Владимир Мясоедов - Фальшивые небеса
– Электромагнитное оружие выводится из строя простейшим щитом, – заметил Алекс. – Сэмми, так не пойдет!
– Даже если вражеский крейсер забит готовыми изделиями, их не хватит, чтобы оснастить индивидуальной защитой девяносто девять процентов вражеской армии, – отмахнулся компьютерщик. – В кустарных же условиях сделать его немного проще, чем гипердвигатель. То есть невозможно в принципе. Чинить или переделывать существующие – пожалуйста. Изготовить новый – нет, нет и нет категорически. Перейдем к тому, что согласна впихнуть в них наша медицина?
– Стой! А порох? Я у этого монаха видел вполне себе рабочие пороховые гранаты, правда, они вокруг пороха зачем-то еще флягу с напалмом намутили, – забеспокоился бывший пилот. – Может, наделать им ружей? Или хоть каких-нибудь пистолетов-пулеметов по типу «Стрижей», которые стоят на вооружении народного ополчения? Ведь машинка же простая до идиотизма?
– А летающего корабля с парусами тебе не хочется? – Сарказма в голосе Сэмюэла хватило бы на отравление как минимум пяти нобелевских лауреатов. – А станочную базу или хотя бы промышленный 3D-принтер по металлу ты мне лично родишь? Ты вообще представляешь, что для этого надо? Да я не уверен, получится ли создать подобный продукт к концу следующего десятилетия, не говоря уж о более-менее реальных сроках!
– Ну, клепающая стволы из труб преступность как-то же выкручивалась… – неуверенно возразил ему Алекс, мысленно признавая правоту компьютерщика. Высшего технического образования бывший пилот не имел и только потому, не подумав, предложил наладить выпуск пистолетов-пулеметов. Ведь и в самом деле простая машинка! Если у вас есть несколько килограмм стали нужных марок, простейший автоматический станок с программным управлением и загружаемая в него схема-чертеж нужных деталей. – Может, и мы чего-то придумаем?
– Нет, а я, по-вашему, просто так тут сидел и мозги себе выносил, копаясь в справочниках и древних, как сама жизнь, исторических базах? Ладно сами стреляющие штуки, сделаю я их. А патроны где ты будешь брать?! – возмутился парень. – Сядь, значит, Сэмми, поднатужься и сделай им оружейный завод на коленке. А они стрелять будут. Да скажи спасибо, что со взрывчаткой более или менее разобрались. Причем не мне спасибо, а этим двум самоубийцам – Смиту и брату Винченцо.
– Очень талантливый человек, очень, – счел нужным заметить Вячеслав. – Алхимиком его назвать не могу, он настоящий химик. Пусть знаний имеет маловато и временами начинает отстаивать абсолютно ненаучные гипотезы, но в своей работе пользуется несомненно правильным подходом, документируя все результаты своих опытов и пытаясь искать закономерности. Вот с этим святым братом я бы рекомендовал поработать, многообещающая личность.
– Какой он нам брат, сволочь балахонистая! Любопытный, слов нет! – припечатал Сэмми, покривившись, как будто съел как минимум половинку лимона, причем на голодный желудок. – Объяснений по технике безопасности не понимает или не хочет понимать. Алхимик, блин! В общем, они там с Вячеславом замутили гальваническую ванну и вроде бы уже получили из поваренной соли хлорат натрия.
– Вы там хоть не взорветесь? – обеспокоенно спросила лейтенант и сразу же услышала развернутый ответ от Смита.
– Ничего, нормально все, – махнул рукой аспирант. – В студенческие времена эту хрень делал и с успехом применял. Да и в базах, которые для колонистов готовят, ну, тех, которых за беспорядки и нарушения в дальние колонии высылают, этот рецепт пробегает. Тем более что для получения полноценной взрывчатки его разводят любым органическим горючим. Кстати, Винченцо пообещал на эти цели отвалить целую подводу освященного лампадного масла.
– В общем, недельки через две-три, если Смит тот снятый с десантной капсулы реактор не спалит, как минимум тонна чего-то более или менее похожего на синтолит или древний как сама жизнь тол у нас будет, – резюмировал Сэмми, видимо тоже закачавший себе в голову сведения по практическому применению химии. – Правда, со средствами взрывания полный швах, если только камнем стучать.
Разведя руками и скорчив уморительную несчастную гримасу, компьютерщик и по совместительству псевдобог с надеждой посмотрел на собеседников.
– Может, Гомес чего подскажет, все же пехота. А то у меня в базах только разминирование, да и то с уклоном на использование саперных ботов. – После этой фразы Ида постаралась вернуть разговор к предыдущей мысли. – Ну так как там с медициной?
– О-о-о! – восхищенно протянул Сэмми. – С медициной у нас полный, как бы это покрасивше высказаться… Мм… О! «Чудесный мир», короче. Только шаманские бубны не используем. Монахи такого притащили, что у меня волосы дыбом встали. Представляете – рецепты на базе вполне себе натурального опиума. Причем я даже не знаю, сколько такое стоило бы в нашем времени. Он ведь даже ручной сборки. Это же прикиньте, каждый цветочек надрезают, а потом вручную, без киберов, собирают, пока не накопится более или менее приличная доза.
– Элитный продукт, – хмыкнула Ида. – Такой даже у любящей обдолбаться по самое не могу золотой молодежи встречается редко.
– Чего там у них еще – настоечки на ядовитых грибах и психотропные смеси на их же основе. Судя по отзывам, если после этого выживают, то становятся примерно как после военных боевых коктейлей. Не знаю, как они этого добились без химанализа и скольких людей экспериментаторы уморили в процессе подбора нужных пропорций, но ведь действует! – Восхищенная жестикуляция и широко распахнутые глаза явно говорили о той степени офигения, которую испытывал оратор. – По медикаментам все то, что образовалось у нас после разбора развалин аптеки и стоматологии, с этим не сравнится – в основном мягкие болеутоляющие, антибиотики широкого направления и противозачаточные. Последнего – на сто лет вперед. Можно даже начинать торговлю.
– Возможно, будет пользоваться спросом, – задумался Вячеслав. – Сейчас с прерыванием беременностей туго, в основном предпочитают просто рожать и избавляться от нежелательных детей. Это все?
– Робохирурга малинитов восстановили, перепрограммировали и даже сделали небольшой запас запчастей. Повезло, что он оказался в колониальном модульном исполнении, – при попаданиях только манипуляторы сбило и корпус покорежило. Ни стерильную камеру, ни блок гравитомографа с кристаллом ИИ не повредило, – порадовал всех собравшихся Сэмми. – Так что более или менее рабочую железку мы имеем. Проблема в другом – ни расходников, ни обученного персонала как такового у нас нет. Из запасов малинитов – порядка пятидесяти базовых рабских нейросетей. И из трупов я еще наковырял кое-чего, в основном имплантаты на рефлексы и блоки связи. Наш единственный медик, Ник Фабиан, по образованию вообще психолог, благо хоть начальные знания о работе на подобном оборудовании получил в интернатуре. Ну и в самом робохирурге была пара учебных баз для гражданского пользования. Но сами понимаете, пока выучит, пока разберется…
– Тем более что базы нулевого и первого уровня это не панацея от всех заболеваний. Хорошо, если есть начальный курс хирургии, а то и вовсе обнаружится инструкция вроде: «В экстренных ситуациях загрузить больного на операционный стол, тыкнуть на эту кнопочку и звать настоящего врача», – задумчиво пробормотал Алекс, знакомый с врачами ближе, чем хотелось бы. И представлять последствия замены опытных эскулапов на скороспелых самоучек бывшему военному пилоту было попросту страшно. – В общем, к себе я его еще не скоро подпущу. А на местных пусть тренируется, вивисектор хренов. Лучше бы поскорее ту поехавшую крышей девчонку в рабочий вид привел, чем пальцы о клавиатуру незнакомой техники гнуть.
– Там, если верить специалисту, торопиться не надо, – пожал плечами Вячеслав, видимо находившийся в курсе ситуации. – Нет, если бы у нас завтра был последний и решительный бой, когда в строю должны стоять все, способные держать оружие, он бы ее мигом привел в чувство. Вот только потом, может, не сразу, но лет через десять точно крыша бедняжки улетела бы окончательно. Кхм… Я, собственно, о чем сказать-то хотел, может, не будем ставить чужим имплантаты? Даже рабская нейросеть, это все-таки нейросеть, пусть и сильно кастрированная. Она еще может пригодиться не нам, так нашим детям, которые рано или поздно появятся.
– Срок годности данных систем, не важно, находятся они внутри чьей-то черепушки или же вне ее, ограничен, – покачал головой Сэмми. – И восстановить их не представляется возможным. Через тридцать-сорок лет без работы квалифицированного нейрохирурга с соответствующим оборудованием, которого у нас просто нет, они начнут разрушаться. Не причиняя, впрочем, вреда своим владельцам. Спасибо за это усилиям медицинских ассоциаций, продавивших полную безвредность нейросетей для организма. Чем бороться с их регрессом, намного легче примитивный интерфейс для внешней гарнитуры сочинить.
