Юстина Южная - Перворожденная
Мадам Клодетта встретила их с распростертыми объятиями.
– Как я рада, что вы опять к нам, сударь маг, – квохтала она, проводя гостей внутрь. – Комнаты есть, даже не сомневайтесь. Времена-то сейчас тяжкие, заезжих много, но все больше беженцев с приморских территорий. А рассчитаться за ночлег им не под силу, хоть, видит Всевышний, я снизила плату, идут они в странноприимные дома. Вот потому и свободно у меня.
Вызвав своих мальцов, хозяйка велела им тотчас бежать на рынок и забрать в мясном ряду рубленые туши, о которых она договаривалась вчера.
– Не извольте беспокоиться, судари и сударыни, на стол соберем мигом.
Но первым делом все повалились отдыхать – отряду пришлось еще сутки ехать до города от того места, куда их вынесла волшба свитка. А вот следующий день для Финеаса и мэтра ди Альберто прошел не без пользы. Деметриус Тиро с радостью принял старого чародея и со сдержанной вежливостью – мастера Юрато: видно, не забыл, какой набег осуществил темный маг на их хранилища совсем недавно.
– В целом отбиваться удается довольно успешно, – подвел итог галл после короткого рассказа о положении дел. – Хотя эти крылатые твари – что-то совершенно необычное, м-да. Мэтр Тома уже неделю как отправился к границе Алемании по просьбе князя. Вестей от него пока не доходило, но смею надеяться, с ним все в порядке.
– Как братство?
– Спокойно. Те чародеи, которые жили в Гельвеции, успели ее покинуть, перебрались в Галлию. Так вы говорите, Зафир на некоторое время лишен своей силы? Это было бы как нельзя кстати. Насколько мне известно, князь отправил гонцов к германцам и варягам. Их земли Хессанор пока обходит стороной; попытался взять с наскока пару областей, но встретил жесткий отпор и занялся Баварией. У нас меж тем собирается армия, думаю, к весне она достигнет внушительных размеров и тогда поборется с Хессаноровой на равных.
– Эту зиму нам бы еще пережить, – пробормотал старый чародей.
Спина его ссутулилась, руки огладили бороду. Впрочем, спустя минуту он снова был бодр и энергичен.
– Ну что, мэтр, – старик потер ладони в предвкушении. – Боюсь, нам с мастером Юрато придется разорить братство на некоторое количество материала из ваших тайников.
Мэтр Тиро заметно погрустнел, но согласился без ропота. Только покачал головой:
– Эдак вы скоро исчерпаете все наши ресурсы, м-да.
Когда маги вернулись в гостиницу, в их дорожных сумках мирно покоилась половина хорошей алхимической лаборатории и запас артефактов, которых обычному колдуну хватило бы лет на десять безмятежного существования.
Финеас заперся у себя в комнате, достал из торбы лиловый кристалл – брата-близнеца того, что был вставлен в его посох. Прежний истощился до предела, даже несмотря на хитрую закольцовку энергии. При воспоминании о случившемся маг передернул плечами: удар Зафира – не самое приятное, что ему довелось пережить. Если бы не ритуал Ночи, Финеасу не вынести подобной сокрушающей мощи.
Он выложил на столешницу пяток склянок, посох и несколько кристаллов поменьше. Улыбнулся тому, как все повторяется – он опять на постоялом дворе в Лютеции и собирается проводить опыты по соединению магии с алхимией. Впрочем, на этот раз мэтр Лидио в соседней комнате составляет ему прекрасную компанию.
Когда Финеас закончил, на дворе царила глубокая полночь. Маг потянулся, вставая. Спать не хотелось. Пропустить, что ли, кружечку-другую в таверне на первом этаже?
Внизу было тихо. Странная парочка, орк и половинчик, притулившись в углу, нагружались элем, а у окна сидел одинокий Идрис с кувшином теплого глегга. Варяг неприязненно поглядывал на орка, очевидно, аукалось ему злосчастное копье. Увидев Финеаса, он махнул рукой. Маг забрал у сонного хозяина, исполняющего обязанности трактирщика, сразу три кружки с элем и выставил их на стол.
– Так мало? – подзадорил Идрис, плеснул себе из кувшина добавки и легонько дзынькнул глиняной бадьей об украшенную эмалью кружку Финеаса.
– Лиха беда начало, – усмехнулся маг. – У скоттов этим только глотку смачивают перед тем, как серьезным делом заняться.
– Так и мы займемся, вся ночь впереди!
– Много ночей, Идрис. Пока не соберется армия против Хессанора, будем куковать здесь. Или ты к своим отправишься?
– Нет, – варяг отхлебнул вина. – Я с ними связался. В общем, для меня и тут поручения нашлись.
Финеас выглянул в окно, за ним виднелась лишь непроницаемая чернота, на ставнях с той стороны лежал снег. В этом году зима в Галлию пришла особенно рано.
– Ты как в орден-то попал? – спросил он.
– Ну, Диар же… С таким братом мне одна дорога была.
– Давно, значит, жрецов рубишь?
– У хаоситов и жрецы, и маги, и люди простые, кого только нет. Рублю иногда, когда выбора не оставляют. Вот мы с Маем однажды… – Идрис чуть запнулся, но почти сразу продолжил: – Однажды возвращались из похода, уставшие, как гномы в шахте, хоть и верхом ехали. Решили срезать путь, чтоб поскорее до лагеря добраться, да забрели в какую-то чащобу. Смотрим – костер. Мы к нему, а там люди с орками вперемежку. О, думаем, орки из нормальных, можно присоединиться. Тут их дозорный нас углядел и как завопит. Они аж подскочили все, и штук пять, не будь дураками, на нас ринулись. А Май поворачивается ко мне и спокойненько так говорит: «Как досадно. Отчетливые эманации Хаоса перебивают приятные запахи печеного мяса. Похоже, они не позволят нам разделить с ними трапезу». Я уже лошадь нахлестываю, а он стоит, сокрушается. В общем, драпали мы знатно. И не хотели ведь драки; хаоситские приспешники, не хаоситские – да плевать на них, отдохнуть бы. Но нет, целый день за нами гнались. Идейные, Ракот их подери! Я себе задницу в кровь стер, реально в кровь! Печати мне тогда еще Диар не поставил, а то было б чем смазывать. Маю, разумеется, хоть бы хны. Ну а потом конь у меня не выдержал, рухнул. Эти подскакали, навалились, пришлось отбиваться… Вот и скажи, зачем? Сами ведь на рожон полезли, мы бы их не тронули, ушли бы потихонечку.
Финеас отставил пустую кружку, придвинул к себе следующую.
– И чем дело закончилось?
– Ну, – смутился Идрис. – Потюкали мы их. Май уж очень злой был, рассердился, что лошадь загубили.
– Да, эльфы, они такие, зверюшек любят, – в уголках глаз мага собрались веселые морщинки. – Кони, белки…
Идрис захохотал:
– Да ладно тебе, славный зверь же. Леди Исилвен вон его в комнате оставила, не бузит вроде.
– Когда оставила?
– А сейчас. Она с полчаса назад ушла.
Финеас поднял бровь:
– Куда?
– На задний двор, кажись. Сказала, магию будет пробовать, в темноте, чтобы никто за ней не наблюдал.
Небольшими глотками маг осушил посудину до донышка, снова уставился в окно. Вот и все, мастер Юрато. Перворожденная обрела искомую силу, твоя помощь ей больше не понадобится. Не понадобится. Точка. До Зафира надо только добраться. Уж это данное себе обещание он выполнит.
Идрис повозил своей бадьей по столу, кинул на мага один взгляд, второй. Вздохнул.
– Трудно тебе будет, – сказал он.
Финеас оторвался от созерцания тьмы за стеклом.
– Ты о чем?
– Ну, глаза-то у меня есть. Ты не смог ее ударить, там, у храма, хотя она просила. И смотрел на нее так… Вот и говорю, тяжело тебе будет, все-таки Перворожденная.
Темный маг молчал, поцеживая эль.
– Зато Мара на тебя виды имеет, – попытался пошутить варяг. – Я б, наверное, тоже с ней попробовал. Как-нибудь. Не, чего, я бы осторожненько, конечно; но ей, похоже, только ты и нужен.
Идрис сделал паузу, однако ответа не последовало. Зашел с другого боку:
– А она-то тебе нужна?
На лице Финеаса мелькнула скептическая усмешка.
– Примерно так же, как нож под ребрами.
– Сурово, – откашлялся Идрис.
Некоторое время сидели, потягивая хмельное. Финеас задумчиво крутил эльфийский амулет, висящий на шее. Силы к магу постепенно возвращались, скоро они оба с мэтром ди Альберто придут в норму. Вопрос в том, достаточно ли этих сил, чтобы одолеть Зафира? Да, галлы и германцы помимо обычных ополченцев соберут еще и чародеев всех мастей. Кому-то предложат денег, кого-то заставят под страхом наказания, кто-то пойдет сам. Но и у Хессанора есть маги, битва будет равной. А колдунов такого уровня, как чернобородый брандеец, на Альтерре нет. Даже у хединитов. И что-то подсказывало Финеасу, что своего главного слова Зафир еще не сказал. Не может быть, чтобы подобный тип ничего не прятал за пазухой.
– Пойду я, – зевнул Идрис. – А ты… леди Исилвен станешь ждать?
Финеас качнул головой:
– Нет. Только загляну во двор, хочу убедиться, что с ней все в порядке.
Варяг загадочно ухмыльнулся, но ничего не сказал.
Крыша беседки, припорошенная снегом, белела на фоне темного неба. Иногда ее загораживали ветви деревьев, шевелящиеся на ветру. Эльфийка стояла рядом, перебирая в руках мерцающие желтым камушки. Маг шагнул было к ней, но остановился. Не надо продлевать агонию. Мизерикорд тут уместен гораздо больше. Что толку в еще одном разговоре, если он все равно не имеет права сказать то, что хочет? Она вновь могущественна, а главное, счастлива. Захочет – уйдет к своим братьям или, быть может, найдет способ попасть к себе на родину. Ее путь – это ее путь, она – Перворожденная. И маг развернулся, закрывая за собой дверь.
