Морган Райс - Обет Славы
О’Коннор наклонился через перила.
«Это умные лошади», – сказал он. – «Я хорошо их обучил. Они вернутся домой по моей команде».
Он внезапно свистнул.
Все как один, лошади развернулись и убежали по песку, исчезая в лесу, направляясь обратно в Кольцо.
Обернувшись, Тор посмотрел на своих собратьев, на корабль, на море перед ними. Теперь они оказались в затруднительном положении – без лошадей, без другого выбора, кроме как двигаться вперед. До них начала доходить реальность происходящего. Они действительно были одни, у них не было ничего, кроме этого судна, на котором они собирались покинуть берега Кольца навсегда. Теперь обратного пути нет.
«И как нам толкнуть эту лодку в воду?» – спросил Конвал, когда они все посмотрели вниз, на корпус в пятнадцати футах внизу. Небольшая часть его находилась в плещущих волнах Тартувиана, в то время как большая часть надежно погрузилась в песок.
«Здесь!» – сказал Конвен.
Они поспешили к другой стороне, где с края свисала толстая железная цепь, на конце которой находился железный шар, лежащий на песке.
Конвен потянулся вниз и дернул цепь. Он застонал и потащил ее изо всех сил, но не смог поднять цепь.
«Она слишком тяжелая», – проворчал он.
Конвал и Тор подбежали к нему на помощь, и когда все трое схватили цепь и потянули ее, Тор поразился ее весу – даже трое из них смогли поднять эту цепь лишь на несколько футов. Наконец, они бросили цепь, и она упала обратно в песок.
«Позвольте мне помочь», – сказал Элден, делая шаг вперед.
Обладая огромными мускулами, Элден возвышался над ними. Он сам потянулся вниз и дернул цепь, и ему удалось одному поднять шар в воздух. Тор был поражен. Остальные молодые люди быстро вскочили и все, как один, начали тащить якорь вверх по одному футу за раз, пока, наконец, не перебросили его через перила на палубу.
Лодка начала двигаться, слегка покачиваясь на волнах, но осталась погруженной в песок.
«Шесты!» – сказал Рис.
Тор обернулся и увидел два деревянных шеста около двадцати футов длиной, встроенные вдоль сторон лодки, и понял, для чего они были предназначены. Он подбежал к Рису и схватил один шест, в то время как Конвал и Конвен схватили другой.
«Когда мы отчалим», – выкрикнул Тор. – «Все поднимайте паруса!»
Они наклонились, воткнули колья в песок и толкнули изо всех сил. Тор застонал от напряжения. Лодка медленно начала двигаться – всего лишь немного. В то же самое время Элден и О’Коннор побежали на середину лодки и натянули веревки, чтобы поднять паруса, поднимая их изо всех сил по одному футу за раз. К счастью, дул сильный ветер, когда Тор и его товарищи продолжали толкать лодку от берега, прилагая максимум усилий для того, чтобы вытолкнуть эту на удивление тяжелую лодку из песка. Поднятые выше паруса начали ловить ветер.
Наконец, лодка закачалась под ними, невесомо заскользив по воде, подпрыгивая. Плечи Тора тряслись от напряжения. Элден и О’Коннор подняли паруса на мачту и вскоре они уже вышли в море.
Они все издали радостный крик триумфа, после чего поместили колья на место и побежали помочь Элдену и О’Коннору закрепить веревки. Крон лаял рядом с ними, взволнованный всем происходящим.
Лодка бесцельно дрейфовала, и Тор поспешил к штурвалу вместе с О’Коннором.
«Хочешь взяться за штурвал?» – спросил он О’Коннора.
О’Коннор широко улыбнулся.
«С радостью».
Они начали набирать настоящую скорость, плывя в желтых водах Тартувиана, в то время как ветер дул им в спины. Наконец, они двигались вперед, и Тор сделал глубокий вдох. Они отчалили.
Тор и Рис направились к носу корабля, в то время как Крон встал между ними и прислонился к ноге Тора. Молодой человек нагнулся и погладил его мягкую белую шерсть. Крон наклонился и лизнул его. Тор потянулся к небольшому мешку и вынул кусочек мяса для леопарда, который схватил его.
Тор посмотрел на огромное море перед ними. Дальний горизонт был отмечен черными кораблями Империи, которые, очевидно, направлялись к стороне Кольца, принадлежащей МакКлаудам. К счастью, они были отвлечены и не могли находиться начеку из-за одинокой лодки, которая двигалась к их землям. Небо было чистым, в спину им дул сильный ветер, и они продолжали набирать скорость.
Глядя вдаль, Тор спрашивал себя, что же ждет их впереди. Он задавался вопросом, сколько времени пройдет, прежде чем они достигнут земель Империи, что может ожидать их там. Молодой человек не переставал спрашивать себя, как они найдут меч, как все это закончится. Зная, что шансы у них ничтожные, он, тем не менее, ощущал радость из-за того, что они, наконец, в пути, восторг из-за того, что им удалось пробраться так далеко, и сильное желание извлечь Меч.
«Что если его там нет?» – спросил Рис.
Тор обернулся и посмотрел на него.
«Меч», – добавил Рис. – «Что если его там нет? Или что если он потерян? Или уничтожен? Что если мы никогда его не найдем? В конце концов, Империя огромна».
«А что если Империя узнает, как поднять его?» – спросил Элден глубоким голосом, подходя к ним.
«Что если мы найдем его, но не сможем привезти обратно?» – спросил Конвен.
Группа молодых людей стояла на борту корабля, чувствуя себя подавленными тем, что ждало их впереди, морем вопросов без ответов. Тор знал, что это путешествие было сумасшествием.
Сплошным сумасшествием.
Глава четвертая
Гарет измерял шагами каменные полы в кабинете своего отца – небольших покоях на верхнем этаже замка, которые его отец так любил – и уничтожал его по крупицам.
Он переходил от одного книжного шкафа к другому, вынимая драгоценные тома, древние кожаные книги, которые принадлежали его семье на протяжении многих столетий, разрывал переплеты и кромсал страницы на мелкие кусочки. Когда он бросал их в воздух, они падали ему на голову подобно снежинкам, цепляясь за его тело и к слюне, текущей по его щекам. Гарет был настроен решительно разорвать каждую вещь в этом месте, которое любил его отец – по одной книге за раз.
Он поспешил к угловому столу, трясущимися руками схватил то, что осталось от его трубки для опиума, и жадно всосал опиум, нуждаясь в нем сейчас как никогда. Он пристрастился к нему, куря каждую свободную минуту, решив прогнать видения своего отца, которые преследовали его во снах, и даже теперь, когда он бодрствовал.
Когда Гарет опустил трубку, он увидел отца, который стоял перед ним в образе разлагающегося трупа. Каждый раз этот труп разлагался все больше и представлял собой больше скелет, чем плоть. Гарет отвернулся от этого ужасающего зрелища.
Прежде Гарет пытался атаковать это видение, но быстро понял, что ни к чему хорошему это не приводит. Поэтому сейчас он просто повернул голову, отводя взгляд в сторону. Все было как всегда – на голове его отца была поржавевшая корона, рот был открыт, а глаза смотрели на него с презрением. Вытянув один палец, отец осуждающе указывал на него.
В этом ужасном взгляде Гарет почувствовал, что его собственные дни сочтены, ему показалось, что теперь это только вопрос времени, когда он присоединится к своему отцу. Ему было ненавистно видеть отца больше всего на свете. Если и было нечто положительное в убийстве его отца, так это то, что ему не нужно было больше снова видеть его лицо. Но теперь, по иронии судьбы, он видел его чаще, чем когда-либо.
Гарет обернулся и швырнул трубку для опиума в видение в надежде на то, что если бросит ее достаточно быстро, то может в него попасть.
Но трубка просто пролетела в воздухе и врезалась в стену, разлетевшись на осколки. Его отец все еще стоял здесь, пристально глядя на него.
«Эти наркотики сейчас тебе не помогут», – выругал его отец.
Гарет больше не мог этого выносить. Он бросился на видение с вытянутыми руками, стремясь вцепиться в лицо отца, но, как всегда, он ухватился только за воздух, и в этот раз он пролетел по комнате и больно приземлился на деревянный письменный стол отца, поломав его и рухнув вместе с ним на пол.
Гарет покатился по полу, запыхавшись, и, подняв глаза, увидел рану на своей руке. Кровь стекала с нее на рубашку и, бросив взгляд вниз, он заметил, что на нем все еще была та же нижняя рубашка, в которой он спал уже в течение нескольких дней. На самом деле, он не менял ее уже несколько недель. Гарет посмотрел на собственное отражение и увидел свои взъерошенные волосы – он выглядел обычным разбойником. Часть его не могла поверить в то, как низко он пал. Но другую его часть это не волновало. Единственное, что осталось внутри него, было жгучее желание уничтожать – уничтожать любые напоминания о том, что его отец когда-либо существовал. Он хотел бы стереть этот замок с лица земли – и королевский двор вместе с ним. Это стало бы местью за то обращение, которое он переносил в детстве. Воспоминания застряли внутри него подобно колючке, которую он не мог извлечь.
![Север Гансовский - Шесть гениев [Сборник]](/uploads/posts/books/86368/86368.jpg)
