Анна Мистунина - Искупление
– Вот бы еще победить в драке-то, – заметил Чанрет. – Предречешь нам победу, Голос Божий?
– Не могу, – вздохнул Рунасдат. – Мне не открыто, что будет. Прости, Вождь.
– Нечего прощать. Так всегда бывает.
В костер больше не подбрасывали. Пламя почти угасло, только частые голубые язычки бегали по раскаленным до полупрозрачности поленьям. Войско стояло лагерем в узкой долине, с двух сторон зажатой поросшими лесом холмами. Тяжелое небо с редкими пятнами звезд зловеще охватило растянутые длинной гусеницей шатры. Затухавшие костры придавали темноте красноватый облик. Черная тень сгустилась за спиной, незримая для всех, кроме Кара. Приблизилась. Он стиснул зубы в безмолвном запрете: «Убирайся». Надавил, отсылая незваного гостя прочь из лагеря, не позволяя тому глядеть по сторонам. И увидел, что за ним наблюдает жрец.
Недолгое молчание прервал один воинов, до сих пор молча слушавших разговор старших.
– А что скажет колдун? – спросил он. – Ты можешь предсказать будущее, Карий?
– Нет, – сухо ответил Кар. – Не могу.
– И не надо, – отрезал Налмак. – Что будет, то и будет.
Лагерь медленно засыпал. Смолкали голоса, гасли костры. Один за другим аггары расходились по шатрам. Ушел, коротко кивнув, Налмак, простился Чанрет. Вскоре у костра остались только Кар и Рунасдат – он, казалось, впал в задумчивость и вовсе не торопился отправляться в постель. Поднявшийся ветер наконец раздул облака, над головой густо высыпали звезды. Резкий порыв запустил в лицо остатки дыма от тлеющих в костре углей. Кар зажмурился, вытер слезы, а когда белая дымная полоса сдвинулась в сторону и он открыл глаза, рядом стояла тень. Но не тень Сильнейшего. Кар улыбнулся.
«Наконец-то, – сказал он мысленно. – Я ждал тебя».
«Напрасно, – ответила тень. – Такие посещения отнимают очень много Силы».
«В таком случае не трать ее. Скажи только, где вы».
«Если мерить нашей скоростью – в шести дневных переходах от вас. Слушай меня, Карий. Амон ошибся в расчетах, как я и предупреждала. Проход не закрыли вовремя, существа вырвались наружу. Они движутся к границам бесплодного края и уничтожают на своем пути все. Друг друга тоже. Маги направляют их, но только потому, что те и сами идут туда же, куда их гонят. Подчинить их теперь невозможно».
«Мы поспешим им навстречу».
«Нет! Это важно, Карий, ты не должен встретить их без меня. Оставайтесь там. Выберете место для сражения, и, будь уверен, Амон приведет их прямо туда. Но ты должен дождаться меня. Исход дела решит магия».
«Магия? Опомнись, Кати. Ты одна, да я – недоучка, против клыков и когтей? Нет уж. Мы можем помочь, но исход дела решат мечи. Ты уже могла убедиться, что они кое-чего стоят».
«Не в этот раз. Поверь мне, прошу. Разве я ошибалась хоть однажды?»
«Ошибалась, – усмехнулся Кар, – когда предрекла мне кресло Сильнейшего. Помнишь?»
«Помню. Это не было ошибкой. Послушай и сделай, как я говорю. Или мне попросить императора, чтобы он тебе приказал?»
«Прошел месяц, а ты уже распоряжаешься императорским словом? Ты пугаешь меня, Сильная Кати».
«Прости».
«Эриан мой повелитель, но Чанрету он не указ. Как я уговорю его спокойно ждать, пока звероподобные разоряют аггарские земли?»
«Ты уговоришь его дождаться помощи, а не бежать сломя голову навстречу гибели. Твой друг, полагаю, не лишен разума».
«Не лишен. И я тоже. Я постараюсь его убедить… потому что верю тебе, Кати, даже вопреки разуму».
«Спасибо…» – прошептала она и растаяла.
«Поспешите», – сказал Кар ей вслед. Подняв голову, натолкнулся на внимательный взгляд жреца. Молчать было глупо.
– Ты видел, – сказал Кар.
Рунасдат кивнул.
– Кто это был? – спросил он.
– Можешь не верить, но – друг. Благодаря ей нас не застанут врасплох.
– А другой, кто приходил раньше?
– Враг. – Кар откинул волосы со лба и признался: – Мой отец.
– Ты его прогнал.
– Да.
Помолчали. Голос Божий, казалось, ждал чего-то. Поколебавшись, Кар задал вопрос, который беспокоил его весь вечер:
– Ты говорил о тьме, Рунасдат. Я – колдун. Выходит, я тоже служу тьме, даже если желаю добра? Все так и думают, я знаю. Особенно там, в Империи. Но помощь мою не отвергают – почему-то…
– Добро, зло, – жрец тряхнул косичками. – Люди легко судят. Бывает, человек видит тьму, а на деле у него просто завязаны глаза. А стукни его по затылку, и он увидит свет там, где никакого света отродясь не было.
– Как же отличить правду?
– А ты не знаешь? По плодам, ясное дело. Дождись, чтобы созрели плоды, и не ошибешься.
– Спасибо, Рунасдат, – сказал Кар, помолчав.
– Помог я тебе?
– Наверное.
– Вот и ладно, – улыбнулся жрец и встал. Согнулся, потирая колени. – Пойду спать. А ты?
– Я тоже сейчас пойду.
Но спать не хотелось. Во сне дурные предчувствия оборачивались кошмарами, от которых Кар просыпался весь в поту и больше не решался заснуть. Молча ждал рассвета под храп Налмака и легкое дыхание Калхара, с которыми делил шатер, или выбирался наружу и шел подальше от лагеря, чтобы позвать Ветра и хоть ненадолго забыться в его золотистом тепле. Если случалось заснуть, пригревшись в грифоньих объятиях, Кару снилась Долина. Солнце красило розовым и алым снежные вершины, ломаные изгибы ущелий загадочно голубели; на дне их, среди редкой травы и каменистых осыпей, безмолвными сторожами росли кривые сосны. Зеленым оазисом, уголком лета среди вечных снегов лежало под грифоньим крылом пристанище магов. Летящий со скал поток ревел и пенился, разбрызгивая алмазные вспышки, потом стихал на ровной поверхности и бежал к озеру, сверху похожему на исходящую паром чашу. Шапки пены в синей воде казались облачным отражением неба. Подземное тепло истекало наружу зеленью трав и роскошью плодов, белым руном овец и неповоротливым чудом гигантских ящериц-драконов. Грифоны, золотые и черные на серо-зеленых склонах, мирно дремали, слушая мысли занятых наукой и магией друзей. Отзвуки заклятий витали, рассеивались в чистом воздухе Долины, где остатки Владеющих Силой жили, любили, ненавидели и ждали долгие девять веков, до тех пор пока он, кого маги звали Амоном, сыном Амона, с кем связывали надежды и ожидания, не положил этому конец.
– Мы будем ждать здесь, – сказал Чанрет. – Это хорошее место для боя.
Из рядов подтягивались всадники, останавливались на вершине холма. Задумчиво смотрели вниз, не спешили соглашаться. Лидрок, вождь племени Рассветных Холмов, в последней битве с Империей лишившийся правой руки, но владеющий мечом ничуть не хуже оттого, что держал его в левой. Урдхар, новый вождь Дубовой Рощи, Ширлак из Долгой Долины, Тераланд с Расколотого Холма. Другие вожди, знакомые и незнакомые, многих Кар впервые встретил в этом походе, с другими не раз встречался лицом к лицу в прежние, немирные дни.
– Неплохо, – сказал наконец Лидрок. – Хватит места и нам, и императорским. И обойти его нельзя.
– Сунулись бы в болота, сгинули, так ведь нет, – проворчал кто-то за спиной у Кара.
– Лучников на берег, – задумчиво протянул Урдхар. – Не остановят, но задержат…
Место было и впрямь хорошо. Широкая полоса сплошных непролазных болот, что недаром звались Мертвыми Топями, тянулась далеко к северу, не пересечь и не обойти; река, по чьей-то причудливой воле названная Задирой, изгибалась, окаймляя долину будущего сражения с юга и с востока. С южной стороны берег венчали глухие, поросшие непроходимым лесом скалы. Ближний берег, заросший дроком и колючим кустарником, переходил в удлиненную к западу равнину, что тянулась до подножия невысокой гряды, на которую сейчас выезжало аггарское войско.
Череда холмов, лежащих на пути идущих с востока, от Ничейной Полосы, неминуемо приведет к Задире, и уже на середине реки их встретят стрелы. На этом берегу звероподобных будут ждать люди, которым отступать некуда. Все решится здесь. Кар вздрогнул, когда холодные мурашки предчувствий побежали по коже.
– Так и решим, – сказал Чанрет.
Громкие команды полетели по рядам. Вожди спешивались, переговаривались, прикидывая расположение войск в будущем сражении. Кар оставил коня и пошел вниз с холма, к реке. Колючая поросль цеплялась за сапоги, мелкие камни вырывались из-под ног и катились, обгоняя друг друга. В жарком полуденном воздухе поскрипывали запахи полыни и ковыля. Над берегом уже снижался Ветер: им вдвоем предстояло лететь к востоку, ища признаки приближения врагов. Высоко в облаках добровольной спутницей поджидала Мора. Люди и кони вздрогнули в мимолетном ужасе, когда две крылатые тени описали круг над войском и умчались прочь, наперегонки с воздушными потоками, с облаками и стылыми призраками предчувствий.
Войска Империи догнали аггаров на шестой день, считая от того момента, когда Ветер, издалека почуявший собратьев из Долины, принес Кара обратно. Чанрет с вождями племен выехали на встречу с императором, и Кар был с ними. Живое море наполнило холмы, раскинулось за ними до горизонта, до медных отсветов заката. Яркие полотнища знамен празднично реяли над землей; доспехи сверкали начищенным железом, серебром и позолотой.
