Антон Корнилов - Урожденный дворянин. Защитники людей
– Мы-то сначала даже не думали землю по назначению использовать, – счел нужным пояснить Саня. – А то, что бурьян выкосили и копку затеяли, – это в порядке тренировки. Мы же с ребятами первую ступень Столпа постигали.
– Лопатами? – удивился Сомик. – Два гектара? Втроем?
– Сначала лопатами. А потом натуральный плуг соорудили – ничего сложного, кстати. И по очереди – двое тянут, один пашет. Потом менялись. Все село полюбоваться сбегалось. А уж потом закрутилось… Кредиты взяли. Одним словом, когда отец решил все-таки самолично проверить, как там у меня дела обстоят, у нас уже все имеющиеся гектары были освоены. Капуста, картошка, морковь, огурцы… Ну, тут отец и помягчал. Кредиты наши выплатил, технику кое-какую приобрел. Мы еще земли прикупили, стали животноводством заниматься. Само собой, втроем не справились бы. Деревенских нанимали. Они с охотой шли – сами, наверное, знаете, как в деревнях с работой, за которую живые деньги платят… Я вам, амигос, вот что скажу… – произнес Командор с той откровенностью, которую обычно позволяют в общении с самыми близкими людьми, – то время, когда мы свое хозяйство поднимали, должно быть, самое лучшее в моей жизни. Это как… ребенка растить или картину писать… притом осознавая в процессе, что ребенок получится непременно гением… или, скажем, картина – шедевром.
– Сдается мне, – улыбнулся Трегрей, – обратно в город ты не имеешь намерения вернуться?
– Нет, конечно! – сказал Саня уверенно. И даже с каким-то испугом – словно подумал, что его могут насильно оторвать от созданного им хозяйства. – Там у нас все такое… большое, настоящее. Понадобилась тебе пристройка какая, баня, например. Или гараж. Взял и построил – какую сам хочешь, такую и построил. И не надо из-за всякого лишнего квадратного метра душить себя кредитами. Там у нас все так… По-честному. Работа эквивалентна результату. А вообще мне последнее время мысли такие приходят… Вот работать бы, развиваться, пристраивать дом к дому, и чтобы селились в них не просто случайные люди, а – единомышленники. Соратники. Представляете? Создать свой мир, где все так, как и должно быть. Где все – правильно…
Двуха, уничтожив последний бутерброд, с сожалением посмотрел в опустевший тряпичный узел, облизнул губы и поднял четвертинку. Протянул Каверину, мельком взглянул при этом на Олега. Тот разрешающе качнул головой:
– Надобно павших соратников помянуть, – сказал Трегрей. – Уже пятеро, Саша.
– Знаю, – произнес Командор. – Ты говорил… Нам ведь тоже… повоевать пришлось.
– Ты ничего об этом не рассказывал.
– Не рассказывал. Потому что… У вас и своих проблем хватает, правильно? Нет, если совсем туго стало, конечно, обратились бы. Обошлись своими силами. И, слава Богу, без потерь.
Каверин допил водку.
– Как Максимыч-то? – спросил он у Олега. – Твои ребята к нему вроде недавно ездили, правильно?
Трегрей кивнул.
– Держится Максимыч, – ответил он. – Верно все же говорят: время лечит. Если все удачно сложится, в этом году освободят – условно-досрочно.
– В большом ты перед ним долгу… – взглянув ему в глаза, проговорил Командор.
– В большом долгу, – вдруг подтвердил и Двуха.
Женя Сомик отвел глаза.
Олег ничего на это не сказал. Только сам собой дернулся уголок рта.
– А что у вас случилось-то? – спросил Женя Каверина, прервав неуютное молчание. – По какому поводу воевали?
– Понадобился нам песок для строительства, – начал рассказывать Командор, вертя в руках пустую бутылку. – Купили несколько тонн – и совсем недорого. Потому, наверное, что карьер, где песок добывают, недалеко от нашего села располагается. Подогнали нам «Камаз», разгрузили… Водитель попить попросил, мы его обедать посадили, потому как сами уже собирались. Вот он за столом-то и растрепался. Оказалось, что по документам карьер тот – совсем не карьер. А будущий пруд.
– Как это – пруд? – переспросил Сомик. – Почему пруд?
– Да очень просто. Есть там у нас один гусь. Цветной металл у населения скупает, магазинчиков настроил – торгует чем попало, понавыкупал водоемов – за почасовую плату рыбаков пускает… В общем, крутится как может. Местные его Олигархом зовут. Так вот он выбил себе разрешение на копку котлована под пруд. Подогнал экскаваторы и приступил… к добыче полезных ископаемых. Котлован уже такой, что туда Цимлянское водохранилище перекачать можно, а все копают. А песок тут же на реализацию идет. По двадцать – тридцать грузовиков за день вывозят.
– И что такого? – не понял Двуха. – Он накопал, он же и продал…
– На добычу полезных ископаемых надобна лицензия, – объяснил Олег. – И работы все необходимо производить под строжайшим контролем соответствующих государственных структур. Разведка месторождения, проведение проб, замеров запасов песка, разработка карьера, селекционная выемка грунта, вывоз пустой породы, обязательная рекультивация… Дело это весьма хлопотное и дорогостоящее. Куда как проще договориться с местными властями, обзавестись охранительными документами на случай возможной проверки – и, не мудрствуя, бестревожно рыть яму и грузить песок в машины.
– Точно, – подтвердил Каверин. – Самое интересное, все село в курсе дела, а оповестить доблестные органы правопорядка никому на ум не приходило. Как говорят: во-первых, бесполезно, потому что у Олигарха все схвачено… А во-вторых, этот самый Олигарх у местных вроде народного героя. Образец, мать его, для подражания. Из семьи обычных сельских алкашей – а в люди выбился, сам себя сделал, как американцы говорят. Да и земляков нет-нет да и облагодетельствует: то долги в своих магазинчиках прощает, то подработать даст… Железяки опять же на лом принимает и не спрашивает, откуда взяты. Ну, мы в прокуратуру, в полицию, в министерство природных ресурсов и экологии области…
– Папашке бы своему звякнул, – подмигнул Двуха. – Сразу бы все решилось. Он же мэр у тебя как-никак!
– Да звякнул я, – неохотно ответил Командор. – Не захотел он связываться. Если б, сказал, прямо под выборы – тогда другое дело. Да и то… Резонанс-то какой с незаконной добычи песка? Такое сплошь и рядом практикуется. Организации, которые легально этим занимаются, по пальцам посчитать можно. Невыгодно потому что. А нелегалам самое серьезное, что грозит, – штраф в триста косых. И все. Они за день больше зарабатывают… Короче, единственное, чего мы добились: раз только проверка на тот карьер приехала. Приехала и уехала. Наутро экскаваторы как ни в чем не бывало опять загрохотали. Мы тогда своими силами решили действовать…
– Вот это правильно! – брякнул Двуха. – В натуре, правильно!
– Если ничего другого не остается… – добавил Сомик.
– Сначала предупредили Олигарха: дескать, не свернешь работы – пеняй на себя. Он даже разговаривать не стал, рассмеялся и трубку бросил. Рабочих тоже предупредили, на карьер съездили… Те-то как раз испугались, за бандюков нас приняли, – они же не аборигены, из города все, нас не знают. Испугались, значит, и вывезли технику свою из карьера от греха подальше. В том карьере одна из стен каменистая – мы туда ночью динамитную шашку подложили. Засыпали, значит, карьер. Грохоту было!.. В селе испугались, думали: война началась, Штаты десант высадили…
– А где динамит-то взяли? – поинтересовался Сомик.
– Не переживайте, амигос, ничего криминального. В Разинске как раз старую водонапорную башню сносили. С инженерами сторговались… Олигарх, естественно, сразу понял, чьих рук дело, да мы и не думали скрываться. В полицию он, само собой, не пошел, но крик поднял до небес. Живыми в землю закопать грозился. Главное: все село на нас поднял – поджигали нас, бить пытались… с понятным, конечно, результатом. И ведь, что интересно, никак мы местным втолковать не могли – почему мы так поступили. Говорим: «Он ведь ворует»! А они: «Не у вас же! У государства! Вам какое до того дело?» Мужичок один пьяненький на улице меня за грудки ухватил, кричит: «По закону и по совести, да? Хрена! Позавидовали, сволочи, чужой смекалке!..» Я ему на конкретном примере стараюсь объяснить: «Если, мол, ты увидишь, как к твоему соседу в дом воры лезут, ты что делать будешь?..» Мужичок тут призадумался. «Это смотря, говорит, к какому соседу. Если к Василичу, то за ружьем сбегаю, потому что Василич мне кумом приходится. А если к Константинычу – то пускай лезут. Он, сука, мне с того года литр должен, а отдавать отказывается. Я им, ворам, подскажу еще, где поискать…»
– Что меня более всего удивляет здесь, – медленно проговорил Олег, – так это то, что наиглавнейшими лжецами и пустозвонами почитаются именно те, кто оперирует понятиями закона, чести и совести.
– Чему тут удивляться? – пожал плечами Сомик. – Слова имеют цену, когда они что-то реальное обозначают. А без этого реального они – ничего… Поплавки без грузила.
– Хорош философствовать, – одернул их грубый Двуха. – Ехать пора. Дорога дальняя…
