Константин Калбазов - Страж
Не сказать, что сотня болтов наделала много бед. В центре нападавших покатились по земле лишь чуть более двух десятков рыцарей. Но имелось два «но». Во-первых, наемники били кучно, в центр атакующих, и все сраженные оказались поблизости друг от друга, а одним из них был командир мгалинцев. А во-вторых, не успев среагировать, на павших конников накатывали последующие ряды. Получился эдакий островок хаоса, тогда как фланги продолжали стремительно двигаться вперед. В монолитном построении всадников образовался разрыв, в который и устремилась сотня наемников.
Закованный в сплошные латы рыцарь – грозный противник, но только пока несется во весь опор и бьет в лоб. Потеряв скорость и уж тем более остановившись, завязнув в рядах пехоты, он уже не так страшен. Нет, он все еще опасен, но до него можно добраться. Главное – выдержать первый удар, не дать прорвать все шеренги, заставить остановиться. И тогда уже можно сражаться.
Ворвавшись в просвет, наемники тут же атаковали противника с боков, вынуждая мгалинцев бросать бесполезные в подобной схватке массивные и неповоротливые копья и хвататься за мечи и секиры. Вскоре сотня дралась в окружении врагов, но основную задачу им выполнить удалось. Основная масса потеряла атакующий натиск и вынуждена была вступить с ними в схватку. Тех, кто все же достиг рядов пехоты, хоть и с трудом, но удержали, потом их добили и бросились на помощь наемникам.
Из той сечи невредимым вышел едва ли десяток, еще троих изранили, остальные были либо убиты, либо затоптаны копытами лошадей. Сам Олаф умер на руках Георга, пуская кровавые пузыри. Шлем выдержал удар секиры, та прошла вскользь и, хотя прорубила металл, до плоти так и не добралась. Однако старый вояка потерял сознание и упал на землю, а уж там по нему прошлись от души, изломав его всего, не забыв про ребра, пронзившие легкие.
Перед смертью Олаф все же сумел завещать сотню Георгу, который за это время успел стать его заместителем. А потом он умер. Несмотря на страшные раны и хлынувшую горлом кровь, наемник ушел с улыбкой на устах. Он осуществил свою мечту и создал-таки превосходный отряд, снискавший сегодня славу. О нем будут ходить легенды, потому что ему удалось невозможное – остановить стальную лавину рыцарской конницы. И никто не узнает о том, что он только закусил удила, а предложение о маневре исходило от молодого старшего десятника. Командир может быть лишь один, любое решение принимает он, отвечает за последствия тоже он, и его имя будут помнить, если есть что вспомнить.
Казалось бы, сотня прекратила свое существование. Но на самом деле практически ничего не изменилось. Поле боя осталось за люцинцами, а значит, все вооружение и снаряжение наемников никуда не делось. Конечно, были огромные потери, однако люди – не проблема, всегда найдутся те, кто готов торговать своей кровью и самой жизнью. Разумеется, жалко погибших товарищей, но ведь они сами выбрали свою судьбу. Наемник, доживший до старости, – большая редкость.
Из этой самоубийственной атаки сотня вышла с большим прибытком. Было вознаграждение, выплаченное королем вперед, были премиальные от него же – две трети трофеев, взятых с рыцарей, стали собственностью наемников. Как и две трети самих рыцарей, взятых в плен, а это три десятка дворян, за которых их родственники с готовностью заплатят выкуп.
Командовавший войсками на фланге граф и не подумал возражать. Он, может, и был недоволен этим фактом, но тут уж ничего не поделаешь, ведь находившийся под впечатлением король во всеуслышание заявил о награде. Так что хочешь не хочешь, а пришлось уступить. Георг не стал обострять отношения. Его люди собрали оружие и доспехи врагов, которые гарантированно были убиты наемниками, а также всех лошадей, которых можно было узнать по гербам на попонах. После чего, не вступая в пререкания, удовольствовался тем, что предоставил граф, – как железом и лошадьми, так и пленниками, большинство из которых были ранены, пятеро из них умерли.
Нет никаких сомнений в том, что самые дорогие доспехи остались у пехотинцев, а самые именитые пленники пребывали там же. Однако сотня была не в том состоянии, чтобы отстаивать свое право. Все равно вышло очень изрядно.
Через месяц зажили все раны, и четыре десятка бойцов, а вернее, теперь уже ветеранов стали костяком возрождающейся сотни. Люди шли к ним чуть ли не сплошным потоком, но многим пришлось уйти ни с чем. Славные рубаки, прошедшие горнило не одной войны, заслуженные ветераны, уверенные в том, что им в этой сотне будут рады, получали в качестве извинения по кружке недурного вина и отказ в найме.
Этот мальчишка тронулся умом. Он предпочитал нанимать зеленых юнцов, увальней, крестьян-неумех или не нашедших себе достойное занятие горожан. Все они понятия не имели, с какой стороны браться за меч, но им в сотне были рады. Достаточно было пройти вступительные испытания, которые никоим образом не были связаны с владением оружием.
Интересно, как бы они отреагировали, узнав, что молодой сотник следует совету одноногого старшего обозника. Обоз сотни увеличился до трех больших повозок, которые обслуживали теперь пять человек, причем каждый из них умел пользоваться походной кузней и владел иными мастеровыми навыками. К примеру, арбалеты теперь полностью изготавливались ими, закупался только необходимый материал.
Поползли слухи о том, что славная сотня погибла вместе со своим командиром и теперь там собрался один сброд, годный выступить лишь в качестве мяса. Почти все потенциальные наниматели стали смотреть в другую сторону. Сотня все еще крепко стояла на ногах, и со средствами дело обстояло вполне нормально, добыча после последнего сражения оказалась изрядной, так что до настоящих трудностей было далеко. Поэтому новоявленный командир полностью сосредоточился на обучении людей.
Через полгода после сражения Георг наконец решил, что они вполне готовы к найму. Но тут наметились кое-какие сложности. Все видели, что отряд прекрасно оснащен, люди крепки и бодро восседают на ладных лошадях, но вот иметь с ними дело никто не желал. Даже распоследнего неумеху можно облачить в доспехи и заставить изображать из себя воина, но быть таковым – это совсем другое. Нехорошие слухи об отряде сделали свое дело. Так что с работой ничего не получалось.
Но Георг и не подумал предаваться унынию. Вместо этого он принял наем на самых невыгодных условиях – платы едва хватало на обеспечение сотни фуражом. Но не беда. Главное – проявить себя и показать, что отряд боеспособен. Да и боевое крещение молодняку, основной массе личного состава, лучше получать постепенно.
Это была местечковая война между двумя баронами. Явление вполне заурядное: владетели замков частенько не ладили между собой, междусобойчики были делом обыденным. Они могли начаться совершенно внезапно и столь же быстро погаситься волей и присутствием дружины сюзерена. Тут все решала стремительность.
Если к тому моменту, как вмешивался сюзерен, замок был уже взят, тому оставалось расследовать причину начала военных действий. Если таковая признавалась обоснованной, то все шито-крыто. Если нет, то победитель вынужден был уступить свой трофей прежнему владельцу, да еще и выплатить компенсацию. В случае, когда прежний владелец погибал, все отходило его наследникам, при отсутствии таковых во владение вступал граф или король, смотря на чьих землях все это происходило.
Нанявшись к одному из баронов, сотня в считаные дни разделалась с дружиной его соперника и захватила замок. Прибывший с опозданием граф Водемон (графство входило в состав королевства Несвиж) вынужден был признать обоснованность боевых действий и захват замка с прилегающими землями. Покончив с этой войной, Георг с чистой совестью отошел в сторону. Связывать себя долгосрочными обязательствами на тех условиях у него и мысли не было.
Едва узнав об этом, к нему обратился поверженный барон. Условия найма были еще хуже, чем прежние. Наемникам не предлагали вперед даже мизерную плату. Им предложили сражаться за будущую перспективу, не такую уж радужную. Барон обещал, что половина казны и имущества поверженного противника будет принадлежать наемникам. Вроде как и щедро, но это лишь на первый взгляд. Оба барона не отличались богатством, оба были редкостными задирами и непутевыми хозяевами, так что на серьезную добычу рассчитывать не приходилось. Но Георг вновь согласился.
Буквально за несколько дней он умудрился захватить сначала замок своего прежнего нанимателя, а затем освободить дом нового. И опять граф признал все законным, но на этот раз был куда менее покладист. Победителю возвращался его прежний дом, как и побежденному, но последний вынужден был выплатить некоторую сумму своему противнику. До разрешения всех финансовых претензий граф своей волей запретил обоим бойцовским петухам вступать в конфликты. В конце концов, бесконечные войны никому еще не приносили прибыли. Он пригрозил в случае ослушания взять оба замка под свою руку. Судьба баронов, равно как и членов их семей, его будет мало заботить. К наемникам претензий никаких нет, все по праву.
