Анатолий Арсеньев - Свободные Миры. Змеиные войны
Отойдя подальше, я, насколько мог четко, представил связывающую божество с постаментом пуповину, показав это питомцу:
– РАЗОРВИ!РАЗОРВИ!РАЗОРВИ!
– ОПУСТОШИГОЛОВУОСВОБОДИБЕРЕГИРАЗУМСМЕРТЬ! – услышал я в ответ. Не понял. Не понял, что?
Дошло! Дурак я! Боль! Будет больно!
– Я готов! – заорал я, и в следующее мгновение постарался отстраниться от всего, укрыв свой разум.
На мгновение все затихло, и я почувствовал буквально миллисекундный всплеск чего-то очень могущественного, злого, желающего убивать.
– У ТЕБЯ ЗДЕСЬ НЕТ ВЛАСТИ! – голос божества… Дрогнул? Или это моя галлюцинация, вызванная болью и смертью питомца, мигом отозвавшейся во мне пустотой.
– Б.р.а.с.л.е. т, – только и сказал я, но этого хватило. Я открыл глаза – мой зверь стоял рядом со мной. Лигр лизнул меня в лицо, вызвав лишь слабую улыбку.
– Красавчик, – моя рука поднялась лишь на чуть-чуть, тот лизнул и ее, после чего телепортировался.
Ярость! Чистое, незамутненное желание убивать передалось мне от питомца, придавая мне сил, и я старался вернуть их ему, желая помочь хоть так.
С большим трудом, держась за пирамиду, я встал. Постамента не видно, надо наверх.
Я медленно подтягивался на руках. Ноги почти не слушались. И вот я наверху. Сил нет, меня хватило лишь на то, чтобы посмотреть вниз. Питомец все так же безуспешно терзал бесконечный щит божества, которое, однако, перестало шутить и било изо всех сил, безостановочно работая когтями. Где же все мощные заклинания? Почему нельзя употребить что-то мощное? Такое, что убьет нас обоих сразу?
Эта мысль не давала мне покоя.
– ПЛАТАРАВНОВЕСИЕБАЛАНСРАВНОВЕСИЕОГРАНИЧЕНИЕТЬМА! – питомец отпрыгнул подальше, чтобы сообщить мне эту информацию. Секунда – враги застыли друг напротив друга. Телепортация, и безумный бесконечный танец продолжился.
Пропустив явно замедлившуюся сферу с мечом внутри, я, насколько мог, подполз к постаменту. Оперся на дрожащие руки.
Руна? Символ? Я посмотрел на выбитое, словно проваливающееся изображение. А почему «словно»? Именно так и было. Передо мной черный круг, который находится внутри другого черного круга-солнца, лучи которого будто украшены шестью планетами, отливающими разными оттенками.
Что же делать? А что я могу, собственно? Эта мысль отрезвила меня. Кое-как встав на ноги, я уже приготовился приложить руку к символу, когда очередные кошки-мышки были закончены. Темное божество прикончило питомца, и я, уже падая на пол, призвал питомца еще раз.
– КАНАЛ! НА… – больше питомец ничего не успел сказать, ибо божественной сущности, видимо, надоела эта возня, и она взлетела к постаменту, откуда питомец ее сшиб, что не могло не радовать.
Какой еще канал? Тяжело поднявшись обратно к постаменту-кубу, я приложил руку к символу, мысленно сжавшись. Ничего. Легкое покалывание. Этого мало! Я тоскливо смотрел на мечущегося Красавчика. Приложил вторую руку. Такое же покалывание. Несколько минут я ждал какого-то чуда, но ничего не произошло. Я ударил кулаком по символу, но боль в костяшках дала мне понять, что я зря стараюсь.
А может, и не зря? Покалывание приглушило боль.
Смерть пета. Боль. Призыв пета. Покалывание. Облегчение.
– Маны нет, – сказал я сам себе. И толку нет. Покалывание распространилось по всему телу, ноги дергались, подгибаясь, но вернулась чувствительность. Я посмотрел уровень жизни и маны – подрастали, правда, медленно, зато чувствую себя лучше. Сколько Красавчик еще продержится? Мне нужно как-то вмешаться в происходящее, но что мне сделать? Никаких догадок.
Окончательная смерть…
Я вздрогнул.
– Думай, Змей, думай, – говорил я себе.
Время поджимало. Что я знаю? Канал давал силу божеству, Красавчик что-то сделал, и теперь поток иссяк, ослабел… или же теперь он может питать не только божество, но и других, а мне нужен ключ?
Последняя мысль казалась самой правильной. Вздохнув, я «потянулся» к потоку. К моей радости, поток отозвался, но это был лишь легкий приток сил, уносящий усталость, а полоса жизни и мана поползла вверх лишь немного быстрее.
Время. У меня просто не хватит времени, понял я. Да и сколько это поток СЕЙЧАС отдает божеству?
Я тянулся и тянулся, стараясь «нырнуть» поглубже, но результат лишь немногим отличался от нулевого – тоненькие струйки от «планет», центральный поток от «кругов» и стена, преграждающая мне путь к силе.
Красавчик мертв, волна боли накрыла меня в очередной раз.
– Еще? – раздался насмешливый голос божества, которое не торопясь поднималось наверх. Запугивает, тварь.
Пробить щит? У меня пока это не получалось, и я решился на другой вариант, просто самоубийственный вариант.
Кровь-Поглощение-Слово – я решил применить эту комбинацию и вложил все свои силы в последний удар:
– ПОДЧИНИСЬ!
Мое сознание будто «растекалось», ударяясь о щит, силясь преодолеть невидимый барьер. Я чувствовал, как слабею, когда кровь вместе с жизнью буквально покидала меня.
– Вот и смерть, – насмешливо сказал тот. – Жадный глупец, как и твой поганый бог. Теперь один из его миньонов мертв, а с этой безделушкой на твоем запястье я еще поиграюсь.
Он подошел к сфере, где хранился меч, опустил туда руку. Точнее, попытался опустить.
Внимание!
???!
– Ты забрался далеко, но недостаточно, чтобы победить, – он, казалось, взламывал защиту вдруг потемневшей сферы.
Браслет… «А что я теряю-то?» – подумалось мне. Я ударил по щиту браслетом, вложив остатки сил в этот удар:
– ПОДЧИНИСЬ!
Казалось, я слышал, как щит треснул, и в меня полилась чистая, незамутненная сила.
– НЕТ! – божество бросилось ко мне, намереваясь оттолкнуть меня. Я уклонился и врезал твари изо всех сил.
Сисиниитуксап.
Высветившееся имя божества мне ничего не говорило, но теперь надпись не мерцала, а выглядела нормальной. Темный божок обернулся, а я привычным движением выставил руку, произнося свою, ха-ха, коронную фразу:
– Полное Поглощение!
Это выглядело впечатляюще. Мое заклинание подпитывал поток, который будто налетел на выглядевшую сплошной стену. Некоторое время шла борьба, поток постепенно делился на щупальца, стремившиеся поглотить божество.
А потом все стало хуже. Поток, ощутивший сопротивление, увеличил свой напор, и я понял, что скоро умру.
Я должен заполучить меч, перенаправить туда избыток силы! Я сделал шаг навстречу божеству, все так же пытавшемуся достать меч и одновременно сопротивлявшемуся заклинанию. Умирать оно явно не собиралось.
Вспышка боли, и мгновенное исцеление. Заклинания столкнулись, и поток будто выплюнул очередную порцию силы.
Сфера исчезает, и моя рука смыкается на рукоятке меча, отчего в моем сознании взрывается мириад эмоций, я чувствую прикосновение божества с непроизносимым именем. Его рука вцепилась в мою.
– Умри! – слышу я свой крик, и удар мечом во тьму заканчивает дело. В меня полилось еще больше мощи, и системные сообщения посыпались валом.
Поток меня убивал, вливая безграничную мощь, и я, чтобы прервать его, ударил по нему мечом.
Мир разлетается на точки, я увидел еще больше системных сообщений, приходящих будто из ниоткуда, и голос, столь знакомый и столь нежданный, звучит у меня в голове:
– КАНАЛ ПРОБИТ – ССС! ДАААААААААААААААААААА!
Мигнуло.
Потоки упорядочены, я, кажется, умираю… или нет? Потока больше нет, в моей руке лишь меч, и я плыву во тьме.
Боль, меня куда-то швыряет.
– РИВ-СЯРИМ! ЗАКОНЧИ С НИМ!
Моя душа готовится умереть, и я словно вижу щупальца не-мертвого, лезущие в нее.
– Это будет нелегко, хоть чему-то научил, – услышал я почему-то тихий голос своего наставника, а потом моя голова раскололась, и я наконец-то смог умереть.
Интерлюдия
Чужак
Москва… Нетолерантный, неуютный, грязный, холодный город, где живут немытые русаки, по улицам ходят медведи, а дома отапливаются исключительно с помощью атомных реакторов.
Бредни, распространяемые СМИ почти любого толка, всегда раздажали Джорджа, а теперь он смог в этом лично убедиться. Чистый, зеленый город, заботящийся о чистоте, множество парков и мест отдыха, несколько пляжей возле Москвы-реки. Естественно, пустые в суровую русскую зиму, но летом на них наверняка много отдыхающих.
Нет ни фальшивой «западной» улыбки, ни приторной «восточной» вежливости, где всякий норовит тебя объегорить, а одиночество в толпе, где всем на тебя наплевать, – это уж он, интроверт, смог оценить.
Водитель, который вез Джорджа из аэропорта, был вежлив, немногословен, говорил на сносном английском, уточнил лишь детали пункта назначения, которые остались без изменений, и повез Джорджа по городу, не удивившись просьбе пассажира ехать помедленнее и сделать небольшой круг по туристическим местам.
