Иван Суббота - Темный Эвери. Путь смерти
Голубей я кормил круассанами. С шоколадным кремом. Сидел в парке на скамье, создавал маленькие круассанчики, разламывал их пополам и бросал голубям. Иногда бросал половинку круассана себе в рот. Ту половинку, где было больше крема. Неплохие булочки у меня получаются. С блюдами домохозяйки, конечно, не сравнить, про батю я даже и не говорю, он у меня повар высочайшего класса, но для моего уровня умения «Сотворение пищи» создаваемые мною круассанчики это вполне приличный результат. Какой там, кстати, у меня уже уровень?
Я открыл информацию о своем персонаже и нашел в списке умений «Сотворение пищи». Седьмой уровень уже! Неплохо! Совсем неплохо для умения, специальной прокачкой которого я себя не утруждал. Так, иногда сотворю кружку с родниковой водой, чтобы утолить жажду, или создам на ходу кусочек сыра, чтобы просто пожевать что-нибудь, поработать челюстями. Или яблоко.
Довольно курлыкавшие голуби, сбившиеся в небольшую стайку возле меня и перехватывавшие друг у друга крошки круассанов, вдруг порскнули в сторону и сердито заклекотали. Я, нахмурившись, посмотрел в спину идущего прямо через стаю голубей человека.
Женщина. Идет, словно трамвай по рельсам! Нельзя, что ли, сделать пару шагов в сторону и не нарушать нашу мирную идиллию? И не распугивать голубей!
Я нахмурился. Что-то знакомое было в походке этой девушки. Этой, судя по обилию золотых тонов в одежде, жрицы из фракции Порядка.
Жрицы Порядка? Я еще не успел открыть ее инфу, как уже понял, что прочитаю там.
– Елена! – крикнул я в спину девушки.
Жрица, механически переставляя ноги, не обратила на мой окрик никакого внимания.
Что-то с ней не так. Эта напряженная осанка совсем не напоминала мне ту гордую и уверенную в себе девушку, которую я повстречал здесь буквально вчера. Что-то произошло с нею за прошедшие сутки.
– Елена! – громче крикнул я. – Подожди!
Вскочив со скамейки и окончательно распугав стаю голубей, я бросился за девушкой. На этот раз она услышала мой окрик, остановилась и медленно повернулась. На меня уставились равнодушные глаза.
– Елена, что с тобой? Ты не узнаешь меня?
Она пожала плечами.
– Узнаю, – равнодушно произнесла она. – Эвери. Это ты во всем виноват.
Она повернулась ко мне спиной и продолжила свой путь, а я, опешив, смотрел ей вслед. Она сделала всего несколько шагов, как я опять сорвался с места и догнал ее. Схватил за плечо и развернул к себе.
– Елена, что произошло? В чем я виноват? Почему ты ведешь себя, как будто ты зомби какой-то?
Елена только молча смотрела мне в лицо. Отстраненно и равнодушно. Если она считает меня в чем-то виноватым, то должна быть хоть какая-то реакция на меня – злость, осуждение, ненависть, в конце концов. А она просто смотрела на меня и ничего не говорила.
– Елена, скажи, что случилось? Может я смогу тебе помочь? Куда ты идешь?
Губы Елены наконец-то разомкнулись, но услышал я то, что вовсе не желал услышать:
– Я иду умирать.
– Что? – я ошарашенно уставился на нее. – Что ты такое говоришь, Елена? Что произошло с тобой? Скажи мне! Может, все не так страшно и не все еще потеряно?
Одинокая слеза скатилась по ее щеке.
– Все потеряно. Они все погибли.
– Кто погиб? – спросил я, и страшная догадка тут же мелькнула у меня в голове. – Твоя команда? Они спустились на нижние ярусы?
Жрица резко отвернулась от меня. На этот раз она не стала уходить, только поднесла руки к лицу и разрыдалась.
– Ну, спокойнее, Елена, – я развернул ее и привлек к себе, прислонил ее всхлипывающую голову к своему плечу. – Спокойнее. Боги не оставляют своих последователей даже после смерти. Смерть ничего не значит. Сейчас они с Галахадом и им хорошо.
Я нежно поглаживал ее вздрагивающую от рыданий спину. Пусть поплачет. Пусть разрядится, выпустит наружу душившие ее слезы. Это лучше, чем удерживать все в себе. А я в это время буду говорить всякую чепуху – она тоже отвлекает, успокаивает. Я надеюсь…
Я стоял в сквере и обнимал женщину, рыдающую у меня на плече. Редкие прохожие с удивлением смотрели на странную парочку – лича из бессмертных, тихо шепчущего ласковые слова на ушко рыдающей у него на груди жрице Порядка из неписей. Очень странная картина. Не частая для этого мира. А для моего так вообще нереальная.
Когда всхлипы девушки стали тише и реже, я сказал:
– Пойдем, присядем, – и осторожно повел ее к скамейке. – Расскажешь мне, как это произошло?
Послушно сделав несколько шагов, Елена вдруг остановилась, вырвалась из моих объятий, гордо вскинула голову.
– Нет, – замотала она головой. – Мне некогда! Мне надо идти. У меня долг.
– Куда идти? – удивился я. – Зачем? Какой долг? Куда ты в таком состоянии пойдешь?
– Мне надо выполнить задание. Крылья нетопыря. Мы так и не смогли собрать нужное количество. Я должна завершить начатое.
Слезы на ее глазах высохли. Обреченное выражение лица сменилось решимостью и упорством. Я бы даже сказал, упрямством.
– И ты собираешься пойти в пещеру и в одиночку выполнить задание, которое не смогла выполнить целая боевая пятерка?
Елена упрямо поджала губы.
– Мы смогли бы выполнить задания и собрать нужное количество крыльев, – сказала она и виновато отвела взгляд. – Если бы я не осталась на первом ярусе, а спустилась бы вместе со всеми вниз.
Я пытался заглянуть ей в глаза, но она упорно отводила взгляд.
– Первый ярус мы зачистили полностью. Довольно быстро, хоть это было и не легко. Но крыльев собрали мало. Очень мало. Антонионник сказал, что дальше, на нижних ярусах, нужные нам крылья выпадают гораздо чаще и нам надо спускаться туда, иначе мы сто лет будем выполнять задание Храма.
Я понимающе склонил голову. Антонионник, глава пятерки. Молодой воин, полный амбиций. Раздираемый с одной стороны желанием проявить себя перед фракцией, а с другой стороны желанием покрасоваться перед ней, Еленой. Поразить ее. Оставить в ее душе неизгладимый след. Я ясно прочел это в его глазах.
– Это он повел группу вниз, – пробормотал я. – Глупец! Для вашей пятерки и первый ярус был опасен, что уж говорить про нижние этажи пещеры. Подвел он группу под монастырь своими амбициями.
– Не говори так! – крикнула Елена. Даже ножкой притопнула. – Он старался ради Храма! Он хотел выполнить задание нашей фракции!
– Только задание? – я скептически изогнул бровь. – Всего лишь?
Елена насупилась. Прикусила нижнюю губу, пытаясь удержать слезы, но не удержала. Две влажные дорожки вновь пробежали по ее щекам.
– Они пошли вниз, а я осталась ждать их возле спуска на второй ярус. Я стояла там и слышала, как они погибают. Как они кричат и зовут меня на помощь. Стояла и не сдвинулась с места, – голос ее перешел на шепот. Слезы уже ручьем текли по ее щекам. – Если бы я бросилась к ним на помощь, я могла спасти их. Я бы исцелила их! Мы все выжили бы!
– Вы все погибли бы! – мрачно сказал я. – Без вариантов. Вся группа. И без всякого толка. А так хоть кто-то из группы остался жив.
Не хватало еще ей всю вину за гибель группы взваливать на себя. Лучше уж пусть меня винит.
Елена словно не слышала меня, продолжала:
– А я стояла наверху и слушала, как они умирают. Стояла и ничего не сделала, чтобы им помочь. Надо было плюнуть на данное мною тебе обещание и спуститься к ним!
– Ты бы тоже погибла. Никому от этого лучше не было бы!
– Пусть! – глаза ее горели огнем, как у какого-то фанатика. – Но тогда бы я не чувствовала себя виноватой в их смерти!
– А ты и не виновата в этом! – твердо сказал я. – Ты дала обещание и как жрица Порядка не могла его нарушить! Ты всего лишь вынуждена была сдержать свое слово. Твоей вины здесь нет! Это я заставил тебя дать обещание.
Глаза Елены потухли, плечи опустились, руки безвольно висели вдоль тела.
– Нет, – она покачала головой. – Ты не понимаешь. Я могла нарушить свое слово, могла пересилить данное тебе обещание и спуститься вниз. Могла помочь им. Но я… Я испугалась…
Она шаркающей походкой, тяжело передвигая ноги, словно старуха, подошла к скамье и уселась на нее. Уперла руки локтями в колени и спрятала лицо в ладонях. Сказала:
– Я не смерти испугалась. В тот момент я ее не боялась. Всегда боялась, а тогда нет. Я испугалась, что если я нарушу свое обещание, Галахад отвернется от меня. Бог Порядка не любит, когда нарушают обещания. Для него любое обещание, даже брошенное вскользь, это все равно что священная клятва. А клятвопреступников он не любит. Им нет места во фракции Порядка.
Я слушал ее и поражался ее наивности. Такая чистая вера в своего бога, в незапятнанность избранного Пути. Девочка, если бы ты знала, как все на самом деле далеко от твоих иллюзий!
– А фракция для меня это все. Я не хочу снова остаться одна, как когда-то было со мною в детстве. Я не мыслю себя вне Пути Порядка. Лучше умереть, чем снова остаться одной! Смерть – это менее страшно.
Она выпрямилась, мрачная решимость вновь засветилась в ее глазах.
