Владимир Стрельников - Приключения Василия Ромашкина, бортстрелка и некроманта
– Два сына, Ален. Вася, и младший, Женька. А Славик… – Я почувствовала, как горло опять сжал спазм. Сглотнула ставшую вязкой слюну и продолжила: – Ярослав пропал семь лет назад, еще до того, как Василий на срочку ушел. Дирижабль так и не нашли, но я знаю, что Слава погиб. Я почувствовала его смерть, Алена. Вот так.
На кухне повисла густая тишина, которую нарушил голос старой подруги:
– Прости, Насть. Я не знала. – Она перегнулась через стол и положила свою ладонь мне на руку.
Я аккуратно промокнула глаза платочком, чтобы тушь не растереть. Надо же, опять чуть не разревелась, мало слез выплакала за эти годы.
– А ты знала, что мой сын с товарищами полезли в тот банк упокаивать твоих спутников и едва не погибли от пожирателя душ? А? Алена, вот скажи мне, что может делать в старом городе разведывательная группа Церкви, а? Ты же еще в монастыре решила идти на службу в Церковь? Что вы забыли около нас, ради чего погиб сержант?
Я снова разозлилась. Нет, я благодарна Церкви за то, что меня обучили и воспитали, но это, как я сейчас понимаю, вполне могла организовать и администрация нашего поселка. Не бросили бы в любом случае, нашли бы и семью, и дом. Конечно, для них легче было отправить маленькую девчонку с задатками сильнейшей пироманки в Новодевичий монастырь, где Церковь создала учебно-реабилитационный центр для девочек-сирот. Но не бросили бы, это точно.
– Настя, то, ради чего мы полезли в этот банк, уже увезли отсюда. Ваш мэр был уведомлен об экспедиции в городе, мы никому не хотели мешать, должны были просто изъять и отвезти. Сама знаешь, иногда такие экспедиции выходят из-под контроля. Ты думаешь, этот пожиратель завелся там просто так? Нет, подружка. То, что мы изъяли, – не должно лежать вот так, в старом городе. Мне безумно жаль и моих ребят, и вашего сержанта, я очень благодарна за то, что ваши спасатели и твой сын меня выручили. Но мы были обязаны это сделать, Настя. – Алена выпрямилась, сверкнула глазами.
На меня сейчас смотрела не просто моя старая подруга, а монахиня Церкви. Та, которая, не раздумывая, бросится навстречу любой опасности, если она угрожает людям.
– Да, а я уже забыла о твоем выборе, Алена. Или как тебя правильно называть? Сестра Олимпия? – Я припомнила ее имя после принятия сана.
– Нет, Настя. Я попросила расстричь меня. И настоятельница согласилась, точнее, она меня чуть ли не пинком под зад спровадила. Прислала телеграмму, в которой сказала, что, пока троих не рожу и не воспитаю, на порог монастыря не пустит. – Алена усмехнулась. – Мне уже сорок лет, Настя. И я тоже хочу стать матерью. И так подзадержалась в монахинях, обычно после тридцати пяти нас расстригают. Если доживаем, конечно.
М-да. Тут подруга права. Церковь после Катастрофы очень многое потеряла, а с другой стороны – и многое приобрела. Те же некроманты, способные видеть души, явственно ощущающие святые, намоленные места, старые церкви и храмы – это один из аргументов Церкви. Кроме того, Катастрофа принесла то, о чем и не мечтали церковники прошлого – все христианские течения объединились и стали просто Церковью. Любой христианин мог зайти в любой христианский храм мира и не быть отвергнутым. Хотя в принципе особо это людей не волновало, Церковь не лезла в политику и мирские дела.
Но Церковь создала, точнее, воссоздала пару рыцарских орденов, куда набирала послушников и послушниц из своих монастырей. И всячески боролась с тем, что считала богомерзким и недостойным рода человеческого. Причем нечисть, нелюдь и прочие порождения Катастрофы в этом списке не фигурировали, Церковь считала их очередным испытанием Господним, не больше и не меньше. На тех же кицунэ она вообще внимания не обращала, оставила их инквизиторам и судебным властям, конечно, в случаях, когда оборотни нарушали законы.
И если Алена с отрядом была вынуждена пройти в старый город и что-то изъять из банка – там на самом деле было нечто необычное. В прошлой цивилизации хватало всякого, в том числе и далеко не самого хорошего. Так что лучше не спрашивать, все едино не скажет. И то, что ее отправили в отставку, – не повод распускать язык. Зато повод найти ей мужа, чтобы она на молодых парней не заглядывалась.
– Ладно, Ален. Я рада, что встретила тебя! – улыбнувшись, похлопала подругу по руке. – Я надеюсь, ты у нас задержишься? А? Не хотелось бы снова тебя терять. Это плохо – терять близких, куда лучше их находить.
– Я тоже рада, Настён, – светло улыбнулась уже бывшая монахиня. – Я вообще думаю тут остаться, неплохой городок у вас. Тем более что мне хватило взятого из банка для отвода глаз золота, чтобы расплатиться с городом, и еще осталось немного, на домик хватит и даже немножко на пенсию останется. Жаль, что Василий твой сыночек, уж больно хорош парень. Как его до сих пор не окрутили?
– Уже, Ален. Уже есть невеста, причем не одна. – Я покачала головой. Нашел Василий головную боль и мне, и Юльке. – И одна из них – дочь Юли, а вторая – какая-то девчонка-иномирянка. Я с ней пока не знакома, она сюда только едет. Вася прислал фотки – очень красивая девочка.
– А чего так недовольна, Насть? – чуть усмехнувшись, спросила Шушкина, ставя на стол кружку с остывшим чаем. – Синдром тещи?
– Свекрови, а не тещи, – поправила я ее, вытаскивая на экран планшета фотографии Варвары и Сары и передвигая планшет к подруге. – Вот. Погляди.
– Красавицы и умницы, – поставила диагноз Алена, поглядев на фотки смеющихся девчонок. – Я не прорицательница, Насть, но, похоже, скоро тебе быть бабушкой. Завидую, честное слово.
– Не завидуй. Крестной будешь! – Я забрала переносной компьютер, подаренный мне сыном на день рождения, и поглядела на девушек. – Главное, чтобы все у них было хорошо. Пусть порой и очень весело. Ваське веселая жизнь с этими красотками точно гарантирована.
29 августа 2241 года, воскресенье
На борту сухогруза «Тюлень»
Варвара Белова
– Варь, смотри! – Слава ткнула рукой в сторону близкой отмели. – Медведи! Снова!
– Слав, не кричи! – усмехнулась девушка, поднимая к глазам тяжелый бинокль. Как Вася рассказывал, для гражданских оптика делается в бронзовых и латунных корпусах, дюраль и титан идут только в армию, полицию, авиацию и флот. И качество оптики в гражданских биноклях чуть хуже, чем в биноклях для спецслужб. – Привыкнуть уже надо, мы сколько раз медведей видели за эту поездку, семнадцать? Всего пять дней идем, а кого только не встретили – и лосей, и медведей, и олени стадом через реку переправлялись, а мы ждали, пока пройдут.
Точнее, ждал кораблик с пассажирами, а вот матросы спустили шлюпку и застрелили пяток молодых оленей, плывущих в воде, после чего затащили их на борт при помощи лебедки. Девчата и представить не могли, что тут так просто добывают мясо. Так что два дня им была обеспечена сплошная мясная диета – оленина жареная, тушеная, запеченная. Котлеты, тефтели, так называемые стейки. Вкусно, но уже надоело, лучше бы картошечки жареной. А то гора мяса на тарелке и чуть-чуть каши или макарон.
На отмели крупная медведица внимательно смотрела на небольшой колесный теплоходик, неторопливо шлепающий против течения. Пестун-двухлетка отогнал маленьких медвежат подальше от воды, к опушке леса, и явно ждал команды матери. Впрочем, Варя заметила, что тут медведей особо не трогают. Как сказал ей один из здешних матросов, тут места ненаселенные, а с медведями меньше падали, да и волков мишки гоняют.
Вот и сейчас медведи явно пировали на чьей-то туше, выброшенной течением на отмель. И потому не торопились отсюда убираться.
– Ого, какая чудо-юдо была! – Варя с огромным удивлением опознала в частично съеденной туше огромную рыбину. От разломанной башки остались только чудовищные челюсти. – Это кто, интересно?
– Акула заплыла и блуданула. Видимо, ее медведица подкараулила и зашибла. – Мельком глянув на берег, информировал Варю и Славу проходящий боцман, кряжистый седой мужичина. – Они от пресной воды постепенно ослабевают, даже сдохнуть могут.
– А откуда здесь, в Северной Двине, акулы? – здорово удивившись, спросила Варя, а Слава поддержала ее энергичным кивком.
– Не знаю, барышни. А что, у вас их не бывает в таких реках? – остановившись, солидно прогудел боцман и поглядел на исчезающее за кормой медвежье семейство. Кораблик шел вроде как неторопливо, но достаточно шустро. – Ну, удивляться тут особо нечему, вон вы иномирянки, и то мы этому не удивляемся. Просто когда в результате Катастрофы Волга стала впадать сюда, в Северную Двину, тут прилично многоводнее стало. Да и, как говорят ученые мужи, что-то сдвинулось, то ли ось земная, то ли течения. Я особо не разбирался, мне тут с матросами, палубными работами, лоциями и прочим забот хватает. Но то, что сейчас можно большую белую встретить тут или еще южнее – факт.
