграть серьёзную роль в политической ситуации, если б захотел. Отец держал самого старшего сына в стороне от двора, поэтому то ли вынужденно, то ли искренне тот предпочитал свой двор, скромное графство в Оскарде, дарованное ему давным-давно. Говорят, там очень любят своего господина – то есть при случае принцу будет на кого опереться. А поскольку раньше он никогда не ввязывался в интриги, трудно предположить, на что старший представитель семьи может быть способен, какой из него противник.
Далее: с ходу снимать со счетов решительного и холодного Бовиаса, а также суровое семейство его матери, по мнению Конгвера, было опрометчиво и даже опасно. Она – дама решительная и злая, кому угодно покажет небо в алмазах. И самого младшего из братьев вряд ли разумно будет высокомерно игнорировать. Он не блистал интеллектом, интересы его, как и у Тейира, ограничивались собственной красотой, успехом у женщин и развлечениями попроще, но самоуверенности и тщеславия у этого юноши хватило бы на десяток принцев. Достаточно было крохотного толчка, чтоб он радостно ввязался в великосветские интриги, и, хотя на успех рассчитывать не может, при желании наведёт такого шума, что в поднятой пыли затеряются более искусные ходы других участников.
Однако Конгвер промолчал. Ему подумалось, что если Аранеф с самого начала так поверхностно смотрит на ситуацию, вряд ли он по-настоящему близок к успеху. И вряд ли из него сразу получится лучший регент для Лучезарного. Высший выбор отложен самое меньшее на полгода, и кто-то должен управлять страной в это время. Впервые принц серьёзно задумался над тем, кто помимо и даже лучше Аранефа справился бы с этой задачей. Возможно, Бовиас. Или самый старший брат, который успешно распоряжается своими землями, а значит, имеет какой-никакой, но опыт.
Себя Конгвер тоже пытался оценить с этой точки зрения. И пришёл к выводу, что, пожалуй, справился бы. У него опыта нет, но есть готовность учиться, а также цепкость. И, пожалуй, маломальская сообразительность.
Пока он был далёк от того, чтоб всерьёз ввязываться в борьбу. Но уже не отрицал такой возможности.
– Я считаю, тут даже не следует ни о чём объявлять, – сказал Аранеф. – Я разошлю лордам приглашение на совет и займусь самыми неотложными делами. Думаю, госпожу Алкеду стоит отправить в один из закрытых монастырей, где она сможет в покое и полной безопасности произвести на свет королевского сына.
– Если она поедет, – рассмеялся Тейир.
Что ей останется делать, если она получит приказ регента? Я не собираюсь спрашивать мнение этой дамы. Меня заботит только благополучие будущего ребёнка.
– Думаю, ты предпочёл бы, чтоб его вовсе не было.
Аранеф обратил на Тейира пронизывающий взгляд, однако не достиг цели – младший принц был слишком поверхностным человеком, чтоб его могла зацепить такая мелочь, как взгляд. Да, отец умел смирять его, лишь разок посмотрев, но Аранефу всё-таки было далеко до отца.
– Какая разница, что я предпочитаю или нет. Обстоятельства нужно принимать такими, какие они есть. Когда мальчик родится, он будет принят в семью. И если Пламя изберёт королём его, в чём я сильно сомневаюсь, трон будет ожидать его совершеннолетия. А обоими мирами буду управлять я. Уж никак не какой-то торгаш или его смазливая дочка.
– Она действительно очень хороша, – снисходительно похвалил Тейир.
– Я запрещаю кому-либо оказывать этой даме внимание! Иначе она может вообразить о себе невесть что. Впрочем, неважно, что она о себе вообразит. После завершения церемонии дама отправится в один из трёх монастырей по своему выбору, и на этом всё… Ну, что ещё, Гадар?!
– Я. – Принц решил, что Ианее не стоит лгать, проще исполнить её просьбу, получить отказ и со спокойной совестью передать его по назначению. – Должен передать просьбу сестры. О землях. Она хочет получить Диэдим.
– Зачем?
Полагаю, тоже желает чем-то владеть. Иметь собственные доходы, место, где можно развернуться. Она вправе рассчитывать на свою долю. – Гадар и теперь струсил сказать правду, предвидя, как вспыхнет старший брат, и какой шквал возмущения всех присутствующих, скорее всего, обрушится на того, кто заговорит о претензиях сестёр первым. И тогда уж поздно будет упоминать, что сам он считает их претензии излишними. – Её положение требует надёжного финансового основания.
– В какой-то степени так. – Аранеф почему-то оглянулся на внимательно слушавшего Конгвера. – Передай сестре, что я охотно дам ей земли и доходы с них… Как приданое. Возможно, она имеет на примете подходящего жениха. Если же нет, думаю, я смогу подыскать кого-нибудь для неё. Так и передай. Конгвер – за кого ты планируешь отдавать Лару?
– Если и соберусь выдавать её замуж, то только для блага общего дела. А не потому, что это удобно или пора.
– Может быть, так и разумнее. Значит, пока ограничимся тем, что ускорим свадьбу второй сестры и поспешим пристроить Ианею. Я подумаю, какое приданое лучше ей дать. Возможно, не Диэдим, а владения, которые будут удобно расположены рядом с владениями её будущего мужа.
