Ксения Баштовая - Проклятые огнем
Не придумав ничего умного, колдун отправился бродить по городу. Глядишь, натолкнется на какую-нибудь лавчонку, где можно будет затовариться… Ну, например, молотым мелом. Или какой-нибудь дрянью вроде него.
Улицы Бирикены были полны народу. Спешили торговки ранней весенней зеленью, какой-то цирюльник, усадив клиента на невысокий стульчик прямо возле стены дома, огромными клещами выдирал у него зуб, прошел отряд городской милиции в кирасах и шлемах… И вдруг все изменилось.
Винтар и сам не понял, как он угодил в толпу. Еще пару минут назад окружавшие его люди чинно шли по своим делам, а тут, словно спаянные единой волей, поспешили куда-то вперед, прихватив с собой и Кеннига… Первые несколько мгновений колдун пытался идти против течения, но потом, случайно получив от спешащего толстого кузнеца локтем под ребра, понял, что сопротивляться бесполезно, и сдался на волю людской волны.
Минут через пятнадцать начали попадаться знакомые пейзажи. Вон мимо того домика водяной маг явственно проходил вчера утром. Да и этот палисадник видел. Да и вон ту арку, украшенную сценами схождения Того, Кто Всегда Рядом, вчера обошел по большому кругу – не понравилась она почему-то. Сомнений не было: толпа спешила к восточным воротам.
Слышались невнятные голоса, какие-то выкрики, но разобрать слова, понять, кто и о чем кричит, мужчина не мог, а потому решил пока что не сопротивляться и просто шагал вместе с остальными. Хорошо хоть пока никто не цеплялся и не требовал скандировать, как все. Впрочем, если Кенниг хоть что-то понимал в массовых скоплениях народа – и до этого было недалеко.
Толпа выкатилась на площадь перед восточными воротами и остановилась. Винтар, к своему несчастью, оказался в первых рядах. Участвовать в каком бы то ни было «развлечении» мужчине совершенно не хотелось – он подозревал, что ничем хорошим это не закончится, – и Кенниг попытался если не уйти, то хотя бы протолкаться назад. Увы, бесполезно. Так и пришлось стоять, уставившись куда-то вперед и будучи зажатым между кнехтом в серой ливрее и дебелой, дурно пахнущей бабой. Соседство мага совершенно не радовало, но приходилось обходиться тем, что есть.
Гомон толпы нарастал. Понять, что выкрикивают люди, маг не мог, слишком уж шумно было вокруг. Впрочем, стоять молча тоже не было никакой возможности – если ты выделяешься из толпы, есть опасность, что гнев ее повернется против тебя. Вот и приходилось Кеннигу беззвучно шевелить губами, делая вид, что он поддерживает общие настроения.
Внезапно люди начали расступаться, освобождая коридор. Казалось, они уже знают, что будет дальше и как действовать, а потому водяному колдуну вновь пришлось подчиниться, отступить на несколько шагов…
Из ворот показалась кавалькада. Впереди ехали несколько всадников на вороных конях. Все в одинаковой форме – серых камзолах со стоячими воротниками, – мрачные, серьезные. Казалось, любопытствующие только их и ждали – тишина упала на площадь, как топор палача на плаху.
Следующим в ворота въехал одинокий всадник в алом плаще. Низко надвинутый на глаза капюшон скрывал лицо, но кавалериста это, похоже, особо не заботило – казалось, он был увлечен разглядыванием брусчатки под копытами своего коня.
По толпе прошел благоговейный шепоток, и кто-то закричал – протяжно, басом:
– Слава инквизитору!
И толпа подхватила, вновь и вновь повторяя и разнося по площади:
– Слава инквизитору! Слава!
Винтар подался вперед: так это и есть инквизитор? Увидеть бы его лицо, узнать, как он выглядит.
Люди, столпившиеся на площади, снова и снова повторяли:
– Слава инквизитору! – И всадник вздрогнул, поднял голову – лицо было все так же скрыто под капюшоном – и вскинул руку в благословляющем жесте, но Знак Единого так и не довершил: оглянулся – в город въезжала груженная тяжелой клеткой телега.
В высокой клетке – стой она на земле, была бы по пояс человеку – сидела на коленях молодая девушка. Худая, изможденная, простоволосая, губы разбиты в кровь, на скуле расплывался синяк… Из одежды на пленнице была лишь длинная рубаха до пят. Да и та – простая, из грубой ткани, с растрепанным воротом. Тонкие руки были вскинуты над головой и накрепко привязаны к решетке… Девушка молчала, лишь взгляд – напряженный, какой-то полубезумный, все бродил по толпе…
А люди, столпившиеся на площади, словно и ждали появления телеги…
– Ведьма! – вдруг распорол тишину отчаянный женский крик.
– Ведьма! Казнить! – поддержал нестройный хор голосов.
Из толпы вылетел камень, ударился о решетку. Пленница вздрогнула всем телом, но не проронила ни звука… Лишь в глазах цвета болотной тины проскользнул страх.
Новый комок грязи пролетел меж прутьев, ударил пойманную ведьму в живот, и девушка вновь дернулась, до крови обдирая веревками узкие запястья. Рубаха сползла с плеча, криво вырезанный ворот чуть сдвинулся, показав кожу, покрытую волдырями свежих, только недавно лопнувших от соприкосновения с грубой тканью ожогов.
– Ведьма!
– Казнить!
Вокруг Винтара в отчаянных криках колыхалось людское море, а колдун ничего не мог сделать. Да он и не был-то уверен, что он хочет делать что бы то ни было. Какое ему дело до этой девчонки? Ему бы со своим прошлым разобраться, а что там с ней будет – это уже ее проблемы. И вообще. Может, она такая же, как Аурунд пять лет назад.
Безумный, полный боли и страха взгляд пленницы блуждал по толпе. И вдруг она встретилась глазами с Винтаром.
И тихо, одними губами прошептала:
– Помоги.
Он скорее догадался, о чем она сказала, чем услышал.
И воспоминания, проклятые воспоминания нахлынули упругой волной, прорывая плотину беспамятства…
* * *Семнадцать лет назад
Солнце немилосердно шпарило с небес. Пить хотелось все сильнее, а до ближайшего ручейка не меньше часа пешего хода – уж это Винтар мог сказать точно.
То, что у него есть магические способности, Кенниг знал с детства, но во Фриссии не было возможности по-настоящему их развить. Дертонг же, в отличие от соседнего королевства, относился к колдовству весьма лояльно – чего стоят существующие почти в каждом городе колдовские цеха, с легкостью берущие каждого более или менее способного человека в ученики. Главное только – отучившись четыре года, не забудь еще пару лет отработать, будучи приписанным к цеху, и после этого можешь идти куда глаза глядят. И это независимо от того, дертонжец ли ты или приехал из другой страны.
У Винтара, конечно, были небольшие трудности с языком – в конце концов, дертонжского он никогда не изучал, но уже после года обучения и эти сложности исчерпали себя.
Сейчас молодой колдун уже отучился и отработал один год из полагающихся двух. Осталось совсем немного, и после этого можно будет возвращаться в родной Бильхофштайн. Тем более, что мать уже, наверное, заждалась.
Надо будет, кстати, ей письмо написать. А то последнее больше месяца назад получал.
Честно говоря, Ватлуна – город, в котором обучался Кенниг, – ему особо не приглянулась: крохотный, заштатный городок, раза в два меньше привычного Бильхофштайна. Но было у Ватлуны и множество достоинств: во-первых, она располагалась близко к границе, во-вторых, здесь была хорошая водяная школа, ну а в-третьих, в столице, говорят, чужаков обучают неохотно. Так что молодой колдун особо не горевал и с нетерпением ждал того дня, когда можно будет отправиться обратно во Фриссию. Тем более, что в Дертонге его ничто не держало: сердце водяного мага было совершенно свободно.
Что еще нравилось Винтару в местном магическом цеху – возможность отдохнуть. После того, как ты проработал несколько дней, тебе предоставлялся выходной, когда ты был совершенно не связан с гильдией, мог заниматься чем угодно и вообще посвятить день только себе.
Чем сейчас Кенниг и занимался.
Ватлуну окружал небольшой лесок. Был он, конечно, намного меньше того, к которому молодой колдун привык во Фриссии, но в любом случае именно сюда можно было направиться отдохнуть, понаблюдать за природой, да и просто побродить по подлеску.
Опустившись на мягкую траву, Винтар некоторое время бездумно следил за перепархивающей с куста на куст птичкой, а потом повалился навзничь, закинув руки за голову. Высоко над головой в прозрачной синеве неба колыхались ветви деревьев. Казалось, они выписывают какие-то строчки на лазурном листе: приглядись – и прочитаешь. Кенниг прищурился, сладко зевнул…
– Помогите! – Истошный женский крик перепуганной птицей заметался между деревьев.
Винтар подскочил на месте и, резко сев, принялся оглядываться по сторонам, пытаясь понять, не показалось ли ему.
– Помогите!
Нет, точно не показалось. Крик заглушен расстоянием, почти стерт меж деревьев, но все же различим. Но с какой стороны он раздается?
– Помоги!.. – Крик оборвался, резко, неожиданно, словно попавшей в беду девушке заткнули рот, но Винтар уже разобрался, откуда раздается голос, и рванулся на шум.
