Павел Корнев - Лед. Чистильщик
Сердце колотилось, легкие горели огнем, по лицу катились соленые капли пота. Еще и нос распух, зараза…
Но все же я был доволен. Ну по крайней мере, ни о чем не жалел. Без некоторых людей мир станет немного чище, и, хоть обычно избегал брать на себя функции высшего судии, сейчас пройти мимо просто не мог.
Скоро, совсем скоро эти сволочи отправятся в ад. С какой стороны ни посмотри – заслужили…
Когда таймер бласт-бомбы сработает, ее энергия ринется наружу. В нормальном мире это лишь немного повысит магический фон, но на свертки законы нормального мира не распространяются. Сработает как надо.
Бух! – и нет колдунов. И никакие чары не помогут. Бласт-бомбы выжигали само пространство, от них не существовало защиты. Ни магической, ни обычной.
Карусель, карусель, кто успел, тот присел…
Я посмотрел на часы и отдернул прилипшую к телу футболку, всю перепачканную в крови. Хорошо хоть расцветка подходящая; на оранжевом и черном эти пятна в глаза нисколько не бросались.
Приметив направлявшегося к детскому саду парня в круглых черных очках, я откинулся на бетонную стенку за спиной и злорадно улыбнулся. Первый пошел. А может, и не первый уже – входов четыре как-никак. Надеюсь, и остальные скоро подтянутся. Только бы не опоздал никто…
Только бы не проспал, не встал в пробке, не заболел. Пусть с ними со всеми все будет в порядке, и пусть все они сегодня сдохнут…
По мере того как минутная стрелка подбиралась к заменявшей цифру двенадцать красной звездочке, меня начинала все сильнее и сильнее колотить нервная дрожь. Сработает или нет? А если колдуны чемоданчик найдут? А если собираются не все? А если…
Блин, ну на хрена я вообще это все затеял?! Зачем полез? Говорили же…
В две минуты восьмого я не утерпел, вскочил со скамейки и подошел к ограде детского сада. Сейчас, сейчас, сейчас…
Остановившись на самой границе аномалии, я попытался заглянуть внутрь свертка и вскоре различил призрачный отпечаток нормального города. Кусты, веранды и здание приобрели полупрозрачных двойников, а стоило лишь слегка податься вперед, и вот уже реальное и нереальное поменялось местами. Силуэты соседних домов смазались, сверток обрел глубину, и тут по нему покатилось невидимое цунами.
Деревья выгнуло самым невероятным образом, крыши веранд растянуло словно резиновые, здание детского сада потекло, меняя свою форму на нечто невообразимое. Я ощутил легкий толчок, а в следующий миг из свертка вышвырнуло человека. Беззвучно разевая рот, он пронесся у меня над головой, со всего маху влетел в припаркованную поблизости легковушку и, подобно жертве дорожно-транспортного происшествия, безжизненно замер на помятом капоте.
А вот докатившаяся миг спустя волна изменений границу преодолеть не смогла. Потустороннее цунами на какое-то мгновение застыло в хрупком равновесии, а потом медленно отхлынуло назад, сминая и утаскивая за собой порожденное магией пространство.
И если б только его! Неожиданно и меня самого потянуло к разверзшейся на месте свертка прорехе в мироздании. Я судорожно ухватился за ограду детского сада и, до боли стиснув железные прутья, завис в воздухе.
Со спины повеяло лютой стужей, реальность ощутимо вздрогнула, и от соседних домов донесся звон бьющихся окон и перекрывающий его вой автомобильных сигнализаций, но, к счастью, этим дело и ограничилось. Ошарашенно мотая головой, я поднялся с газона, попытался заглянуть в сверток и – ничего. Лишь слабое, постепенно затухающее присутствие магии.
Слабое?
Крохи выплеснувшейся из уничтоженного свертка магической энергии вдруг упорядочились, а миг спустя за спиной зашуршало крошево автомобильного стекла и раздался глухой удар упавшего на асфальт тела.
Развернулся – скатившийся с помятого капота колдун пытался подняться на четвереньки, а остатки магии… остатки магии текли прямиком к нему!
На ходу раскладывая «крысу», я стремительно приблизился, перехватил вытянутую ко мне руку и тычком снизу вверх загнал клинок под челюсть. Парень судорожно дернулся и обмяк. Готов.
Стряхнув с ножа кровь, я выпрямился и без особого удивления увидел медленно кативший по двору служебный внедорожник. Автомобиль остановился, боковое стекло ушло вниз, и Шептало скомандовал:
– Живо в машину!
Я забрался на заднее сиденье, и еще прежде чем внедорожник тронулся с места, куратор обернулся и, едва сдерживая ярость, спросил:
– Ты что творишь, придурок?
– А что такое? Мною была произведена ликвидация организованного преступного сообщества, причастного к многочисленным убийствам и представлявшего серьезную опасность…
– Заткнись! – сорвался на крик Владимир Николаевич, взял себя в руки и задал в общем-то риторический вопрос: – Лед, ты совсем дурак?
– Не замечал за собой ничего такого, – невозмутимо возразил я.
– Мы их в разработку взяли! У нас на них виды были! Кто тебя просил лезть? Ну кто, скажи мне, а?
– И сколько бы они еще за это время людей убить успели? Рому своего ненаглядного разрабатывайте.
– Знаешь, только сейчас понял, почему всех твоих начальников при одном только упоминании твоем трясти начинает! Головой надо думать, а не только в нее есть! – Шептало постучал костяшками пальцев себя по лбу. – Моралист хренов! Интеллигент недоделанный!
– Жестко.
– Это еще цветочки! Думаешь, тебе все с рук сойдет? Не надейся!
Я вспомнил о своей жуткой находке в подвале и безразлично пожал плечами. Не сойдет так не сойдет. Дальше Сибири не сошлют.
– Виталий, давай в институт, – распорядился куратор и предупредил меня: – Приедем, в карцер посажу.
– Да и садите, – усмехнулся я. – На голый оклад меня при приеме на работу посадили, теперь в карцере за те же самые деньги посижу.
Шептало аж задохнулся от возмущения. Но дать выход своему гневу не успел из-за начавшего трезвонить мобильника.
– Да? – ответил он на вызов, молча выслушал сообщение и коротко бросил: – Сейчас буду. – А потом уже без всякого надрыва, очень буднично и совершенно спокойно произнес: – Все, Лед, допрыгался.
– В смысле? – У меня от такого тона мурашки по спине побежали. Это ведь даже не угроза, а безысходная обреченность в чистом виде.
– В смысле? – переспросил Владимир Николаевич. – В смысле после твоих экзерсисов измерительные приборы зафиксировали резкое усиление энергетического поля!
– Еханый бабай, – только и выдохнул я. – Данные точные?
– Повторную проверку запустили. – Шептало обессиленно откинулся на сиденье и закрыл глаза. – Ох и натворил ты делов…
Я предпочел промолчать. А когда поднялись в кабинет Грачева, скромненько сел в дальний угол и о своем присутствии постарался не напоминать. Да и попробуй напомни – Алена глянула так, что мороз по коже. Замдиректора тоже, мягко говоря, был не в духе.
– Ну? – спросил у них Шептало.
– Повторные замеры подтвердили первоначальные результаты, – отчиталась Зимина. – Кроме того, отмечен стабильный прирост интенсивности регистрируемого излучения…
– Какова вероятность достижения критического уровня? – сразу перешел к главному куратор.
– Понадобятся новые расчеты, – ответила уткнувшаяся в записи Алена.
– Так чего вы ждете? – вспылил Владимир Николаевич. – Рассчитайте и доложите!
Девушка как ошпаренная выскочила из кабинета, и только тогда Грачев мрачно кивнул в мою сторону:
– В подвал запрем или сразу расстреляем?
– Да удавил бы собственными руками! – прошелся вдоль стола Шептало, на ходу ослабляя узел галстука. – В самый неподходящий момент подгадил!
– Когда о чепэ наверх сообщим?
– Повременим пока.
– По уму надо к эвакуации готовиться, – покачал головой Григорий Петрович.
– Что ты предлагаешь?
– Запустим информацию об утечке чего-нибудь токсичного. Вроде хлора, как в том году, только не имеющего ярко выраженного цвета и запаха. Опасность радиационного заражения тоже подойдет.
– Сначала расчетов дождемся, – нервно передернул плечами куратор, глянул на меня и скрипнул зубами. – Убил бы!
– Перестаньте уже! – возмутился я. – Хватит виноватых искать! Надо проблему решать…
– У нас есть только одна проблема, и это ты, – прямо заявил Владимир Николаевич. – А тебя не решать, тебя порешить надо!
– Да сколько можно уже?
– Столько, сколько нужно!
На мое счастье в этот момент вернулась Зимина, куратор отвлекся и раздраженно поинтересовался:
– Почему так долго?
– Информация по новым замерам пришла. – Алена плюхнула на стол толстенную папку, раскрыла ее и принялась листать, отыскивая нужное место. – Пришлось заново расчеты проводить.
– И что? – поторопил ее Владимир Николаевич.
– С семи часов область энергетических аномалий сократилась на четыре процента и продолжает уменьшаться примерно на один процент в час.
– Это же хорошо? – оживился Григорий Петрович. – То, что область аномалий сокращается?
