Владимир Стрельников - Приключения Василия Ромашкина, бортстрелка и некроманта
– Вы как у нас в Гражданскую живете, – грустно улыбнулась девушка.
– Мы живем хорошо, Варь, – намного веселее улыбнулся я. – И потому мы знаем цену жизни, не рискуем зря.
– Вась, поторапливайся! – крикнули мне сверху. – Пять минут. Не больше!
– Ну вот, мне пора. – Я еще раз прижал к себе девчонку. – Варь, если встретишь Сару – не затевайте склоки, пожалуйста. Дождитесь меня, и все решим, хорошо?
– Ты мне уже три сотни раз это повторил, – фыркнула блондинка, поправив выбившийся из прически локон. – Не трону я твою Сару, если она первая в драку не полезет. Тогда пусть не обижается.
– Ой-ей… – покачал я головой, доставая из кармана сложенный лист бумаги. – Вот. Тут все написано – наш адрес, домашний телефон, телефон нашего отряда, телефоны полиции, МЧС и инквизиции. Адрес ресторанчика «Три тополя». Его телефон. Ты запомнила?
– Вась, пускай я и блондинка, но умница, – засмеялась девушка, но на ее ресницах поблескивали слезы. – Буду тебя там ждать через месяц, каждый вечер. А свой домашний телефон оставлю бармену Борису с просьбой передать тебе сразу, как только он тебя увидит.
– Молодец! – Я еще разок обнял и поцеловал девушку, потом еще разок и с трудом отодвинул от себя. – Тогда – до встречи, Варя. Дай руку, правую, пожалуйста.
И, взяв красивую и сильную ладонь удивленной Вари, надел ей на безымянный палец простое колечко из белого золота.
– Ты, Варя, моя невеста. Жди меня, обязательно… – Тут мне пришлось прервать речь, потому что когда тебя стискивают в объятиях и крепко целуют, говорить невозможно.
– Иди, Вась, время заканчивается, – глянув на часы за моей спиной, коротко всхлипнула Варвара. – Не переживай, я обязательно тебя дождусь. Иди, долгие проводы – лишние слезы.
23 августа 2241 года, понедельник
Остров Соловецкий
Варвара Белова
Варя Белова стояла на краю летного поля и смотрела на величественный взлет «Горнорудного». Да, дирижабль староват и изношен, но с какой легкостью он взмыл в поднебесье! И унес ее любимого, с которым ей теперь предстоит встретиться только через два долгих месяца. Два очень непростых месяца.
– Проводила? – Рядом с Варварой встала Слава и, приложив ко лбу ладошку, поглядела на уходящий вдаль дирижабль. – Тогда пошли собираться. Ой, сестренка, страшно мне, жутко страшно. Иной мир, новые города, другая страна. Ладно хоть никто не агитирует за капитализм. Знаешь, мне тут даже как-то легче дышать. У здешних отношение к политике странное. Она для них вроде как есть, но где-то далеко. Живут, зарабатывают, строят – и никаких съездов компартий или ВЛКСМ. Странно.
– Они говорильней не занимаются, Слава. – Варя развернулась, взяла подругу под локоть и неторопливо направилась с ней к зданию госпиталя. – Пошли собираться, нам через полстраны ехать надо.
– И плыть. Знаешь, я как поглядела на эти кораблики, ну, которые паромы. Часть нормальные, с винтами, а часть колесные, представляешь? И мне сказали, что на реках колесных кораблей большинство. – Слава еще раз посмотрела на ставший крохотным дирижабль, потом на обручальное кольцо у Вари на пальце и спросила у подруги: – Ты точно за него замуж собралась?
– Точно, Слав, точно. – Варя улыбнулась, поглядев на сверкающую полоску колечка. Потом посмотрела на исчезающий «Горнорудный» и задумчиво сказала: – Вот уж правда, неисповедимы пути Господни.
– И это комсомолка! – фыркнула Слава, открывая калитку в заборчике, ограждающем летное поле от территории института. – Пошли собираться, Варь. У нас впереди долгий путь.
– Пошли, Слав. Знаешь, вот уж не думала, что так легко вещами обрасти. Все-таки здесь живут богато, право слово.
– Да уж, снабжение как в Москве или Питере. Ну или в приравненных к ним городах. Все что угодно есть, и это в глухой провинции. Знаешь, тут спекулянтам точно не развернуться. – Слава с удовольствием погладила приталенный пиджачок из серой ткани, который надела из-за прохладной погоды. – Глянь, какая красота! Сделано в Китае, а как хорошо!
– Вася рассказывал, что девушки и женщины редко покупают готовую одежду, в основном шьют на заказ. Покупают только джинсы, кофты, кардиганы, ну и нижнее белье. – Варя с удовольствием вспомнила ассортимент отдела нижнего белья в здешнем магазине. Все-таки тут, в будущем, знают толк в женской одежде! Найдется, в чем Василию показаться! – А платья и костюмы предпочитают у мастеров заказывать.
– Ладно, приедем на место, разберемся! – Слава открыла дверь своей комнаты и, чмокнув подругу в щеку, попрощалась: – До ужина, Варь.
– Пока. – Варя обняла девушку и пошла к своей палате.
Зайдя в комнату, Белова оглядела разложенные на кровати, столе и стульях вещи. М-да, немало получается, хорошо, что Вася посоветовал ей купить специальные тележки для сумок. Но пару вещей он категорически запретил убирать далеко. А именно – пистолет ТТ и автомат «Штайер Солотурн». Причем заставил ее и подруг изучить устройство и вместе с товарищами учил стрелять на берегу Соловецкого моря, там они расстреляли пару цинков патронов. У Вари и ее подруг синяки на плечах до сих пор не сошли из-за того, что они попросили пострелять из армейских винтовок. Автоматная-то отдача совершенно не чувствовалась. Парни засмеялись, но разрешили, при их страховке. Варе понравилось, но синяк на все плечо заставил ее с уважением поглядеть на ребят, разбивающих выстрелами брошенные камни. И Вася, и Виктор, и Ильшат с Ильей были отменными стрелками. А уж как они из пистолетов стреляли – вообще сказка. Вот тяжелый револьвер в кобуре на поясе – а спустя мгновение уже грохочет в руках парней, сшибая с валуна небольшие, окатанные морем гальки.
Вася подарил по автомату каждой девчонке-бортпроводнице и по самозарядной винтовке каждому летчику. Остальное продавать не стал, а с разрешения командира погрузил на борт дирижабля. По его словам, он продаст их в каком-нибудь крупном городе, там за оружие дадут нормальную цену. Винтовки Симонова и Токарева, выпущенные до начала Великой Отечественной, здесь стоят очень прилично, коллекционеры за ними охотятся. Так что продавать раритеты просто как стрелковое оружие Василий смысла не видел.
– Так, по порядку. Сначала – список, что и где будет лежать. – Варя уселась на стул и в толстом коленкоровом блокноте, купленном еще в той Риге, начала составлять список вещей, которые она разложит в разные сумки…
23 августа 2241 года, понедельник
На борту дирижабля «Горнорудный»
Василий Ромашкин
– Ну что, Вась, попался? – спросил меня усмехающийся сменщик, когда я, приняв вахту, переподключал гарнитуру наушников и микрофона.
– Ну, что есть – то есть! – кивнул я и связался с ходовой: – Ходовая – ответь второй. Проверка связи.
– Вторая, слышу отлично, без помех, – отозвался дежурный офицер.
– Качество связи подтверждаю, конец связи. – Я отключился и повернулся к Витьке. – Вить, вот только не говори, что тебе Славка не понравилась.
– Вась, понравилась это одно, а обещать жениться – совсем другое. Сам должен понимать, взрослый мальчик. Тем более что твоя Варвара, как и Сара, менталисткой оказалась, хоть и необученной. Ни соврать ни обмануть. Прощайте, бордели и прочие радости холостяцкой жизни! – Напарник засмеялся. – Попал ты, Вась.
– Что есть – то есть, – соглашаясь, кивнул я. – Вить, знаешь, если честно, то мне сейчас других девушек не надо, только про Варю и Сару думаю.
– То-то, когда в прошлый раз в бордель ходили, ты аж с двумя отрывался! – Виктор не торопился идти отсыпаться. Напротив, уселся на откидушку и налил себе горячий кофе из термоса. – А теперь говоришь, что остепенишься.
– Я хотел Сару забыть, Вить. Но не получилось, только на время. Вот тех девчонок, ну, китаяночку и уйгурку, я толком вспомнить не могу. Помню, что с ними творил, а вот лица как-то смываются. Зато что Варя, что Сара, как живые перед глазами в любой момент встают.
– Ну-ну. – Напарник одним глотком допил кофе и встал. – Ладно, бди. И смотри, чтобы твои девицы тебя полностью с панталыку не сбили и не помешали следить за воздушным пространством. Пока, пойду поем и отосплюсь.
– Давай, топай, друже! – Я поудобнее уселся на узком кресле около левой спарки. – Не дергайте меня за нервы, так сказать. У меня и так сердце напополам.
– Ничего. Склеют! – уже спускаясь в узкий лаз люка, пробурчал Витька и исчез внизу.
Гулкий топот его ботинок тоже скоро затих, оставив меня наедине с огромным синим небом. Соскучился я по нему за этот карантин.
