Александр Новичков - Второе пришествие
Он просто не учел, что от взгляда Эфира так легко не спрятаться.
– Ничего полезного, – наконец выдохнул Герман, поднялся, отряхнулся и взялся за посох. – Ну и ладно, своя рубаха ближе к телу. – Он демонстративно погладил любимое оружие. – А теперь вперед! На свободу!
Повернувшись на выход, я последний раз обвел взглядом кладбище экипировки. Мне ничего отсюда не было нужно, совершенно ничего, но вдруг, совершенно случайно, я заметил кое-что интересное. И не просто интересное, сердце замерло, когда я приблизился и понял, что не ошибся. Я обнаружил прекрасные сая – ножны из древесины магнолии для одного из лучших видов холодного оружия – японского меча, катаны. Ладонь сама легла на рукоять. С нескрываемым трепетом и восторгом я вытянул меч из ножен и поразился тому, насколько его лезвие было чистым и блестящим. Я увидел в стали собственное отражение, и это в полутьме пещеры. Неожиданно для себя я осознал, что просто не могу оставить его здесь, не могу бросить этот прекрасный меч ржаветь в куче мусора.
– Это оружие когда-то принадлежало людям, нашедшим здесь погибель, – мрачно заметил Виктор. – Возможно, они были героями или защитниками, теми, кто стремился к чему-то светлому. Если ты заберешь это оружие себе, ты опорочишь их память…
– Если нравится – забирай, – не поддержал его Герман. – Чего хорошего в том, что меч проржавеет в этой дыре? Взгляни, все здесь готово обратиться в труху! А память… Да ни о какой памяти не может быть и речи до тех пор, пока здесь хозяйничают огры!
Охотник сердито посмотрел на мага, пронаблюдал с отвращением, как я сдуваю с оружия пыль, как закрепляю ножны на поясе, развернулся и покинул помещение. Вернее, хотел покинуть, он лишь выглянул за створку двери, увидел потерянных и ошалевших, но все еще больших и страшных, огров, и решил дождаться всех.
– Нужно сбежать незаметно, – произнес Виктор, превозмогая обиду. – Нам лучше не встречаться с их предводителем, он владеет магией.
– Магия? – беспечно фыркнул Герман. – Да с тобой два могущественных мага. А этого их предводителя я один превращу в истлевшую головешку! Огры ничего не смыслят в магии!
– Тогда почему такой могущественный маг, как ты, едва не пошел им на обед? – съязвил Виктор.
– Я спал! Огры поймали меня, пока я спал.
– Какой безумец будет спать в запретной долине?
– А откуда я знал, что это запретная долина!
Впереди забрезжил свет.
– Тихо, – резко прошипел охотник, – там кто-то есть!
Герман ойкнул, прикусил язык, но среагировал быстро, прыгнул к стене. Виктор нырнул следом. Я же пригляделся к тому, кто ждал нас на выходе. Удивительно, охотник заметил врага раньше демона, но зато нам с Эфиром удалось определить, кто это. Большая двухголовая тень…
– Урук! – выдохнул я.
– Кто? – шепотом переспросил Виктор.
– Их предводитель…
– Ах, он, – воскликнул Герман, выскакивая из-за укрытия. – Да я его сейчас…
Я не успел опомниться, а он уже выбежал вперед. Вынес вперед посох, зажав его в вытянутых руках, и затем вдруг появился огонь. Маленькая, слабая искорка вылетела из древка посоха и запустила реакцию. Огненный шар появился перед ним, вырос в размерах и, обдав нас волною жара, полетел вперед.
– Ха-ха! – обрадовался маг, глядя на свое творение.
Урук не пошевелился. Он даже не поднял рук, чтобы воспользоваться амулетом, как делал это обычно. Просто стоял и не двигался, будто и не было его там. Я даже решил, что Герману удастся так просто победить опасного огра, но через секунду все изменилось.
Огненный шар не достиг цели. В нескольких метрах от огра он будто бы врезался в невидимую стену. Врезался и отскочил от нее, словно резиновый мячик, полетев назад с еще большей скоростью.
– Это зеркало… – успел выдохнуть Герман, прежде чем я рефлекторно ударил его раскрытыми ладонями в грудь и живот, отбросив назад, в тоннель. Увы, но самому мне не осталось времени, чтобы прыгнуть туда же.
«Защити меня, Эфир», – успел только подумать я. Прикрыться от пламени левой рукой и закрыть глаза.
И демон, называвший себя Эфиром, выполнил мое желание.
Жар я почувствовал, но почему-то он не убил меня. Когда я открыл глаза, вокруг пылали мелкие очаги пламени: в полу, в стенах, даже на потолке. Огненный шар взорвался, превратив участок пещеры в ад.
Но я выжил. Меня окружал странный черный покров. Словно какой-то панцирь, только необычайно тонкий и хрупкий. Он исполнил свое предназначение и осыпаМЃлся при каждом движении, словно мелко потрескавшаяся скорлупа.
– Что это такое? – вытаращил глаза Виктор. Ему, наверное, показалось, что с меня сыплется черная зола, но при этом на теле не осталось ожогов, а на одежде – повреждений. И это после такого-то взрыва.
Герман жалобно простонал. Кажется, я ударил его все же слишком сильно. Но он хотя бы выжил. Этого было достаточно. Ведь я пришел сюда не для того, чтобы просить о помощи пленников. С Уруком мне нужно было разобраться самому.
Тем более что Эфир, кажется, воспринял возвращенную атаку за пощечину. Ему не терпелось ответить и заодно выяснить, насколько враг может быть интересен.
Я двинулся вперед, сбрасывая на ходу остатки панциря.
Урук попятился. Я чувствовал, что он боится меня, странного человека. Человека, который должен был стать едой, которого они должны были разделать на мясо, сварить из него суп, но который оказался так неожиданно силен и жесток. Но сдаваться и уступать не входило в его привычки, поэтому он просто подготовился к бою.
Мы вышли из пещеры. Урук отступал уверенно, не быстро, продуманно и вскоре занял позицию. Он приготовил для меня нечто. Нечто явно опасное, но что именно, я пока не понимал. Огр подошел к вкопанному в землю длинному пологому камню, на котором в ряд на глиняных тарелках лежали десять шаров, размером с человеческую голову каждый.
– Человек! – Урук встал за камнем, словно за трибуной. – Ты силен и не боишься огня. Но я уничтожу тебя. Я применю самую сильную магию. Я не допущу гибели моего народа!
– Гибель целого народа? – Я косился на странные шары и не мог понять, как они связаны с сильной магией, которой пригрозил мне огр. – Достаточно, чтобы вы перестали есть людей. Не ешьте людей и живите спокойно.
– Никогда! – возмутился Урук. – Никогда огры не перестанут есть людей. Правила творца нельзя нарушать. Люди – скот, который создал творец, чтобы мы могли сытно есть, потому он сделал вас такими вкусными! И пока жив Урук, огры будут есть людей!
– Так тому и быть! – кивнул я и метнулся к противнику.
Эфир больше не сдерживался, и я тоже больше не просил его сдерживаться. Тело окутал демонический туман, – моя ужасающая, магическая броня, всех свойств которой я, кажется, не смог бы понять никогда. Вспыхнули демонические клинки, которые, казалось, были даже не продолжением моих рук, а моими настоящими руками, только измененными магией – настолько хорошо я чувствовал их.
Я взлетел в воздух, помчался быстрее пущенной стрелы, чтобы одним движением снести огру голову, или даже две. Я был абсолютно уверен, что смогу это сделать.
Я был настолько уверен в молниеносной победе, что от неудачи просто оцепенел. Моему удивлению не было границ. Внезапно я потерял контроль над телом. Меня вдруг скрутило, перевернуло, одновременно растянуло и сжало, так что даже Эфир долго не мог сориентироваться в пространстве. Мне не хватило всего пары метров, чтобы снести Уруку его уродливую малоподвижную голову.
Меня отбросило магией. Это я понял, лишь когда затормозил, ударившись спиной о каменную стену утеса, в котором была прорыта пещера. Ударился знатно, спина тут же отнялась, и я повалился на землю. Если бы не демоническое упорство, я бы никогда уже не поднялся.
Да, Эфира такой ловушкой было не остановить. Зеркало… Герман назвал барьер, отражающий магию, «зеркало», а я, получается, тоже относился к магии, которую он мог отразить.
Я должен был отыскать способ пройти через этот барьер. Поднявшись на ноги, я вышел вперед.
Урук следил за мной взглядом. И когда окончательно убедился, что я продолжаю жить и все так же опасен, он поднес левую руку ко рту и откусил себе безымянный палец.
Огр взвыл от боли. Он действительно откусил себе палец. Это было так странно, так неожиданно, что я невольно растерялся.
Постанывая от боли, Урук выплюнул палец в какую-то миску, лежащую на камне рядом с шарами, и обильно окропил кровью из раны. Я присмотрелся. Да, он не просто так откусил себе безымянный палец. Мизинца на его левой руке просто не было. Я догадался, что палец – это своеобразная плата за инициацию заклинания. Но какого? Этого я не знал и не мог даже представить.
А затем увидел все воочию.
Один из шаров открыл глаза и посмотрел на меня. Улыбнулся странной, кровавой улыбкой. Его глаза, нос и рот были нарисованы кровью. Потом раскрыл глаза другой шар. У него были другие глаза и рот, но они также были созданы из крови. Затем следующий, потом еще один. Всего семь шаров ехидно улыбались и смотрели так, словно насмехались надо мной.
