Юрий Иванович - Ускоренный реверс
– Давно она там?
– Четырнадцатая минута пошла.
Вполне всё укладывалось в сроки тут же придуманного действа. Быстро пройдя в свою гардеробную комнату, принц выгрузил устройство, инструменты и трофей в шкаф с охотничьими костюмами. Лежали документы пятьдесят пять лет, и ещё немножко своего часа подождут. А жене пока обо всём этом знать не стоит.
На пути в кабинет заскочил в комнатку привратника дворца и почталмейстра, захватил оттуда кипу казенных и личных писем, сегодняшние газеты и вот с таким ворохом макулатуры появился у себя в кабинете.
Жена выглядела недовольной, поэтому лучше всего было атаковать самому:
– Чего это тебе не спится? А вечером будешь заявлять, что сонная и что голова болит?
– Как тебе не стыдно! Сам меня бросил, даже не поцеловал и не сказал «Доброе утро!» – как истинная женщина, принцесса сама могла атаковать даже из заведомо проигрышной ситуации. – Или ты меня совсем разлюбил?
Оправдываться после такого вопроса бессмысленно. Утверждать, что не разлюбил – тоже. Самое лучшее – подхватить на руки, отнести в удобное место и заняться сексом. Подобные действия лучше всего показывают, что «не разлюбил!», а у женщин почти полностью рассеиваются разные глупые подозрения.
Получилось и на этот раз. Вот только уже поправляя одежды, Луара вдруг заметила, скривив носик:
– От тебя каким-то клеем разит. Успел где-то испачкаться?
Фредерик нахмурился, припоминая:
– Вроде у привратника какой-то макет из картона стоит… Там и запах клея висел… Может, я к чему и приклеился?..
– К «чему» – не страшно, – уже покидая кабинет, наставляла принцесса своего супруга, – главное, чтобы не к «кому-то»!
А тот, оставшись один, вновь вышел на связь со своим помощником:
– Куда сейчас направляется её высочество?
– В спальни инфант.
– Присматривай и держи меня в курсе, я в свою гардеробную… – по истечении пяти минут, уже с папкой усаживаясь за стол в своей тайной комнате рядом с кабинетом, попросил Матеуса: – Если вдруг моя супруга начнёт ломиться в кабинет, срочно мне сообщи! А пока – конец связи!
Руки несколько подрагивали, когда он распускал тугие завязки кожаной папки. До раскрытия тайны оставалось всего ничего. А как события развернутся впоследствии, вряд ли сможет даже Люйч предсказать. Но в любом случае прощать неизвестным врагам убийство родного дяди Альфонсо Фредерик Астаахарский не собирался.
Сцена 21
Судорожно прокашлявшись, Десятый смог и глаза раскрыть, и с собственным телом определиться в пространстве. Он и в самом деле летел! Но увиденное внизу заставило сердце на минуту заполошно остановиться, лёгкие перестать дышать, а мозги соображать как следует. Потому что там, чуть ли не на ноги, накатывался величественный, всесокрушающий, непомерной величины и ужасающей силы вал вскипающего и бурлящего пространства. Ибо водой эту смесь бетона, грязи, водорослей, топляков и перемолотого камня назвать было невозможно. Всё это надвигалось прямо на летящего человека. Как показалось вначале…
Громыхающая, сотрясающая сам воздух стена прошла всего лишь в десяти метрах ниже продолжающего «взлетать» Фредерика. Лишь после этого сердце бешено заколотилось, возобновляя свою работу, а вздымающаяся грудь стала интенсивно содействовать поступлению кислорода в кровь. Вот тогда «летун» стал соображать, что с ним и почему, да проводить ревизию своего состояния.
Двигался он спиной вперёд, в полулежащем положении. В лицо и руки болезненно впивались нити крупноячеистой сети. Из протёртых в скафандре дыр вытекали последние струйки набравшейся внутрь воды. От разгрузки с батареями и оружием ничего не осталось. Неприятная боль в спине подсказывала, что повреждён позвоночник. Голова странно гудела, а перед глазами порой проплывали красные пятна: удары по темечку и по лицу не прошли для мозга бесследно. Совершенно не ощущалась правая нога ниже колена. На правой руке оказалось сломано как минимум два пальца, указательный и средний. Ещё хуже ощущения были в левой руке: там в локтевой сустав словно вгрызался с дрелью жук-древоточец. Скафандр вышел из строя окончательно, так как ни единого обезболивающего укола не давалось. И только морозный воздух, проникающий через прорехи с большой из-за полёта скоростью, можно сказать, приятно охлаждал измочаленное тело.
Оставалось признать только один очевидный факт: десантника взяли в плен. Пока было невозможно изогнуться, чтобы взглянуть вверх, но схема пленения представлялась простейшей. Некто во флайере заметил рухнувшую в воду тень человека, устремился за ней над потоком. Потом выбрал неглубокое место на перекате, да и накрыл его пущенной специальным устройством сетью. Подтянул трофей выше, спасая его от лавины, и теперь намеревается выпотрошить законную добычу как следует.
Стоило поразиться мастерству пилота и его выдержке. Поскольку заниматься подбором, скорей всего, мёртвого врага в такой критической обстановке требовало невероятного самообладания и хладнокровия.
Естественно, что сразу возник вопрос: умертвлять себя или нет? Потому что в таком состоянии, да ещё и без оружия, десантник мог бы только плеваться. А так как слюна у него не ядовитая и плюнуть он не может сразу так, чтобы утопить, то никого из врагов он на тот свет не отправит. Об этом даже мечтать не стоило.
Но с другой стороны – куда спешить? Пока ведь не бьют, пароли и явки не выпытывают, про дорогу на Полигон не спрашивают и агитировать перейти на сторону врага ещё не начали. Умереть всегда можно, благо тренировки позволяют это сделать за полминуты, а вот пожить – всегда интересно и познавательно. Тем более что боль привыкшему к ней сознанию уже удалось частично локализовать, изолируя некоторые нервные окончания. Ну и забавно будет хотя бы взглянуть в упор на пыточных дел мастеров из бычьей цивилизации. Фильмы и виртуальная кинохроника – это одно, а личные ощущения и анализ – совсем иное.
Как только пришло подобное решение в голову, аналитический отдел той же битой головушки стал отмечать невероятную странность полёта. Точнее говоря, его не совсем уместное направление. Почти касаясь скал и верхних граней ущелий, сеть с человеком улетала всё дальше и дальше в горы! Причём основная часть пути как раз и пролегала между отвесных стен тех самых ущелий. Создавалось впечатление, что пилот преднамеренно пытается избежать возможного обнаружения его с помощью радаров. И вот эта странность некоторое время не поддавалась нормальной логике. В голове появились резонные мысли:
«Такого не может быть, потому что не может быть даже гипотетически! Но иного не дано! Специально меня спасти, а потом попытаться спрятать может только друг, союзник, соплеменник, земляк, самаритянин, э-э-э… кто ещё? – фантазия иссякла. – А таких на данной планете нет! Одни бычары! Хм!.. Или всё-таки есть?.. Ведь существуют целые цивилизации, предатели рода человеческого, которые находятся не просто в рабстве у Монстросоюза, но ещё ему и служат беззаветно. Из таких тварей даже собирают карательные отряды космодесанта. Могло такое случиться, что кто-то из пилотов-людей прилетел недавно к плотине на одном из флайеров? Сложно сказать, опять-таки гипотетически – и такое вероятно. Но дальше вообще действия человека покажутся абсурдными: умчаться вниз по каналу, спасти человека и дать ему шанс к побегу? Предатели на такое не способны! Или… способны?.. Вдруг пилот таким образом хочет вымолить пощаду для своих родственников, которые остались в человеческом мире?..»
Фантастических предположений роилось в голове всё больше и больше, и хорошо, что всё-таки показался финал пути. Иначе данная копия принца Астаахарского умерла бы ещё быстрей от перегрева зашкаливших извилин мозга.
Небольшая полянка с альпийской, ярко-зелёной травкой нежно приняла на свою грудь измочаленное тело десантника. Тотчас боль новыми волнами прокатилась по всему организму, взбадривая одновременно и вызывая судороги в затёкших мышцах. Первую минуту принц даже не пытался пробовать пошевелиться. Только старался унять неприятные ощущения, побороть тошноту и уже повторно провести ревизию имеющихся повреждений. Спасли его, притащили сюда для пыток или для клонирования – пока казалось несущественным.
Гул флайера стих, кажется, он опустился где-то рядом, а может, и улетел. Звуков больше никаких, даже шума ветра нет, словно и он спрятался. Так что волей-неволей пришлось начинать двигаться. Результат – полный букет новых острых, ещё более болезненных ощущений. Но кое-как с ними справился: перекатился на правый бок и попытался осмотреться. И тут же осознал, что придётся весьма долго и кропотливо выпутываться из сети. Пока она ещё не запутала основательно, но прокатись принц дальше на спину, положение его только ухудшится.
Потому вернулся в обратное положение и стал постепенно стаскивать упавшую на спину сеть. Наконец, под правой рукой оказалось свободное от капроновых нитей пространство. Потом левой ногой долго и нудно стягивал с себя остатки сети с другой стороны. Кажется, при этом даже на какое-то время потерял сознание. Потому что как-то резко, вдруг почувствовал на себе горячие солнечные лучи.
