Наталья Соколова - Ненаписанный гайд, или Пара радужных крылышек в придачу
Подумав пару секунд, девушка выудила из сумочки дешёвенький смартфон и, быстренько потыкав наманикюренным пальчиком по экрану, набрала номер своей лучшей подруги.
– Тамарка! У нас тут такое, закачаешься! Линда устроила выволочку шефу и качает права как вроде она дочь московского мэра! Представляешь?
Работавшая в местном почтовом отделении девица восхищённо взвизгнула от восторга. Прислушавшись к доносящимся из кабинета воплям, программистка продолжила:
– А теперь она требует повышения оклада в два раза.
– Вот сучка! – Возмутились на том конце провода.
– Аха! – Вторила ей Рина. – Мы тут паши за гроши, а она раскатывает за казённые денежки и только трепет языком.
Злословить о Линде у Ирины были свои личные причины. Когда наша компания только приехала сюда на работу, противная дамочка застукала новенькую, красящей ногти в рабочее время, и жестоко выговорила за это. С тех пор эта дама была зачислена в личный список кровной мести. Договорившись с подругой встретиться в любимой кафешке вечером, чтобы за пивком с орешками поговорить более обстоятельно о происшествии.
Отгремели последние раскаты грома, и из кабинета начальника отдела кадров выползла бледная Линда. Не проронив ни слова, она молча сгребла со стола чашку с остывшим чаем и надкусанный бутерброд, села за свой стол и продолжила прерванную трапезу. Всклокоченные в пылу спора локоны начали постепенно возвращать к привычному виду.
В офисе царила гнетущая тишина. Макс сделал вид, что он забыл что-то у себя в номере и выскользнул на улицу. Встретив возвращавшегося с кипой свежей корреспонденции Сырника, он поспешил его остановить:
– Серый, прикинь, Линда устроила Глебу сцену у фонтана! Орала так, что я серьёзно беспокоюсь, жив ли там старик. – И довольный произведённым впечатлением, выудил из бокового кармана приятеля ещё не открытую пачку сигарет.
Никак не отреагировав на выходку старого друга, будущий начальник отдела пристроился рядом и тоже закурил.
Забычковав окурки, приятели, шкодливо оглянувшись, запихали их под металлический откос одного из окон офиса. Вернувшись на рабочие места, они до самого обеда изображали из себя примерных мальчиков-зайчиков, воздавая видимость усиленной работы на благо шефа. Хотя макс и не преминул постучаться к Ринке в аську и вежливо поинтересоваться, а какого цвета у неё сегодня трусики и какие они.
Девушка от столь пикантного внимания к своей особе умудрилась сделать в документах массу орфографических ошибок, за что потом долго выслушивала массу нотаций от Глеба Егоровича. Он даже поинтересовался, не влюбилась ли она случайно. Из кабинета Ринка выскользнула красная как варёный рак.
Проходя мимо Макса, она мстительно треснула его по затылку папкой с документами. В ответ на такое проявление женского внимания, он снова попытался сграбастать её под одобрительные возгласы Сырника. Коррида продолжалась вплоть до самого обеденного перерыва.
Выпорхнув на улицу, Ирина отправилась к себе переодеваться, поскольку во время офисных шалостей неловко задетая чашка с чаем пролилась на юбку, где теперь красовалось безобразное бурое пятно. У Макса на носу красовалась припухшая царапина.
Выйдя с Итальянского переулка, приятели завернули по направлению к любимой точке питания и дружно затопали к ней. Добравшись до заведения, они остановились на пороге и замерли. Судьба уготовила им неприятный сюрприз: кафе было забито под завязку шумными и оживлённо жестикулирующими представителями одной национальности, которая славилась тем, что вода в кранах у них на втором месте после Сан-Франциско.
За стойкой стояла незнакомая черноволосая девушка, явно не питавшая особой любви к посетителям. Поэтому. Пробившись к раздаточному окошку, программисты ограничились двойной порцией сосисок с зелёным горошком. Есть пришлось стоя, так как залётные гости обосновались надолго и со вкусом. Похоже было, что горбоносые мужчины заказали весь запас первых блюд, имевшихся в заведении. На столах вперемешку стояли тарелки с супом, борщом и окрошкой. Снедь уничтожалась методично и безжалостно, процесс сопровождался темпераментной гортанной речью.
Расплатившись, Макс и Серёга поспешили покинуть забитое под завязку заведение.
– Серёга, – протянул Макс, – а, может, сгоняем, по паре пива заглотим? – Провокационно склонял он товарища к непотребству.
– Алкоголик – не работник, а враг и предатель Родины! – Подражая голосу Глеба Егоровича, сказал он, что, впрочем, не мешало последнему достаточно часто дезинфицироваться парами коньячного спирта.– Ю хэв э мани? – Добавил Сырник без всякого перехода.
– Билли деньги не любили, – со вздохом ответствовал горе-ловелас, вывернув карманы в подтверждение сказанного.
На асфальт просыпались: табачная крошка, исчёрканные клочки бумаги и даже половинка недоеденной сушки.
– А вы зажрались, батенька! – Тут же прилетел едкий комментарий. – Бубликами разбрасываетесь. Короче, Макс, денег у меня нет, только последняя сотня на обед. Потом придётся просить у Клавочки в долг.
– Шо за жизнь пошла! Женились, надеялись, что теперь голодная жизнь закончилась, дражайшие супруги будут холить и лелеять. Заворачивать на работу хотя бы бутерброды с ветчиной, не говоря уже про пиццу и пирожки. Так нет же тебе, не царское это дело, готовить, а содержание принцесс выливается в такую копеечку, что даже пиво не попьёшь. – Серёга! – Продолжил он, страдальчески складывая руки на груди, – давай попросим Клавочку, чтобы она нас усыновила? Еда от пуза, будут холить и лелеять, всегда выслушают и пожалеют, ни в чём не упрекнут. Сказка, а не жизнь! – И он довольно зажмурился, за что чуть и не поплатился: выехавшая из-за поворота вишнёвая черри еле успела затормозить.
Дверца распахнулась и на тротуар выбралась, Макс даже удивлённо протёр глаза, кандидатка в будущие мамочки: схватив остолопа за футболку, она яростно его затрясла.
– Куда ты лезешь, бисова дытына? – Отвесив пару затрещин, девушка продолжила трясти незадачливого самоубийцу.
Максу пришлось крепко обнять Клавочку, чтобы прекратить экзекуцию.
– Сударыня, – осведомился он, – а вы случайно не правнучка Ивана Грозного? А то у вас прослеживается фамильная черта. Тот пытался убить сына, и вы тоже пытаетесь извести бедного меня. Любящей матери такое поведение не к лицу. – И заткнулся, получив чувствительный пинок: тонкий каблучок женской туфельки чувствительно врезался в лодыжку возмутителя спокойствия. Тот охнул и отпустил девушку.
Клавочка суматошно запрыгала вокруг, осыпая бестолкового мужика, градом ударов маленьких кулачков.
Серый поспешил на выручку другу, обхватив Клавочку сзади, он оттащил её немного в сторону и принялся что-то нашёптывать на ухо, успокаивая воинственную украинку.
Всклокоченный Макс картинно охал, потирая ушибленные места. Немного успокоившись, девушка пригласила приятелей к себе в автомобиль и тоном, не допускающим возражений, сообщила. Что они наказаны оба. Поэтому они сейчас съездят на оптовую базу и загрузят в кузов пикапа несколько упаковок с растительным маслом.
Едва они успели отъехать, как Макс громким шёпотом сообщил, что мама их не любит и детский труд запрещён законодательно. В ответ на недоумённый взгляд хозяйки «Вишенки» он сообщил:
– Перед тем как ты пыталась задушить собственного ребёнка, мы хотели слёзно просить тебя об усыновлении, со столованием и прочими прелестями.
Клавочка резко затормозила и, вольготно расположившийся «отпрыск» пребольно приложился носом о подголовник кресла. Обиженно захлюпав, мужчина замолк. Правда, через пару минут он снова принялся за своё и завёл бурчать под нос, что: «Мама их не любит и с утра даже не поцеловала».
Слава богу, оптовая база располагалась совсем рядом, иначе провокатору грозила гибель под колёсами автотранспорта с особой жестокостью. Разъярившаяся девушка даже пригрозила напихать Максу в штаны рыжих лесных муравьёв, чтобы они отгрызли ему его причиндалы и поганый язык.
Несколько ящичков оказались двумя десятками тяжёлых картонных упаковок килограмм по тридцать весом. Не привыкшая к тяжёлой физической работе, офисная поросль под конец работ вынуждена была привалиться спиной к откинутому борту и постоять несколько минут, унимая дрожь в коленях. За что и была удостоена множества нелестных комментариев со стороны от души веселящихся от бесплатного цирка грузчиков.
